Читать книгу "Цивилизации Древнего Востока - Сабатино Москати"

Отношения между монархией и божественной волей, особенно интенсивные в регионах с давними культурными традициями, часто порождали проблему, которую невозможно понять до конца, если ограничиваться только одним регионом. Не стоит недооценивать тот факт, что у соседей-кочевников ситуация была совсем иной. Обожествление правителей и, соответственно, их абсолютная власть там были серьезно ограничены. Не важно, идет ли речь о племенном вожде, власть которого ограничивает совет старейшин, или о выборном предводителе ограниченного класса знати, – в любом случае положение вождя кочевников сильно уступало положению царя оседлого народа. Одно можно сказать точно: первые завидовали вторым и всегда стремились усилить свои позиции. К примеру, царь хеттской новой империи отличался от царя старой империи тем, что присвоил себе египетский символ божественного происхождения; кроме того, после смерти его ждало обожествление.

В отношениях между Божественным и человеческим Израиль занимает особое положение. Бог трансцендентален и непознаваем, – а значит, царь Израиля не может выступать в роли посредника. Вообще, разве возможно посредничество между двумя столь разными планами существования? Только верность и преданность Богу могут обеспечить гармонию мира. Таким образом, снижение естественного и человеческого планов существования по отношению к Божественному, характерное для Израиля, логически ведет к снижению позиции царя. Более того, институт монархии возникает только в особых политических обстоятельствах и всегда рассматривается с антипатией или, в лучшем случае, принимается как необходимое зло.

Общество

Постепенный ход исторических событий отмечает также стадии развития общества от самых примитивных условий до более продвинутых и организованных. В этом смысле Древний Восток – отражение долгой и непрерывной трансформации, важнейшие моменты которой неразрывно связаны с поворотными пунктами истории.

Вначале мы можем говорить о жизни пещерного человека, о ее бродячей нестабильности, о добывании пищи путем сбора естественных продуктов и иногда охоты. Затем появились первые селения, а с ними примитивные орудия для зарождающегося сельского хозяйства и одомашнивания животных; одним словом, переход к оседлому образу жизни.

Затем возникают города. Последние исследования подтверждают, что города, вне сомнения, существовали в некоторых районах задолго до начала письменной истории. Но правда также и то, что в других районах начало истории четко связано с возникновением городов или «урбанистической революцией». Городское сообщество и государство придают производству потребительских вещей коллективный характер, возникает профессиональная специализация: помимо крестьян, появляются торговцы, чиновники, воины, жрецы. Теократическая монархия – центр, к которому тяготеют все эти категории людей.

Но эти категории пока в меньшинстве. Около двух тысяч лет – большую часть своей истории – цивилизация Древнего Востока живет в медном или бронзовом веке. Это относительно редкие и дорогие металлы, пользоваться ими в виде оружия или инструментов могут только представители ограниченной политической и религиозной элиты. Огромное большинство граждан исключено из этой категории, они не участвуют в определении курса общественной жизни, у них мало прав и еще меньше возможностей. Невозможно переоценить тот факт, что историю и цивилизацию Древнего Востока в значительной части определяла именно ограниченная элита, за которой стояла аморфная людская масса, в жизни которой огромную роль играло рабство.

С началом железного века, то есть примерно с 1200 г. до н. э., использование металлов ширится. Вследствие этого возникает и начинает расширяться средний класс. Ближе к концу древне-восточной истории появляется денежное обращение, что резко стимулирует развитие торговли, особенно розничной. В самом конце нашего периода появляются банки и начинает развиваться финансовая система. Но в этот момент вмешивается классический мир, и время древне-восточной цивилизации заканчивается.

Как мы уже говорили, развитие элементов и средств материальной культуры оказывает на ход истории заметное влияние. Так, наступление металлической эры совпадает с началом письменной истории; появление железа – с вторжением людей моря; в каждой фазе истории именно материальные элементы и орудия (к примеру, семитский лук и стрелы или стремительная военная колесница горных народов) определяют развитие событий.

Религия

Тем не менее нам представляется, что в общем ходе событий курс цивилизации на Древнем Востоке определялся концепциями и отношениями духовного характера.

Первое и главное из них – религия, которая определяет и интерпретирует все стороны жизни без исключения. Более того, каждая сторона жизни формируется и мотивируется в соответствии с религией. Именно единство религиозной веры снова и снова появляется в древне-восточных цивилизациях как доминирующий, самый главный мотив. Это мера всех вещей, равных которой вы не найдете среди других цивилизаций древности: нам придется добраться до Средневековья, чтобы обнаружить нечто подобное в нашем собственном мире. Возьмите, к примеру, правовые институты: религиозное и светское законодательство слиты воедино и никак не разделяются; мало того, человек Древнего Востока не увидел бы никакого смысла в их разделении, поскольку источником того и другого является одна и та же власть. Это же можно сказать в отношении науки: астрономия и астрология развиваются как единый организм; никто не видел ни смысла, ни нужды разделять их. То же в искусстве: это служанка религии, Ближний Восток не знал свободного художественного творчества, искусства ради искусства. «Отдайте Цезарю цезарево, и Богу Богово» – такой мудрости не было места на Древнем Востоке.

Но даже в этих обстоятельствах было бы поверхностно не рассмотреть абсолютное господство религии, которое мы только что постулировали, более подробно и конкретно; возможно, придется наложить на это утверждение некоторые ограничения. Возможно, никто не сформулировал так хорошо эту проблему, как немецкий ученый Х. Шмёкель. Рассуждая о верованиях шумеров, он задался вопросом: что думал крестьянин, которого постоянно отрывали от плуга и заставляли рабски трудиться на сооружении храмов? Что думал царь Лугальзаггиси, когда завоеватель Саргон посадил его в клетку перед храмом того самого бога, который ранее через своих жрецов даровал ему власть над шумерами? Этого мы не знаем и, скорее всего, никогда не узнаем. Другими словами, нам известна лишь религия ограниченного правящего класса – официальный государственный культ; о религиозном мире остального народа – громадного большинства его – мы можем узнать очень и очень мало.

Все это правда. Но можно в ответ указать на рассказ Геродота о паломниках, которые толпами собирались в ладьи и плыли на праздник в Бубаст с музыкой и песнями. Или напомнить о празднике в Папремисе, когда паломники лупили друг друга палицами, разыгрывая на городских улицах сражения богов. Дело в том, что вопрос нужно формулировать иначе: мы не знаем, до какой степени отдельные люди были вовлечены в религиозную жизнь, это правда; но правда и то, что официальная религия была тесно связана с народными верованиями – питательной средой для официального курса всегда служат традиционные религиозные чувства народа.