Читать книгу "Гарпии - Иоанна Хмелевская"

Бежан уже третий раз наведался к соседке сестры Мартинека, и опять у нее никого не оказалось дома. Пришлось еще раз побеспокоить сестру Мартинека. Та подумала и сокрушенно призналась — совсем из головы вылетело, соседка Вероника ведь как-то ей сказала, что вроде бы они с мужем собираются уехать из Варшавы. Куда? Нет, этого Вероника не говорила, сказала только, куда-то недалеко от Варшавы, а может, и называла место, да у нее в голове ничего не держится, столько своих забот, такие ненужные сведения просто тут же улетучиваются, а еще с обедом спешила. Вероника говорила, что муж где-то там останется, а она, Вероника, собиралась вернуться раньше, сегодня уже вряд ли, возможно, завтра.

На сей раз в смущенной, сбивчивой речи женщины Бежан интуитивно почувствовал новый элемент. И, как оказалось, не ошибся.

— Вы виделись с соседкой? — строго спросил он. — Разговаривали с ней? До сих пор вы говорили правду, а сегодня что-то крутите. С чего бы это?

Что произошло?

— Да нет, с Вероникой я не встречалась, она мне позвонила, — смущенно призналась сестра Мартинека. Ладно уж, скажу пану, это не по части полиции, так что можно. Видите ли, Вероника позвонила и попросила меня, чтобы всем говорить — ее нет в Варшаве, даже если бы я и увидела ее когда.

Дело в том, что по работе ей приходилось общаться с одним очень неприятным иностранцем, который совсем ее доконал. Зануда ужасная, а при этом глупый и нахальный, ему объяснили — ничего не получится из контракта, а тот уперся, и ни в какую, преследует Веронику и на работе, и дома, думает, не мытьем так катаньем своего добьется. Скоро должен уехать, вот соседка и избегает его. Но сегодня ее и в самом деле нет дома.

— Вы обо мне ей рассказали?

— Нет, что вы! Так напугали меня Мартинеком, что я никому ни гу-гу. И нет у меня времени готовить завтра обед, очень рассчитываю, что сегодняшнего хватит на два дня. Послезавтра уже брат мне не так страшен, но не беспокойтесь, пан полицейский, все равно не расскажу о вас.

Это прозвучало искренне, Бежан больше не цеплялся к сестре Мартинека, а ее соседку на сегодня вычеркнул из своих планов.

Роберту тоже не повезло. Не удалось разыскать Анджея Павляковского. Аспирант выяснил, что долгие годы Павляковский был прописан в квартире первой жены, с которой развелся еще до встречи с матерью Доротки, но прописка за ним осталась, даже на те шестнадцать лет, что провел в Штатах.

Первая жена Павляковского вскоре вторично вышла замуж и сменила фамилию, и получилось, в ее квартире проживали супруги Голембевские с двумя детьми и некто Павляковский, фактически же жили лишь Голембевские с детьми, но без пана Павляковского. Пани Голембевская с некоторой заминкой призналась, что не стала со скандалом выписывать бывшего мужа, от него тоже была польза. Когда, например, они с мужем уехали на заработки в Германию, тот жил в их квартире и стерег ее. В этом отношении на него можно было положиться, не мошенник и не проходимец, вот только бабник страшный, из-за этого она так скоро с ним и развелась. Выяснилось, что кроме нее, у Анджея было еще две бабы, а, может, и двадцать, это ей были только две известны, а она не любит такого.., товарищества. В их отсутствие наверняка приводил в квартиру баб, может, целый гарем, а может, по одной, это ее не касалось, убирала эта баба или гарем тщательно, квартира оказалась в полном порядке, и это главное.

Сопоставив хронологию, Роберт установил, что агент Войцеховокого Хубек беседовал с сожительницей Павляковского как раз в то время, когда хозяева квартиры Голембевские ишачили в Германии.

