Читать книгу "Клетка для сверчка - Анна Малышева"

Он вышел из кабинета первым, художница двинулась за ним. Ольга задержалась. Ступив на первую ступеньку лестницы, Александра обернулась. Ольга стояла на пороге кабинета, опершись одной рукой о дверной косяк, словно вдруг лишившись сил. Ее плечи были ссутулены, голова поникла. Со спины, в бесформенном темном платье и вязаной шали, она выглядела куда старше своих двадцати семи лет.

Александра догнала Штромма уже у калитки. Он ждал, раздраженно похлопывая ладонью о ладонь:

— Я решительно опаздываю! — заявил мужчина, увидев ее. — Вы еще успеете наговориться, когда я уеду.

— Мы не говорили ни о чем, — Александра чуть задыхалась от волнения. — Мне кажется, я ей не понравилась. Она даже не смотрела на меня.

— Ольга всегда такая, — возразил Штромм. — Не обращайте на нее внимания, делайте свое дело, и все получится. Да! С меня аванс.

Он вынул из внутреннего кармана пиджака конверт, протянул его Александре:

— Треть всей суммы. Остальное после аукциона. Надеюсь, вы не возражаете против такого расклада. Тут наличные, я предпочитаю не связываться с банковскими переводами в таких делах.

Александра приняла конверт, неловко кивнув головой в знак благодарности. Кровь глухо стучала у нее в висках. Ее не покидало ощущение, что она берется не за свое дело. «Я не понравилась Ольге, это ясно, и неизвестно, смогу ли я контролировать аукцион при ее несогласии. В предмете торгов я не разбираюсь. Но деньги… Без денег я пропала!»

— Где будет проходить аукцион? — спросила она, когда Штромм отворил калитку.

— Я арендовал конференц-зал в загородном отеле, в десяти километрах отсюда. — Штромм то и дело смотрел на часы, циферблат которых слабо отсвечивал в темноте фосфором. — Все данные есть у Ольги: договор на аренду зала, договор с охранной фирмой, которая будет сопровождать все предприятие. Вся организационная часть в порядке, все мною оплачено. И деньги брошены зря. Какая глупая идея, в корне глупая, детская!

Последние слова он выговорил с горечью и махнул рукой, словно отвергая возможные возражения:

— Ничем хорошим это не кончится, увидите! У меня предчувствие.

— Лучше бы вы меня обнадежили, — поежилась Александра.

— А что я могу сказать? — он пожал плечами. — Удачи вам… Удачи и терпения. Все, счастливо. Я буду звонить.

И, резко повернувшись, Штромм торопливо пошел прочь по аллее. Александра стояла у калитки и глядела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся за поворотом аллеи. В поселке было так тихо, что вскоре художница расслышала лязг внешней калитки, и сразу вслед за этим — шум заработавшего мотора такси.

Только тогда она сообразила, что осталась поздним вечером далеко за городом, в поселке, названия которого не знала. В спину ей смотрели слабо освещенные окна дома, где пряталась (именно это слово внезапно пришло на ум Александре) наследница уникальной коллекции. «Наследница и пленница!» — художница машинально обводила кончиками пальцев чугунные петли калитки. Металл был покрыт ледяной росой. Закат догорел, и в глубоком чернильном небе наливался мятным зеленым соком леденцовый лунный диск. Воздух был обжигающе резок и чист, Александра вдыхала его медленно, осторожно, словно боясь опьянеть. У нее слегка кружилась голова. То ли от волнения, то ли от избытка кислорода, клонило ко сну. Она давно не была за городом, не слышала такой тишины. «И правда, здесь можно забыть о времени… Обо всем на свете! И спать крепко, как в детстве… Без страхов, без угрызений совести, без мыслей о завтрашнем дне…»

За ее спиной скрипнула дверь, на прутья калитки упал отблеск света из сеней. Александра обернулась, щурясь на черный силуэт, вставший в ярком дверном проеме.

