Читать книгу "Невеста-изменница - Кэт Мартин"

— Несколько месяцев назад у меня пошатнулось здоровье. Поначалу не то чтобы… не то чтобы слишком. Стала побаливать голова и слегка подташнивать. За последние недели симптомы усилились. Появились проблемы с памятью. Иногда я видела все как в тумане и не могла ни на чем сосредоточиться. Думаю, мой деверь рассчитывает, что в конце концов я потеряю связь с реальностью и тихо помешаюсь.

Элизабет сняла с колен салфетку, нервно ее расправила и снова расстелила на своей пышной черной юбке.

— Он все навязчивее и навязчивее пытается меня контролировать. И даже начал… вести себя… неподобающим образом по отношению к вдове своего покойного брата.

Рис ощутил, как у него напрягся каждый нерв.

— Не хотите ли сказать, что Мейсон Холлоуэй делал неприличные предложения?

Она сглотнула.

— Да, — прошептала Элизабет очень тихо, словно надеялась, что ее не услышат.

Его охватил гнев. Ярость.

Эти чувства поразили Риса. Неужели им до сих пор владеет ревность? После всех этих лет! Он сделал глубокий вдох, чтобы подавить неожиданные эмоции.

Элизабет подняла на него глаза.

— Мне кажется, Мейсон пытается подчинить себе мое тело и разум и обрести таким образом контроль над моим сыном и его богатством.

Рис задумался над ее словами. Из того, что он услышал, трудно было сразу понять, что правда, а что — нет. С другой стороны, ночной обморок Элизабет заставлял верить в правдивость ее рассказа.

— Предположим, что ваш рассказ — правда. Как, по-вашему, Мейсон это делает?

— Я… я не знаю. Может, подсыпает мне в еду или питье какие-то порошки. Я пробовала одно время не есть, но начала слабеть, а поскольку не была уверена, что проблема в еде, то отказалась от этой идеи.

— И врача не приглашали?

Она снова сглотнула и отпила из чашки, как будто чай придавал ей силы. Когда вернула чашку на блюдце, кудряшки ее черных волос на бледной щеке, выбившиеся из тугого пучка на шее, пришли в движение. Его тело под столом пробудилось к жизни. Чувствуя прилив крови в паху, Рис безмолвно выругался.

Ему нужна женщина, сказал он себе. Одного визита в эксклюзивный лондонский бордель мадам Лейфон, очевидно, мало для удовлетворения нужд мужчины после стольких месяцев воздержания.

— Мейсон приводил кого-то, чтобы осмотрели меня, — продолжала Элизабет, возвращая его мысли к теме разговора. — Доктора по имени Смитсон. Он сказал, что я поправляюсь. Я его не знаю. И не уверена, что он в самом деле доктор.

— Врач моего брата — надежный человек. Я приглашу его сюда в ближайшее время.

Рис ждал ее согласия — хотел убедиться, что ее болезнь не уловка.

— Думаю, это хорошая идея. Я, безусловно, оплачу его услуги.

Это заявление рассердило Риса.

— Вы, несомненно, богаты, графиня, но, являясь гостьей в этом доме, находитесь под моей опекой. Я не бедняк, живущий на пособие, хотя, возможно, по сравнению с графом представляюсь вам таковым.

— Я не хотела…

Он поднялся со стула, шаркнув по деревянному полу ногами, и взял трость.

— Мне пора заняться делами. Полагаю, и вас ждет ваш сын.

Элизабет ничего не сказала, продолжая сидеть и смотреть на него большими серыми обиженными глазами. Рис отвернулся, полный решимости проигнорировать слабое чувство вины, которое возникло у него после собственных слов.

Он ничем ей не обязан. Ничем, сказал он себе, направляясь из столовой.

Глава 4

В то утро Рис отправил брату Ройялу записку, в которой спрашивал имя его врача, жившего вблизи Суонсдауна, не называя причины своего интереса. Он знал, что брат спустит на него всех собак, если узнает, что Элизабет находится в его доме.

Но надолго она не задержится, заверил себя Рис. Он отвезет ее в Лондон. Возможно, уже завтра.

Врач прибыл даже раньше, чем он рассчитывал. В два часа дня. Тонкий, как тростинка, седовласый джентльмен по имени Ричард Лонг вошел в холл. Жалуясь на головную боль, Элизабет снова поднялась в спальню и легла. Рис провел доктора в ее комнату, представил изможденной женщине, лежащей под одеялом, и спустился вниз ждать его вердикта.

Как Рис ни старался сосредоточиться на бухгалтерских книгах, все еще лежавших у него на столе, мысли его прыгали. Он пытался внушить себе, что здоровье Элизабет волнует его лишь по одной причине: когда, окрепнув, она сможет покинуть его дом?

Он все еще изучал цифры, уставясь в лежащую перед ним бумагу, когда легкий стук в дверь объявил о приходе доктора. Рис пригласил его войти, и доктор Лонг устроился в коричневом кожаном кресле, стоявшем напротив его большого письменного стола из дуба.

— Как она? — задал Рис вопрос, который не мог бы задать еще несколько дней назад.

— Боюсь, не слишком хорошо. Леди Олдридж чрезвычайно истощена. У нее началось сильное потоотделение, и мне кажется, что скоро откроется рвота. Я оставил с ней одну из горничных.

Шевельнувшееся в нем чувство тревоги Рис проигнорировал. По крайней мере она не лгала и была действительно больна, как и говорила.

— Графиня была со мной вполне откровенна, — заметил Лонг. — Она подозревает, что ее кто-то травит. Я склонен думать, что она не ошибается в своем предположении.

Рис невольно сжал руку в кулак.

— Не могу сказать, как яд попадает в ее организм, — продолжал доктор. — Похоже, что ее сиятельство страдает от последствий длительного применения настойки опия.

Настойка опия? Действие лекарства, облегчающего боль, было Рису знакомо. Ему давали большие дозы препарата после ранения, во время и после операции, когда вырезали из ноги шрапнель.

— Постепенно у нее развилось пристрастие к препарату, — сказал Лонг. — Сегодня она не получила привычную дозу, а организм требует свое. Пока вещество окончательно не выйдет из организма, она будет страдать от синдрома абстиненции.

Рис с трудом сдерживал себя. Элизабет подвергали воздействию наркотика, и делал это человек, призванный быть ее защитником. Риса так и подмывало выхватить саблю и поразить Мейсона Холлоуэя в самое сердце.

Но доказательств вины или хотя бы причастности к тому Холлоуэя у него, естественно, не было. Элизабет могла и сама употреблять наркотик. Люди легко привыкают к чувству эйфории, возникающему при приеме средства, дающего временное избавление от боли и стресса.

— Сколько времени это займет?

— Несколько дней, полагаю. Описываемые ею симптомы свидетельствуют, что доза была незначительной.

— Вероятно, поэтому она и затрудняется сказать, как ее получала.

— Вы сообщите властям?

— Как вы говорите, невозможно сказать, как препарат попадал в ее организм. Даже сама леди Олдридж не знает, кого в этом винить.