Читать книгу "Династии, кланы и семьи в России. От Ленина до Путина - Леонид Млечин"

— Жаль, а посидел бы несколько лет в Ленинграде, набил бы руку, и можно было бы его рекомендовать на место Козлова.

Фрол Романович Козлов был вторым секретарем ЦК, пока его не свалил удар. Так что Хрущев искал себе не преемника — даже отметив семидесятилетие, он был бодр и свеж. Ему нужен был надежный помощник, которому он бы перепоручил весь партийный аппарат страны.

Разговоры о том, кого прочит себе в преемники Брежнев, продолжались многие годы. Президент Франции Валери Жискар д’Эстен рассказал, что в октябре 1976 года польский руководитель Эдвард Герек откровенно поделился с ним:

— Брежнев говорил со мной о своем преемнике. Хотя он еще достаточно здоров, но уже начинает подыскивать себе замену. Речь идет о Романове.

Григорий Васильевич Романов был первым секретарем ленинградского обкома. Через четыре года, в мае 1980-го, французский президент вновь встретился с Гереком в Варшаве. Герек вернулся к вопросу о преемнике Леонида Ильича:

— Намерения изменились. Брежнев больше не прочит себе в преемники Романова.

Одно время наследником считался член политбюро и секретарь ЦК по сельскому хозяйству Федор Давыдович Кулаков — сравнительно молод, динамичен и целеустремлен. В феврале 1978 года получил «Золотую Звезду» Героя Социалистического Труда. А в реальности его позиции в политбюро не были такими уж сильными. Напротив, его постепенно стали оттеснять от власти. В июле 1978 года Кулаков скоропостижно скончался.

Вероятным сменщиком Брежнева стали называть руководителя Белоруссии высокого и улыбчивого Петра Мироновича Машерова. Говорили, что Леонид Ильич решил перевести Машерова в Москву и для начала поставит во главе правительства — вместо Косыгина. И когда первый секретарь ЦК компартии Белоруссии погиб в октябре 1980 года под Минском в автомобильной катастрофе, пошли разговоры о том, что он пал жертвой кремлевских интриг, подковерной борьбы, когда решалось, кому быть наследником Брежнева…

А в реальности? Машеров признался жене, что о переводе в Москву с ним никогда не говорили. Вручая ему «Золотую Звезду» Героя Социалистического Труда, Брежнев бросил крайне обидную фразу: «Вы сложились как местный деятель». Прямым текстом напомнил: республиканский уровень — твой потолок.

Телевидение безжалостно показывало тяжелобольного человека, и страна была уверена, что Леонид Ильич уже определился с преемником. Гадали, кто он? Из уст в уста передавали рассказы о том, как секретаря ЦК по кадрам Капитонова будто бы вызвал Леонид Ильич.

— Видишь это кресло? — спросил Брежнев, указывая на свое кресло. — Через месяц в нем будет сидеть Щербицкий. Все кадровые вопросы решай с учетом этого.

Тогдашний руководитель Москвы Виктор Васильевич Гришин тоже считал хозяина Украины Владимира Васильевича Щербицкого человеком, наиболее близким к «Брежневу, который, по слухам, хотел на ближайшем пленуме ЦК рекомендовать Щербицкого генеральным секретарем ЦК КПСС, а самому перейти на должность председателя ЦК партии. Осуществить это Брежнев не успел. Недели за две до пленума ЦК он скончался».

Но это всего лишь слухи. Леонид Ильич ценил Щербицкого. Но прочил его не на свое место, а на пост главы союзного правительства. От этой должности украинский секретарь уклонился.

А вот бывший секретарь ЦК Валентин Фалин писал, что в одном из разговоров с Черненко Брежнев сказал ему:

— Костя, готовься принимать от меня дела.

«Не исключаю, — добавил Фалин, знавший толк в кремлевских интригах, — что те же слова в это же самое время слышал от него и кто-то другой. При всех дворах практикуются подобные игры».

Когда Брежнев сделал председателя КГБ Андропова секретарем ЦК и с Лубянки перевел на Старую площадь, все решили, что больше всего шансов стать преемником у Юрия Владимировича. Но Андропову тоже сообщали, что такие же авансы делались и Черненко, и Щербицкому, и это заставляло его дополнительно нервничать…

В реальности Леонид Ильич уходить не собирался. И о скорой смерти, как и любой нормальный человек, он не думал, поэтому его разговоры относительно преемника никто не воспринимал всерьез. Да и в его окружении всем было выгодно, чтобы он оставался на своем посту как можно дольше.

Андропов занял место Брежнева в ноябре 1982 года потому, что к этому времени уже занимал должность второго человека в партии.

Кому достается кресло?

Сейчас, наверное, не все помнят, но в позднесоветские годы смерть высших руководителей вызывала любые чувства, кроме сожаления и сочувствия. Видя, как меняет друг друга череда кремлевских старцев, страна была уверена, что каждый сам подбирает себе наследника. В реальности слово генсека ничего не стоило после его смерти.

Помощник Андропова Аркадий Иванович Вольский рассказал историю, казавшуюся сенсационной: генсек, оказавшись в больнице, распорядился: «Заседания секретариата ЦК должен вести Горбачев». А тот, кто вел заседания секретариата, считался вторым человеком в партии. Следовательно, Юрий Владимирович хотел, чтобы полномочия второго лица перешли от Черненко к Горбачеву. Но его воля не была исполнена!

Конечно, Константин Устинович Черненко и по своим данным, и по состоянию здоровья не мог быть лидером государства. Но таков был механизм советской власти, что после смерти Андропова именно Черненко возглавил страну. Мнение Юрия Владимировича не могло сыграть сколько-нибудь значимой роли при избрании его преемника. Аппарат живет своими законами. Даже ленинские кадровые пожелания в свое время оставили без внимания, не то что предсмертную волю Андропова.

Когда Андропова отвезли в больницу, откуда он уже не выйдет, в руках Черненко оказались все рычаги управления страной. Аппарат ориентировался на второго секретаря ЦК. Так что приход к власти Черненко после смерти Юрия Владимировича был так же предрешен, как и утверждение генсеком Горбачева.

В последние два месяца жизни тяжелобольного Черненко именно Михаил Сергеевич уже фактически руководил текущими делами страны. Он вел заседания политбюро и секретариата ЦК. Он и был кандидатом номер один в генсеки.

Есть только одно исключение — Борис Ельцин покинул Кремль, твердо выразив желание, чтобы президентский пост занял Владимир Путин, «монархический наследник республиканского президента», как выразился тогда Александр Солженицын. Но Борис Николаевич сам, что называется, передал власть из рук в руки. Совершенно особый случай.

Так как у нас действуют законы престолонаследия?

Вождь собирается жить и править вечно.

По собственной воле оставить высший пост? В нашей стране? Немыслимо! Пенсия — конец жизни. Прежний вождь немедленно исчезает. Хрущев еще официально не был лишен своих должностей, но новые люди на телевидении, радио и в газетах вычеркивали его фамилию из новостных выпусков. А на московских улицах снимали его портреты.

Тоже интересное наблюдение: только что его славили со всех трибун. И нисколько не удивились, когда его обвинили во всех смертных грехах. Наш человек привык: сегодня начальник, небожитель, за три версты шапку ломаешь, а завтра он — никто. Система!