— Вы все не идете и не идете, — жалобно сказала Ольга. — Я боялась, что вы тоже уехали.

— Что вы, я и не собиралась сейчас уезжать! Нам столько нужно обсудить… И потом, я бы обязательно попрощалась! — Александра, мгновенно преодолев охватившее ее сонное оцепенение, пошла к дому. Хруст гравия под ногами показался ей оглушительным.

После отъезда Штромма Ольга словно стала выше ростом — она расправила плечи, подняла опущенный подбородок, сбросила на спинку стула старившую ее потрепанную вязаную шаль. Александра с молчаливым удивлением следила за этим преображением, которого хозяйка дома, скорее всего, сама не осознавала. Ольга двигалась быстрее, говорила громче и смотрела гостье прямо в глаза, чем даже начала смущать Александру. Казалось, Ольга ждет от нее каких-то действий или откровенных признаний.

— Аукцион послезавтра, — нерешительно начала Александра, присаживаясь к чайному столу. — А я ведь еще не видела коллекции.

— Я покажу! — кивнула Ольга. — Завтра утром, около десяти часов, приедут из аукционного дома, с которым дядя заключил договор. Они все опечатают, увезут коробки под охраной и уже при нас вскроют там, на месте. Будет безумный день… Аукцион состоится в загородном отеле, это недалеко. На машине несколько минут. Да, и конечно, все застраховано. Это уже само собой!

Ольга заговорила уверенно, словно привыкла заниматься вопросами подобного рода. Удивление Александры все возрастало. Она начинала думать, что ее подопечная далеко не так инфантильна и беспомощна в практических делах, как считает Штромм. «Или он специально, для каких-то целей, ввел меня в заблуждение или сам в ней ошибается! То и другое нехорошо!»

— Я сварю еще кофе, хотите? — предложила Ольга, похлопав по боку пузатый кофейник из потемневшего серебристого металла. Александра сильно сомневалась, что это массив серебра — ведь Ольга, по словам своего опекуна, находилась в затрудненном материальном положении.

— Не откажусь, — ответила художница. — Да, и отсюда ведь можно будет вызвать такси?

— Вы хотите уехать ночью? — Ольга обернулась с порога кухни, прижав к груди кофейник. — Это обязательно? Вас ждут?

— Нет, но…

— А раз так, оставайтесь ночевать! — воскликнула та. — Утром я сама отвезу вас в Москву, куда скажете. Ночью я никогда за руль не сажусь. И из дому не выхожу!

Ольга бросила быстрый, настороженный взгляд на окно, ее глаза внезапно расширились, словно от испуга. Александра невольно повернула голову в ту же сторону, но в черном стекле отражалась только комната — накрытый желтой вязаной скатертью круглый стол, посуда, лампа, сама Александра. Ольга, секунду помедлив, скрылась на кухне, вскоре оттуда послышалось натужное скрипение механической кофемолки.

«Чего она испугалась?» Художница встала, приблизилась к окну, всмотрелась в темноту, слабо разбавляемую падавшим из комнаты светом. Ей удалось различить кусты под самым окном, забранным между рамами решеткой. Такие же решетки были и на другом окне — массивные, из толстых железных прутьев, кое-где уже тронутых ржавчиной, проступившей сквозь облупившуюся белую краску. Их явно установили очень давно.

«Безопасность на уровне рядовой небогатой дачи… Решетки, ставни… — Александра остановилась возле лестницы, взглянула наверх. — А там, в кабинете, находится коллекция, которая стоит миллионы рублей. Дом заложен, у Ольги много долгов, сказал Штромм. Конечно, решение продать коллекцию, которую в любой момент могут украсть, — это правильное зрелое решение. Нет ничего печальнее зрелища нищего человека, прикованного к шкафу с мертвым капиталом. Тогда понимаешь, какая это абсурдная штука — жизнь…»