Читать книгу "Только не уходи - Хелен Бьянчин"

– Не вставайте, – приказал он.

Роберта лежала, распластавшись, позади него. В ее глазах стояли слезы. Благодаря Бога за то, что осталась жива, она старалась не думать об испытаниях, которые сегодня обрушились на нее. Тут сзади раздался крик, и, обернувшись, она увидела бегущего к ним Рамиреса.

– Как вы? Что случилось? – В руке он держал револьвер.

– У некоторых парней извращенное чувство юмора, – пробормотал Юджин, поднимаясь и отряхивая одежду. Он помог подняться Роберте, потом пошел за своей валявшейся в стороне шляпой.

Роберта дрожала так сильно, что ее зубы стучали, как кастаньеты, кожа горела в тех местах, где коленки соприкоснулись с гравием мостовой.

Неожиданно она ощутила пронзительную боль в руке и подняла ее, чтобы потереть, как ей подумалось, синяк. Но, когда она отняла ладонь, та была мокрой и липкой. Роберта воззрилась на нее с ужасом. Слегка покачнувшись, она прикрыла глаза и неожиданно почувствовала подступающую тошноту.

– Я… Меня ранили, – проговорила она, уставившись на стекающую из пулевого отверстия кровь.

Глаза обоих мужчин расширились от удивления. Юджин почувствовал, как все в нем заледенело: он не слышал никакого выстрела.

Его руки подхватили Роберту прежде, чем она упала. Он нежно поднял ее и понес к машине. Рамирес поторопился открыть заднюю дверцу и кинулся к машине Юджина – вызвать по рации «скорую помощь».

Эронсон осторожно опустил Роберту на сиденье. В голове у него крутилась сотня разных вопросов.

– О, я испачкаю кровью ваш пиджак, – прошептала она, плохо понимая, что происходит.

– Не беспокойтесь об этом. – Он вынул из заднего кармана платок и туго обвязал его вокруг ее кисти. – Только держитесь, хорошо? Все будет в порядке.

Дыхание Роберты стало коротким и неровным. Юджин обнял ее одной рукой, прижимая к себе. Другой рукой он отвел ей за ухо упавшую на лоб золотистую прядь. Его пальцы нежно скользнули по ее щеке. Какое-то мгновение он просто смотрел на нее. Он обнял девушку и крепче прижал к себе, пытаясь согреть.

Вскоре ночную тишину прорезали звуки сирены «скорой помощи».

3

– Думаешь, это кто-то из тех парней? – спросил Рамирес.

– Не исключено. Хотя я сомневаюсь в этом, – ответил Юджин, оглядывая улицу.

Сейчас, при ярком свете дня, все казалось совсем другим: улица – шире, ресторанчик – больше, стоявшие в ряд дома походили на готовых к сражению полковых ветеранов. Внимание Юджина было приковано к одному из них, он прикидывал расстояние между собой и домом.

– Думаешь, он мог стрелять оттуда? – спросил Хосе.

– Возможно. Мы не слышали выстрела. Кто бы ни стрелял, он использовал глушитель. Ей повезло, что пуля не задела кисть… аккуратная чистенькая дырочка.

– А что те ребята? Я не верю в совпадения. – Рамирес развернулся на каблуках, что-то разглядывая на земле. Солнечный свет отразился от предмета, он подобрал его. – Думаешь, они в этом как-то замешаны?

Юджин пожал плечами.

– Кто знает? Возможно, им заплатили, чтобы они отвлекли внимание от снайпера. А может, он хотел, чтобы мы заподозрили в этом одного из мальчишек.

– Хорошо, что он оказался не слишком метким. – Рамирес протянул Юджину связку ключей, которую он поднял с земли. – Вот. Мне кажется, они принадлежат мисс Стаут.

– Если только он вообще собирался убивать ее.

– Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

– Называй это чутьем. – Юджин опустил ключи в карман.

– По-твоему, он хотел напугать ее?

– Возможно.

– С какой целью? – Вынув из кармана блокнот, Хосе что-то быстро нацарапал в нем.

– Сам не пойму. Или он плохой стрелок и промахнулся, или профессионал и попал именно туда, куда хотел. Что рассказала официантка?

– Не много. – Рамирес постучал карандашом о блокнот. – Она работает здесь всего неделю. Позже я расспрошу владельца ресторана. – Он закрыл блокнот и засунул его снова в карман.

Юджин кивнул.

– Я собираюсь пройтись по домам и поспрашивать, не видел ли кто чего-нибудь подозрительного прошлой ночью. Потом мне надо будет кое-чем здесь заняться. Встретимся позже в твоем офисе.

– О'кей. – Рамирес улыбнулся. – Передай ей от меня привет.

– Передам.

Роберта просыпалась медленно. Лежа лицом к стене, она осторожно пошевелилась и поморщилась от боли, пронзившей руку. Боже, она чувствовала себя ужасно! Она повернулась на спину и прямо перед собой увидела широкую мускулистую грудь под легкой голубой рубашкой. Ее взгляд поднялся вверх и уперся в бирюзовые глаза. Мужчина заслонял собой почти весь верхний свет.

– Привет, Роберта Стаут, – лениво протянул он низким голосом. Она заметила, как в его глазах загорелись искорки.

– Привет, – ответила она, размышляя над тем, действует ли его улыбка на все женские сердца в радиусе сотни миль или только на ее одно.

– Как вы себя чувствуете?

– Как будто меня только что переехал грузовик.

Он хрипловато рассмеялся.

– Хорошо, что вы такая крутая.

– Да? Мне никто не говорил такого раньше.

Именно в этот момент в ее палату решил заглянуть врач. Кивнув Юджину, он подошел к кровати, взял из прикрепленного на спинке кармана карту пациентки и прочитал ее.

– Доброе утро, молодая леди. Как вы сегодня?

– Лучше, – ответила Роберта. Она всегда чувствовала себя не в своей тарелке с врачами. Она даже не могла вспомнить его имя.

– Я подожду за дверью. – Юджин повернулся, чтобы выйти.

– Нет-нет, молодой человек, все в порядке, вы можете остаться. – Доктор подошел к Роберте и поднял ее руку. – Вам повезло. Пуля прошла навылет, иначе нам пришлось бы выковыривать ее. Но все же давайте оставим вас здесь на ночь. На всякий случай.

– На какой случай? – Роберта насторожилась.

– У вас небольшая температура. Я хочу убедиться, что рана не воспалится и что у вас нет отрицательной реакции на лекарственные препараты. – Он внимательно посмотрел на нее сквозь очки в круглой роговой оправе и улыбнулся, пытаясь взбодрить ее. – Не беспокойтесь. К утру вы будете чувствовать себя лучше. Попытайтесь немного отдохнуть. Попозже я еще раз зайду проведать вас.

Отечески потрепав ее по плечу, он вышел. Юджин снова вернулся к своему посту возле ее кровати.

– Похоже, вам отсюда сегодня не сбежать, – сказал он сочувственно.

– Да, похоже на то. – В ее широко раскрытых глазах светилась тихая грусть.