Читать книгу "Власть волшебства - Андрей Смирнов"

Секунду или две Джезми еще молчал, глядя на Повелителя Тьмы. Он помнил Дайнеана человеком — пажом одного из Обладающих Силой, мальчиком на побегушках — и те воспоминания плохо сочетались с тем, что он видел сейчас. Он помнил преображение Дайнеана и его стремительное восхождение в Силе, и его победу над бывшим учителем, но все же, глядя на того, кто сейчас, быть может, являлся сильнейшим лордом Хеллаэна или одним из сильнейших, он вспоминал того юношу, которого когда-то знал — в другом мире и в другую эпоху... Еще он понимал, что не должен позволить памяти обмануть себя и обращаться ему следовало не к тому мальчишке, а к лорду.

— Я был в плену, — коротко сказал он. — Я не отдавал приказов сгиудам нападать на Обладающих Силой в Хеллаэне и Нимриане. В какой-то момент мои ученики сошли с ума, лишили меня возможности предпринять что-либо и развернули всю эту безумную деятельность...

— Я уверен, что это ложь! — громко провозгласил Повелитель Ворон. — Прошу, отдайте его мне. — Хриплый голос переполняло алчное, почти сладострастное желание заполучить наконец недруга в свои когти. — Я вырву из него все, что он пытается скрыть.

Джезми содрогнулся. О том, что с ним произойдет, если требование Вороньего лорда будет исполнено, не хотелось и думать.

— Теперь это мой пленник, — снизу, из растекшегося по Селкететхар облака пустоты, донесся холодный и непреклонный голос Владыки Пределов. — Мой. И я поступлю с ним так, как посчитаю нужным.

— Хватит жрать, — насмешливо бросил Волкозуб. — Вы уже все сделали, что от вас требовалось, милорд. Отзовите свою Силу.

И правда — ни монастыря, ни его своеобразного энергетического поля уже не было, равно как и немалой части каменистых холмов Селкететхар. Антинаар перестал распространяться дальше — не умей он сдерживать свои аппетиты, ему бы никогда не позволили поселиться в Хеллаэне — но свое присутствие в этом месте уменьшил лишь в незначительной мере. Волкозуб ошибался, полагая, что может указывать ему, что следует делать.

— Милорд, — спокойно и терпеливо сказал Дайнеан. — Мы по-прежнему ожидаем вашего рассказа.

— Мне нечего сказать, — ответил Джезми. — И большего вы не узнаете, даже если разорвете меня на части и исследуете мой разум и душу вдоль и поперек. Я не знаю, что за Сила вмешалась в жизнь Небесной Обители и переиначила тут все.

— Для чего ты вообще ее создал? — пренебрежительно спросил Алгарсэн.

— Чтобы те, кто хотел идти путем света, имели бы такую возможность.

— Что за чушь?! — недоуменно вопросил Кар-факс, болтая в воздухе копытами.

— Это не чушь...

— Да, он это вполне серьезно, — перебил Джезми Повелитель Ворон. — Он малость не в себе, как и его дражайший учитель. То, что произошло в Небесной Обители, — свара сумасшедших фанатиков, выяснявших, кто из них правовернее. Останься Джезми у власти — было бы то же самое, ничуть не сомневаюсь. Отдайте его мне. Я выбью из него правду.

— В Хеллаэне установлен определенный порядок вещей, — сказал Джезми. — Этот порядок жесток и недобр. Смертные принимают его с рождения, они дышат им и мыслят теми категориями, что им привычны, но не все из них остались бы в рамках этого порядка, если бы у них был выбор. Цель Небесной Обители была в том, чтобы такой выбор им дать. Лишь тем, кто желал этого. Не покушаясь на все остальное.

— Да уж, рассказывай!.. — засмеялся Гасхааль. — Лорды, он сам признался в том, что он и его учитель затеяли экспансию, пожелали распространить порядки своей Империи Света на наши владения! Что это, как не бесцеремонное и наглое вторжение?! Более откровенным было бы лишь прямое объявление войны! Прошу вас, отдайте мне этого маленького гнусного шпиона!..

