Читать книгу "Наследие великанов - Вадим Панов"

– Как есть? – растерялся Лебра. – А митинг? А кандидаты? Все считают, что Кувалда при смерти и ему срочно нужен преемник. Как это можно остановить?

– Забудут, – отмахнулся Кумар.

– Кто?

Вопросы близнецов казались умудрённому опытом шасу запредельно глупыми, но он понимал, что, по сути, имеет дело с детьми, и старался отвечать предельно спокойно и предельно понятно.

– Сынки, это ещё один момент, почему вам не следует лезть в управление красноголовой массой: вы хорошие менеджеры и предприниматели, но ничего не смыслите в дикарях. Они кажутся вам слишком примитивными…

– А разве это не так? – не сдержался Майно.

– Так, – подтвердил Урбек. – Но даже с амёбой нужно хитрить, хотя она умеет только делиться. А вы ведёте себя слишком просто и одновременно – как снобы и потому рождаете проблемы на ровном месте. Это толпа… – Старик бросил взгляд на разогретых СопляК дикарей. – Не показывайте, что вы её презираете, но не позволяйте себе испытывать к ней уважение, потому что толпа – что Шапок, что челов, что чудов или людов – это не сумма собранных в одном месте интеллектов, а тупая и грязная глина, из которой вы должны слепить то, что вам нужно.

– Как всё это относится к моему вопросу? – поинтересовался Лебра.

– Они обо всём забудут, – с улыбкой повторил Урбек. – Сейчас мы запустим «ЭлектроБарыгу», устроим локальный джек-пот, ну, продадим чью-нибудь партию шнурков по сотне за штуку, и они молниеносно забудут о политике, преемниках и прочих сложных материях. Их просто нужно отвлечь.

– И они отвлекутся?

– Да.

– И позабудут всё это? – прищурился Майно.

– Да.

– Но почему?

– Потому что они – дикари.

И больше ничего объяснять не требовалось.

Шасы помолчали, глядя на митингующих Шапок, после чего Лебра спросил:

– Что будет с кандидатами?

– Зависит от Кувалды, – ответил старик. – Абажура, возможно, пристрелит через неделю, а на Сопле женится.

– Она же его дочь!

– Я тебя умоляю, – вновь рассмеялся Кумар. – Ты действительно поверил Мамане?

– Лебра пошутил, – вступился за наивного брата Майно. – А теперь давай вернёмся к делам.

– Последнее предложение, – похолодевшим тоном произнёс Урбек, вцепившись взглядом в подобравшихся близнецов. – Я забираю семьдесят процентов и полный контроль над бизнесом.

– Предлагаю сорок, – отрезал старший брат. – И будет ряд дополнительных условий.

– Твоя мама может тобой гордиться, – хихикнул Кумар.

– Поговорим об этом после подписания контракта.

– Я могу дать вам тридцать два процента…

* * *

отель «Империя Сити»

Москва-Сити, башня «Империя», 55-й этаж,

3 июля, воскресенье, 20:03

– Немыслимая дерзость! – Захар был настолько возмущён, что практически прокричал эту фразу. – Что они себе позволяют? Как можно подумать, что истинный кардинал откажется от Амулета?

– Мы знали, что они выставят неприемлемые условия, – напомнил комиссар, бросив взгляд на дверь.

К счастью, Захар прокричал свою тираду после того, как Сантьяга и его соратники заперлись в номере Бруджи, и даже если бы в коридоре оказался кто-нибудь из непримиримых, он бы ничего не услышал.

– Неприемлемое условие? Это наглость!

– Всё в порядке, дорогой. – Клаудия ободряюще улыбнулась мужу и перевела взгляд на Сантьягу: – Они тянут время?

– Безусловно.

– Их линия поведения стала ясна с самого начала, – кивнул епископ Треми. – Но это предложение…

– Это предложение – один из способов потянуть время, а заодно – вывести тебя из равновесия, – мягко перебила епископа Клаудия. – Непримиримые ждут заката.

– Безусловно, – повторил Сантьяга. – И судя по тому, с каким тщанием они изображают готовность к сотрудничеству, нас ждёт грандиозный удар, а не мелкая провокация.

– Как мы и думали, – вздохнул Треми.

– К сожалению.

– Вы не кажетесь разочарованным, комиссар, – скупо обронила истинная кардинал.

– Всё в порядке, Клаудия, я готов к такому развитию событий, – спокойно ответил Сантьяга.

Настолько спокойно, что получилось равнодушно. По-масански холодно и равнодушно. Комиссар готовился к подобному развитию событий, и его совершенно не задевало, что должно было произойти.

– Погибнет множество охотников, – тихо проговорила Клаудия.

– Они явились в Тайный Город, чтобы убивать.

– Потому что верят тем, кто их ведёт.

– Потому что их убедили, будто постоянная необходимость убивать ставит семью Масан выше остальных, – парировал Сантьяга. – А самое главное – потому что надеются остаться безнаказанными. Вы ведь знаете, Клаудия, что, если бы непримиримые ожидали отпор… Даже не такой, какой мы приготовили, а просто – отпор, какой бы они получили, организовав внезапное нападение на Тайный Город, они никогда не собрали бы достаточно сил для удара. Никогда. – Захар вздохнул, но перебивать нава не стал. – Охотники идут не сражаться, а убивать. Идут, потому что им пообещали полную безнаказанность.

– Тёмный Двор не всегда бьёт в лицо, – ответила Клаудия, глядя Сантьяге в глаза.

Тот грустно улыбнулся:

– Но Тёмный Двор всегда готов к сражению: и когда бьёт в спину, и когда в спину готовятся ударить его. – Пауза. – Я ответил на ваш вопрос?

Клаудия промолчала, но голос неожиданно подал Захар:

– До сих пор любой удар по Тайному Городу так бы и остался просто ударом, – протянул епископ, отвернувшись к окну. – Возможно, он вошёл бы в историю, возможно, заставил бы жителей Тайного Города содрогнуться от ужаса, естественно, вызвал бы ответные походы очищения, но он не имел бы никакого смысла. Нападение, даже массированное, не могло ничего поменять.

– Ярга дал масанам смысл. – Сантьяга понял, куда клонит Треми.

– Охотники поверили, что Великие Дома можно поставить на колени, – продолжил Захар. – Они верят, комиссар, они верят. Поэтому и пришли.

– И ещё они верят, что семье будет лучше без истинных кардиналов, – произнёс нав, мягко напомнив собеседникам, что воины, о приближающейся гибели которых грустят собеседники, их не пожалеют.

– Так думают кардиналы, – попыталась отбиться Клаудия. – Масаны чтят истинных.

– Но решения принимают кардиналы, – парировал Сантьяга. – А Дэвид чётко дал понять, что не намерен стоять во втором ряду. Остальные его поддержали, поэтому Ярга позволит устранить последнего истинного кардинала.