Читать книгу "Планета обезьян - Пьер Буль"

Положение наше становилось все более и более отчаянным. Ограбленные, раздетые, обезоруженные, мы были вынуждены чуть ли не бежать вместе со всей стаей, не имея возможности ни переброситься словом, ни даже пожаловаться. Всякая попытка заговорить вызывала такую угрожающую реакцию, что нам пришлось замкнуться в тоскливом молчании. А ведь нас окружали люди, такие же, как и мы! Одень их, причеши как следует, и у нас на Земле никто даже не обратил бы на них внимания. Правда, все женщины были красивы. Однако с блистающей красотой Новы даже они не могли сравниться.

А Нова следовала за нами по пятам. Всякий раз, когда меня начинали подгонять слишком уж грубо и бесцеремонно, я оборачивался к ней в надежде уловить на ее лице сочувствие, и однажды мне это, кажется, удалось. Впрочем, возможно, я принимал желаемое за действительное. Едва мои глаза встречались с ее глазами, она тотчас отводила взгляд и лицо ее не выражало ничего, кроме искреннего недоумения.

Наш крестный путь продолжался много часов. Я едва не падал от усталости, ноги мои кровоточили, все тело было исцарапано колючими ветками, между которыми люди Сороры проскальзывали, как змеи, без всякого для себя вреда. Товарищи мои были не в лучшем состоянии. Профессор Антель уже спотыкался на каждом шагу, когда мы, наконец, добрались до цели этого сумасшедшего путешествия. Лес поредел, заросли кустарника сменились полянами с невысокой травой. Здесь наши милые проводники оставили нас и, словно забыв о нашем существовании, вновь принялись гоняться друг за другом между деревьями — похоже, это было единственным их занятием в жизни. Что же до нас, то мы все трое свалились от усталости на траву и воспользовались передышкой, чтобы шепотом посовещаться.

Левэн и я были на грани безысходного отчаяния; понадобилась вся философская мудрость нашего патрона, чтобы нас приободрить. Уже вечерело. Мы, конечно, могли воспользоваться беспечностью дикарей и бежать, но куда? Даже если бы нам удалось найти обратную дорогу и добраться до катера, все равно это нам ничего бы не дало. Разумнее было остаться здесь и постараться умилостивить этих непостижимых людей. К тому же нас начинал мучить голод.

Мы поднялись и нерешительно побрели по лесу. Люди продолжали бездумно резвиться, не обращая на нас никакого внимания. Только Нова, по-видимому, о нас не забыла. Она последовала за нами, держась на некотором отдалении и отворачивая голову всякий раз, когда мы оглядывались. Поблуждав немного по поляне, мы обнаружили, что находимся в своего рода становище, только вместо хижин здесь прямо на земле или в развилках нижних ветвей были устроены из хвороста какие-то примитивные гнезда, вроде тех, которые делают крупные обезьяны в наших африканских лесах. Некоторые гнезда были заняты. Мужчины и женщины дремали в гнездах поодиночке или парами, тесно прижавшись друг к другу или свернувшись калачиком, как собаки в холодную погоду. В более крупных гнездах помещались целые семьи: мы заметили спящих там детей, которые мне показались на диво крепкими и красивыми.

Однако все это никак не разрешало проблемы питания. Правда, под одним из деревьев мы заметили семью, приступившую к трапезе, но их пища не могла нас соблазнить. Зубами и ногтями, без помощи всяких инструментов они раздирали на части тушу какого-то крупного животного, похожего на оленя. Отрывая кровавые куски, люди Сороры отправляли их прямо в рот, выплевывая обрывки шкуры. Вообще на всей поляне мы не нашли ни одного очага.

Вид этого пиршества вызывал тошноту. К тому же выяснилось, что никто и не собирается нас угощать. Напротив! Едва мы приблизились на несколько шагов к пирующей семейке, как угрожающее ворчанье заставило нас поспешно отступить.

Но тут нам помогла Нова. Возможно, она в конце концов поняла, что мы голодны, но я в этом не уверен. Могла ли она вообще хоть что-нибудь понять? Не знаю. Скорее всего просто она сама проголодалась. Во всяком случае, Нова приблизилась к высокому дереву, обхватила ствол руками и ногами и, быстро подтягиваясь, добралась до нижних ветвей. Она исчезла в листве, и вскоре оттуда градом посыпались плоды, весьма похожие на бананы. Затем Нова спустилась на землю и принялась уплетать эти бананы, искоса поглядывая на нас. После недолгих колебаний мы рискнули последовать ее примеру. Плоды оказались довольно вкусными, и нам удалось утолить голод. Нова только смотрела, не протестуя. Мы напились из ручья и решили, что здесь и заночуем.

Каждый выбрал себе местечко, где можно было соорудить такое же гнездо, как у людей Сороры. Нова заинтересовалась нашей работой настолько, что даже приблизилась ко мне и помогла сломать одну особенно упрямую ветку. Это меня растрогало, а юного Левэна, видимо, разозлило, потому что он повалился прямо на траву и повернулся к нам спиной. Что же касается профессора Антеля, то он давно уже спал, сломленный усталостью.

Я замешкался, стараясь получше устроить свое ложе. Нова продолжала за мной наблюдать со стороны. Когда я тоже, наконец, улегся в гнезде, она сначала заколебалась, но затем подошла ко мне неуверенными мелкими шажками. Я замер, боясь ее испугать. И вот она улеглась со мной рядом. Я лежал не шевелясь. В конце концов она доверчиво прижалась ко мне, и теперь мы ничем не отличались от остальных устроившихся на ночь парочек этого странного племени. Но в то время, несмотря на все очарование Новы, я не мог на нее смотреть как на женщину. Да и вела она себя словно ласковое домашнее животное, которому хочется согреться рядом с хозяином. Мне тоже была приятна теплота ее тела, но никакого желания она во мне не возбуждала. В конце концов я так и заснул в том же неловком положении, прижавшись к этому поразительно красивому и невероятно глупому существу. Я был так измучен, что едва удостоил взглядом даже выглянувший из-за деревьев ночной спутник Сороры, менее крупный, чем наша Луна, однако заливший джунгли довольно ярким желтоватым сиянием.

8

Я проснулся, когда небо в просветах между ветвями уже побледнело. Нова еще спала. Я безмолвно залюбовался ею, но, вспомнив, как жестоко она обошлась с нашей бедной обезьянкой, только вздохнул. Мало того — все наши несчастья начались из-за этой красавицы. Ведь это она сообщила о нас своим соплеменникам! Но я не мог на нее злиться, покоренный гармоничной красотой ее тела.

Внезапно Нова зашевелилась и подняла голову. Ужас мелькнул в ее глазах, я почувствовал, как все мускулы ее напряглись. Однако моя неподвижность успокоила Нову, и постепенно лицо ее смягчилось. Видимо, она кое-что помнила. И впервые ей удалось на мгновение выдержать мой взгляд. Я это расценил как личную победу и, совершенно позабыв, какое впечатление производят на людей Сороры земные выражения дружелюбия, улыбнулся Нове.

К счастью, на сей раз реакция ее оказалась не столь бурной. Девушка задрожала и вся напряглась, словно перед прыжком, однако осталась неподвижной. Ободренный успехом, я улыбнулся еще шире. Она снова вздрогнула, но потом успокоилась, и под конец лицо ее не выражало ничего, кроме безмерного удивления. Неужели мне удалось ее приручить? Осмелев, я положил ей руку на плечо. Дрожь пробежала по ее телу, но она по-прежнему не шевелилась. Успех опьянил меня, однако я пришел в совершенный восторг, когда заметил, что Нова пытается мне подражать.