Читать книгу "Тень Основателя - Алексей Глушановский"

Приняв такое решение, я совсем было собрался погрузиться в медитацию для наиболее достоверного изображения полутрупа — а что поделать, Трехпалый будет помирать еще часов шесть минимум. Просто так валяться все это время достаточно сложно, а в медитации время летит быстро и главное — сохраняется полная видимость бессознательного состояния. Но тут неожиданное происшествие заставило меня резко поменять свои планы.

Нет, ничего сверхъестественного. Просто избитая пленница немного не вовремя или, как раз наоборот, очень вовремя для нее очнулась. С тяжелым, каким-то утробным стоном она дернулась от боли, ее голова немного повернулась так, что я увидел лицо жертвы. Обычное в общем-то лицо… высокие скулы, немного курносый нос, четкая линия бровей, чуть узковатые губы. Не красавица, но могла бы быть очень симпатичной, не будь она столь сильно избита. Но дело было не в этом.

Я знал это лицо. Точнее, я знал девочку, которая, доживи она до возраста пленницы, могла бы выглядеть точно так же. И позволить погибнуть той, что выглядела чуть повзрослевшей копией Тальки, я просто не мог. Точно так же, как не мог оставить ее в лапах Рвача и его подельников. А значит, план следовало менять. Менять немедленно, пока у меня были хоть какие-то шансы спасти эту незнакомую мне девушку. Я был обязан это сделать. Хотя бы в память о Тальке, спасти которую мне не удалось.

Талька. Талия дель Оромо. Дочь дворянина из какой-то далекой страны, в раннем детстве украденная работорговцами, затем, как подросла, бежавшая от хозяина и прижившаяся здесь, в трущобах Лаоры. Подробно о своем прошлом, кроме этого короткого рассказа, здорово отдающего детской фантазией, она говорить не хотела, и я не расспрашивал ее, получая в ответ такую же деликатность.

Человек, встретивший меня, когда я без денег, надежд и желания жить пришел в этот город. Человек, выдернувший меня из моего горя, показавший, что жить можно и здесь. Научивший не унывать и не сдаваться, обнаруживший среди той кучи лежащих в моей голове бесполезной грудой знаний, именуемых «классическим образованием», единственно полезные здесь жемчужины начатков целительства и помогший использовать их для моего выживания.

Она была старше меня на пару лет, так что сейчас ей исполнилось бы шестнадцать.

Талька погибла год и три месяца назад. Путь пошедшей за водой девочки пересекся с дорогой скучающих и жаждущих развлечения бойцов банды Холодного. Я узнал об этом слишком поздно, да и что бы я смог сделать?

Правильному бою меня обучить не успели: на тот момент, когда мое обучение прервали войска Атари, мечи и шпаги оставались все еще слишком тяжелыми для моей детской руки. А в бою на ножах любой из этих ублюдков значительно превосходил меня. Есть вещи, постоянная практика в которых значит намного больше, чем самое полное и качественное теоретическое образование. Впрочем, будь я тогда рядом, все эти соображения меня бы не остановили.

Когда я нашел ее, было уже слишком поздно и моих скромных познаний в целительстве оказалось недостаточно, чтобы спасти пятнадцатилетнюю девочку после развлечений двадцати ублюдков банды Холодного. Все, что я смог, — убрать боль и память. «Настой Забвения» позволил Тальке уйти без мучений. А Холодный на целых десять дней потеснил великого герцога Атари с первого места в моем списке мести.

Пять дней я потратил на то, чтобы сварить «Поцелуй Хаоса». Мой дядя, обучавший меня алхимии, мог бы гордиться своим учеником. Яд был сварен идеально.

Еще три дня я искал способ проникнуть в винный погреб «Пьяного быка» — трактира, в котором Холодный со своими бойцами любил проводить свободное время. Ничего сложного — подавальщики там менялись достаточно часто, поскольку пьяные бандиты были весьма неумеренны в своих развлечениях. Потом я просто ждал и наблюдал.

«Поцелуй Хаоса». Порождение жестокой фантазии кого-то из моих предков. Прозрачно-розовая жидкость без вкуса и запаха. Противоядия есть… но они малоизвестны. Точнее, надеюсь, что и вовсе неизвестны за пределами нашего рода, от которого на данный момент остался только я.

В бреду, проклиная своих мучителей, Талька желала им быть разорванными на части, и я выполнил ее желание. «Поцелуй Хаоса» вызывает быстрый, очень быстрый рост костей тела, так что отравленные этим зельем буквально разрываются своим собственным скелетом. Долгая и очень мучительная смерть.

Холодный был живуч. Очень живуч. Он умирал почти трое суток, и к тому времени, когда вся его банда уже превратилась в куски окровавленного мяса с торчащими из них обломками костей, он все еще был жив и даже в сознании. Прокравшись в их логово, я сполна насладился зрелищем его мучений и успел шепнуть ему имя той, в честь кого я забрал их жизни. Надеюсь, душа Тальки, где бы она ни была, сумеет достойно распорядиться доставшимися ей рабами.

Но вернуть мне подругу месть не могла. Вскоре на освобожденное Холодным место пришла банда Рвача, тем самым окончательно установив свое лидирующее положение в Нижнем городе. Меня в произошедшем, к счастью, никто не заподозрил. К тому же я распустил слухи, что так на бандитов подействовало предсмертное проклятие моей подруги.

Сомнений это не вызвало: ее крики и пожелания страшной кары насильникам слышали многие, а вид тел явно свидетельствовал в пользу моей версии. Жители трущоб очень суеверны, а людей, знающих, что такое «Поцелуй Хаоса» и как он действует, среди них не нашлось. Слухи оказались полезны и в другом. Жуткая смерть банды Холодного от проклятия их жертвы изрядно охлаждала горячие головы пришедших на их место бандитов, и число пропадающих без вести женщин резко упало. Если сбылись проклятия одной девочки, то всегда есть риск, что исполнятся проклятия и других, не так ли?

Вот только, несмотря на свершившееся отмщение, моя душа продолжала болеть. Она болела все это время, весь год и три месяца, что я прожил без моей подруги, без ее веселой улыбки и хитро прищуренных глаз. Эта рана не зарастала. И сейчас я просто не мог позволить этой незнакомке умереть. Незнакомке, так похожей на мою Тальку!

Принять решение об изменении уже сложившегося и осуществляемого плана действий несложно. Гораздо труднее придумать реалистичный план взамен отвергнутого.

«Метнуть скрытый на бедре нож в шею Клыку. Иглу с ядом из духовой трубки — в Рябого. Ударом ребра ладони перебить трахею стоящему рядом Беззубке. Затем взять их оружие и зачистить весь особняк. Нападения изнутри, тем более от подростка, они не ожидают, так что будет несложно…»

Возникшие в голове мысли были настолько глупыми, настолько чуждыми мне, что я даже на мгновение растерялся. Нож — в шею Клыка? Та ржавая железяка, что я таскал под своими тряпками, и ножом-то может называться лишь с очень большой натяжкой, а уж метать ее… большей глупости и не вообразить.

Духовая трубка с отравленной стрелкой-иглой — это да. Ношу с собой небольшой сарбакан, на крайний случай. Яд медянки действует практически мгновенно, и эта небольшая трубочка уже не раз спасала мне жизнь. Ох и натерпелся я страху, когда встретился с этой небольшой, но смертельно опасной змейкой! Но оно того стоило. Однако сарбакан годится только против одного человека…