Во всяком случае хозяйка квартиры ни о каком Хубеке не слышала. А совсем недавно Павляковский от нее выписался, по собственной инициативе, она его не выгоняла. По какому адресу выписался — понятия не имеет, ее это не колышет.

Итак, след Павляковского оборвался. Пробормотав ругательство, неутомимый Роберт отправился пытать счастья с другой кандидатурой из их списка, а именно с Ханной Выстшик, которую передал ему комиссар, занявшись в свою очередь сестрой Мартинека, Пани Выстшик все не было, но к счастью была ее соседка по этажу, разговорчивая и весьма информированная особа, у которой Ханна Выстшик тоже раз в неделю прибиралась в квартире. С Ханной они встречались нечасто, соседка просто оставляла уборщице ключ от своей квартиры, но иногда их пути пересекались, благодаря чему соседка знала многое о пани Ханне. Знала, что та имеет виды на небольшое наследство — клочок земли и полдома, что из-за этой малости ведет судебную тяжбу с сестрой и каким-то кузеном, и по всей вероятности сегодня опять останется на ночь у сестры. А что такого? Судятся, но с топорами друг на дружку не бросаются, все не теряют надежды полюбовно договориться. Сестра живет в Пясечном, под Варшавой, адреса соседка не знает. Почему она думает, что сегодня Ханна Выстшик у сестры заночует?

А потому, что по вторникам и средам Ханя ездит в Константин прибираться в большой вилле у таких... богатеньких, два дня занимает уборка, начинает во вторник, в среду кончает, вот и ездит ночевать к сестре в Пясечно, уж больно далеко оттуда до дома., А в среду, закончив уборку, непременно вернется домой, чтобы отдохнуть, по средам у Ханны другой работы не имеется, так что даже должна вернуться домой пораньше.

На вопрос, не слышала ли соседка от пани Выстшик каких рассказов о наследстве, соседка призналась, что она с Ханой уже больше двух недель не встречались, поэтому никаких новостей по наследственной части она слышать не могла. Да, в назначенные дни Ханя появлялась и в эти две недели у нее дома, что соседка безошибочно определяет по наведенному Ханой идеальному порядку в ее квартире.

— Не повезло нам с тобой сегодня, — вынужден был констатировать Бежан, когда вечером они встретились с помощником. — Единственный улов за весь день — информация кореша из лаборатории об отчетливом отпечатке на перилах, неизвестный ухватился ладонью, так что отпечаток большой и отчетливый. Заключение эксперта: перчатка дамская, коричневого цвета, темно-коричневого, изрядно поношенная, замшевая, лопнула по шву указательного пальца. Замша изрядно потертая. Перчатка с левой руки. Хорошо, что замшевая, благодаря этому удалось установить столько характерных признаков. Теперь знаем, какую перчатку искать. И знаем, что на балкон залезала женщина.

— Глупая баба, не сообразила, что в замшевых перчатках на мокрое дело лучше не идти?

— Ну не такая уж она дура. Гладкие кожаные скользят, а замшевые нет. И нет у нас стопроцентной уверенности, что баба, вдруг у мужчины такие дамские ручки? Или у парня подростка, которому еще не пришлось заниматься физическим трудом.

— Маленькие изнеженные ручки у мужика? — усомнился Роберт. — Вряд ли. Даже если никогда не занимался физическим трудом, чем-то же другим занимался? В теннис играл или, скажем, конным спортом...

— ., или умственным трудом, — подхватил Бежан. — И знаешь, что я тебе скажу? Чертовски интересно бы взглянуть на этого Павляковокого.

Закончил Политехнический, шестнадцать лет провел в Штатах, небось, и с компьютером знаком, электрик по профессии, мог и здесь иметь дело только с компьютером. Не скажу, что это такой уж тяжелый физический труд, во всяком случае, ручек не портит. Ты обратил внимание, какие у панны Дороты маленькие, нежные ручки? Может, от папочки унаследовала? В ответ Роберт только тяжело вздохнул.