Читать книгу "Смертельная любовь - Ольга Кучкина"

– Брал на себя чужую тяжесть…

– Я сделала так: купила один большой чемодан, другой маленький, маленький забивала до отказа и несла сама, а он нес большой, где была пара рубашек. При том, что он очень мудрый человек, он был наивен как ребенок. Говорит: смотри, да у нас багаж ничего не весит. В последний год сердце вообще отказало, сердечной мышцы просто не было. Он, с одной стороны, верил, терял надежду и снова верил, а с другой – знал, как все будет. В апреле 96-го, ночью, подошел к роялю и стал играть, он к роялю тогда редко подходил, у него уже была студия, где он работал. Я удивилась, а он сказал: я прощаюсь со своим роялем. «Кинотавр» был как осколок счастливых времен. Он писал всю музыку на море. Он не объяснял музыку. И только две вещи имеют комментарий: концерт для органа «Кассандра» и симфония «Чернобыль». Он писал «Кассандру» в сияющие мирные дни, когда никто не думал, какая кровь случится в Сухуми. Как пророчество.

– Как он умер?

– Мы прилетели на «Кинотавр», обратные билеты на 25 июля, ночью, накануне, сидим на балконе и говорим, как полетим в Индию к тибетке, которая лечит. А 25-го утром… На том же самом рейсе, на который у нас билеты, мы улетели.

– Вы улетели с ним… неживым?

– Это произошло на 15-м этаже в номере с видом на море.

– Что он знал про то, как вы будете жить без него?

– Что я буду заниматься его музыкой. И у нас уже есть международный конкурс органистов его имени в России. Там его обязательное произведение. Был целый период, когда он писал для органа. Он музыку слышал внутри себя, а потом записывал. В каком исполнении слышал, в том и записывал. В какой-то момент стал слышать орган. Потом началась другая музыка, он написал Концерт для альта. Драма его жизни в том, что никто при жизни не заинтересовался, кто он такой. А он и музыку для кино писал по законам классического искусства.

– Вера, Моцарт похоронен в общей могиле. А Таривердиева все знали…

– Я всегда приводила ему этот довод с Моцартом. В программе «Острова» на телеканале «Культура» мне дали возможность сказать о главном.

– А что главное?

– Кто есть Микаэл Таривердиев. Про что он жил. И про что музыка, к которой он шел.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

ТАРИВЕРДИЕВ Микаэл Леонович, композитор.

Родился в 1931 году в Тбилиси. В 1957 году окончил Институт имени Гнесиных по классу композиции у Арама Хачатуряна. Дебютировал в Большом зале Московской консерватории, где его романсы исполняла Зара Долуханова. Им написано более ста романсов. Его оперой «Кто ты?» на сюжет Василия Аксенова открылся Камерный театр Бориса Покровского. Там же возникла опера «Граф Калиостро». Балет «Девушка и смерть» поставлен в 1987 году. В 1988 году сочинена симфония для органа «Чернобыль». Популярность принесла работа в кинематографе, включая знаменитую музыку к сериалу «Семнадцать мгновений весны», фильмам «Ирония судьбы, или С легким паром!», «Мой младший брат», «Человек идет за солнцем», «До свидания, мальчики», «Король-олень», «Русский регтайм» и др. В 1997 году вышла его книга «Я просто живу». Лауреат восемнадцати международных премий, в том числе Американской академии музыки.

Умер в 1996 году. Похоронен в Москве.

КОТОРЫЙ ЧАС?

Юрий Левитанский

Еще один неравный брак. Ему было 63, ей 19, когда они встретились. Молодая Ирина Машковская и немолодой Юрий Левитанский, замечательный поэт, из поколения лейтенантов, прошедший Великую Отечественную, до конца дней писавший яркие, искренние и пронзительные, «кинематографические» стихи.

* * *

– Как вы познакомились, Ира?

– В Юрмале, он отдыхал в Доме творчества писателей, я жила у мамы, у нее неподалеку был дом. Я шла на электричку, он прогуливался в парке. Чтобы не опоздать, спросила, который час. Дальше иду, он идет рядом, пожилой человек, интеллигентного вида, я вежливо разговариваю. Проводил до станции. А на следующий день или через пару дней выхожу из автобуса – он идет с Виктором Славкиным.

– Вам был знаком Славкин?

– Мне никто не был знаком. Я жила в Уфе, воспитывалась бабушкой и дедушкой, родители жили отдельно, окончила два курса университета. И вот они идут с полными авоськами спиртного – была распродажа виски. Здравствуйте – здравствуйте. Жена Славкина потом спросила: а вы знаете, кто это, это известный поэт Юрий Левитанский.

– Вы и фамилию не знали?

– Фамилию знала, филологическое отделение все-таки, но я занималась германистикой и вообще была из другой среды. Три-четыре дня мы общались, несколько раз прогулялись по парку, он пригласил зайти в Дом творчества, и все. Я уже должна была улетать. Он говорит: можно я приду провожу вас хотя б к электричке. Как-то трогательно попросил написать, дал адрес. Никакого романа не было. Я – бабушкина внучка, правильного воспитания, у меня и не было никогда стремления подойти познакомиться к поэту или писателю. Если б кто мне сказал, что я выйду за него замуж!.. Я уехала к себе. Прочла книгу, она мне безумно понравилась, думаю, напишу, человек просил. Написала несколько строк: я такая-то, может, вы меня помните. Он в ответ прислал огромное письмо: как вы могли подумать, что я вас забыл. Завязалась переписка. Я приехала с приятельницей в Москву на каникулы, позвонила ему. И все у нас пошло-завертелось. Но настоящего романа еще не было. Он человек семейный, я жила у подруги, встречаться негде. Мы ходили куда-то в гости, в театры, на выставки. А на следующий год у меня с сентября годичная стажировка в Берлинском университете. И это была такая трагедия, что я даже не ожидала. Мне казалось, мало ли таких девочек, я видела их косяки, табуны вокруг него… Оформление шло через Москву, я приехала, и вот тут все началось.

– В Берлин не поехали?

– Поехала, но досидела полсрока. Он один раз приехал ко мне туда, потом по три письма в день, бесконечные телефонные разговоры. Никакая учеба уже в голову не лезла.

– Он сразу сказал, что полюбил?

– Он вообще таких слов не говорил. Он был человек необычайно чуткий к словам. Сказал, что когда первый раз меня увидел, а там были какие-то девушки, которые, по его словам, его домогались, он смотрел в их пустые глаза и вспоминал мои. Он, наверное, мало общался с такими правильными девушками и такими бескорыстными. Потому что мне от него ничего не было надо. Я знала многих, кто умирал, стремился в Москву. Я не стремилась.

– А когда вы его полюбили? И за что?

– Я даже не знаю. Для меня определение любви – это вот такая нежность, от которой дышать нельзя. Я не знаю, любовь или не любовь, но он почему-то во мне это вызвал сразу. Помню, когда уезжала из Дубулты, шел дождь, он был в синей куртке с капюшоном, скинул капюшон, а под ним этот седой ежик, и я его погладила по голове, а он заплакал. Это меня потрясло, потому что его это потрясло. Знаменитый человек, сотни знакомств, и несмотря на всю плейбоистость…Такое чувство, как к ребенку. И до конца он вызывал во мне вот эту невозможную, щемящую нежность.