— Милорд Джезми, — произнес Дайнеан. — Для тех, кому дорог Свет, есть Нимриан...

— Там то же самое. Ваши порядки...

— Это наши порядки, — Дайнеан чуть возвышает голос, и Джезми приходится замолчать. — Не будем спорить. Вы забрались на чужую территорию, и это нехорошо. — Повелитель Тьмы перевел взгляд на Антинаара. — Милорд, вы позволите мне решить судьбу нашего пленника?

Слух Антинаара царапнуло то, что пленника Дайнеан назвал «нашим», однако, если Волкозуба Пожиратель Голосов мог проигнорировать, а требование Гасхааля — отбросить, то возражать Дай-неану открыто он не стал. Джезми для него не имел никакого значения, и было не так уж важно, что с ним произойдет дальше. Он не хотел ссориться с Дайнеаном по многим причинам, и не последней из них была та, что его собственное присутствие в Хеллаэне не устраивало очень многих, а Дайнеан был его союзником и ратовал за то, чтобы воспринимать Владыку Пределов так же, как любого другого лорда-соседа — буде только означенный Владыка не станет нарушать общие договоренности. И поэтому Антинаар сказал:

— Да. Разрешаю.

— Милорд Джезми, — произнес Повелитель Тьмы. — На сей раз вы можете уйти свободно. Но передайте своему учителю, что если, в безрассудном стремлении распространить порядки, принятые в Империи Света, на все остальные миры, он опять начнет какую-либо деятельность на нашей территории — пришлет вас, или еще кого-нибудь своих приближенных, или придет сам, — мы будем вынуждены обратить на Империю Света свое самое пристальное внимание. Я знаю, что Повелитель Молний, Владыка Небес лорд Келесайн Майтхагелл, ваш господин и учитель, умен и дальновиден и не станет более совершать по отношению к нам опрометчивых и недружелюбных шагов. Ступайте и передайте ему все это.

18

Полузакрыв глаза, Дэвид лежал в небольшом бассейне, заполненном теплой водой, и пытался ни о чем не думать. Воздух наполняли цветочные ароматы, да и сама ванная комната больше походила на оранжерею — столько здесь было декоративных растений. Дорогой номер в гостинице стоил ему всех сийтов, что еще оставались на счету.

Повернув голову, землянин посмотрел налево. На низеньком столике стояла початая бутылка вина. Рядом — изящный бокал и стилет. Дэвид налил себе вина, пригубил, попытался целиком раствориться в ощущениях... залпом выпил остаток, поставил бокал обратно и взял стилет.

Минуту или больше он тупо рассматривал оружие. Он знал, что собирается сделать глупость. Впрочем, ничего, кроме глупостей, в своей жизни он никогда и не делал. По крайней мере, эта будет последней.

Он вытащил из воды левую руку и стал изучать расположение вен.

Желания умереть он не испытывал. Но и жить не хотелось.

Все утратило смысл. Он хотел забыться, раствориться в потоке чувственных переживаний — но вино не пьянило, и комфортные условия, в которых он находился сейчас, расслабляюще действовали только на тело, но не на разум.

Как-то вдруг не осталось ничего, чего бы он хотел еще добиться. На Земле он жил по инерции, покинув ее, загорелся жаждой тайн и чудес, которые открыл перед ним Нимриан, а затем забыл обо всем этом ради Идэль. Идэль он утратил, а жажда познания и управления окружающим миром, которая двигала им, когда он только начинал постигать волшебство под началом Лэйкила кен Апрея, так и не вернулась. Он не мог даже удариться в религию, потому что не верил теперь никому и ни во что. Не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. Жить же просто, «как все», ни о чем не задумываясь, и на протяжении долгих лет неизвестно зачем раз за разом пересекать порог меж уходящим днем и наступающим, он не хотел и не мог. Так он жил на Земле. Он не хотел возвращаться к тому состоянию, пусть даже с другой внешней атрибутикой и на другой планете.