Читать книгу "Здесь покоится наш верховный повелитель - Виктория Холт"

Ходили разговоры о попытке королевы отравить короля. В этом случае Карл вмешался в ход дел с характерной для него галантностью и спас королеве жизнь, хотя он и не отказался бы от новой жены и возможности приобрести законного сына, что, как он понимал, решило бы многие его насущные проблемы.

Нелл продолжала принимать вигов у себя в доме. Ее встречали приветствиями, куда бы она ни шла. Люди толпились у лавки ювелира, изготавливающего очень богатый сервиз, любовались посудой и были весьма довольны, так как считали, что он будет подарен Нелл. Когда они узнали, что он предназначен для Портсмут, то стали проклинать герцогиню и заплевали тарелки.

Нелл совершенно погрузилась в семейные дела. После гибели Джонна Кассельса Роза снова вышла замуж. На этот раз ее мужем стал Гай Форстер, и Нелл много хлопотала, чтобы Роза и ее муж получили большое содержание.

Во время пребывания Нелл в Виндзоре пришла весть о несчастном случае с ее матерью.

Мадам Гвин переселилась в поместье Сэнд-форд-Мэнор, где в конце сада протекал ручей, разделявший Фулем и Чесли. Однажды она вышла в свой сад, предварительно утешившись своим любимым напитком, поскользнулась и свалилась в ручей. Поток был неглубоким, но она упала в него прямо лицом и захлебнулась, будучи не в состоянии подняться из-за того, что была чрезвычайно пьяна.

Нелл поспешила в Лондон, где ее ждала Роза. Они обнялись и всплакнули.

– Едва ли, – сказала Нелл, – она была нам хорошей матерью, но ведь других родителей мы не знали.

Нелл устроила старой даме прекрасные похороны, и на улицы вышло много людей посмотреть на проходящую похоронную процессию. Мадам Гвин похоронили в церкви Святого Мартина, и Нелл заказала памятник.

На улицах собирались виги и тори. Виги призывали обратить внимание на добродетели Нелл, тори отпускали по этому поводу язвительные замечания. Появился новый выпуск памфлетов тори о воспитании Нелл в публичном доме ее матери.

Нелл наплевать было на все эти пересуды, и она вернулась в Виндзор к королю.

Карл понимал, что переживает самый опасный период своей жизни. Будучи в изгнании, ему страстно хотелось вернуть свое королевство, но тогда он был молод и полон сил. Теперь – стареет; почти двадцать лет Карл обладал этим королевством, но он понимал, что, если не будет поступать предельно осторожно, то может потерять его снова; и его занимала мысль о том, достанет ли сил снова вернуть, если сейчас потеряет его.

Он пытался жить своей привычной жизнью – гулял в своих парках с не отстававшими от него болонками, кормил уток, обмениваясь на ходу остроумными замечаниями с окружающими его придворными. Многие часы провел он, рыбача на берегах реки в Виндзоре. Ему бы хотелось отсрочить заседания парламента и предотвратить возможность его будущих заседаний. Если бы у него было достаточно денег для ведения государственных дел, он мог бы спокойно править и положить конец этому террору в стране. Он бы потребовал для всех свободомыслия в религиозных вопросах. Он знал, что не будет мира в той стране, где существует религиозный конфликт. Ему хотелось бы заявить во всеуслышание: «Думайте сами об этих вещах, что вам угодно, и позвольте другим идти своим путем». Сам он никогда не связал бы себя никакой религией, он всего лишь стремился дать в этом смысле свободу всем своим подданным.

Ему хотелось мира, но до тех пор, пока виги будут набрасываться на тори и наоборот, – мира не знать. Пусть правит страной любитель удовольствий, подобный ему самому; дайте народу возможность получать от жизни удовольствия, подобно ему; дайте ему достаточно денег, чтобы оснастить военно-морской флот, который не позволит никаким врагам приблизиться к ее берегам, – и страна будет жить в мире и благоденствии.

Но безумие охватило всю страну, и он ничего не мог сделать, чтобы предотвратить его. Он был бессилен против парламента, ему приходилось ладить и с вигами, и с тори, и с протестантами, и с католиками.

Джеймс упрекнул его за то, что он слишком свободно гуляет в парках один.

– Разве эти крошечные болонки спасут вас от пули?

– Меня ни за что не убьют – хотя бы потому, чтобы не сделать королем вас.

Он сказал это смеясь, но на душе у него было неспокойно. Он боялся за Джеймса.

Ах, Джеймс, думал он снова и снова, если бы ты оставил своих святых отцов, если бы ты признал себя протестантом!.. Тогда Англия согласилась бы, чтобы ты стал моим преемником, а молодой Джемми остался бы с носом. Все эти волнения утихли бы, потому что они проистекают из проклятия, лежащего на этом времени, – из бессмыслицы религиозных конфликтов и из проклятия королей – их неспособности иметь сыновей…

Он отправился к Нелл, чтобы успокоиться.

Молодой Карл – милорд Бёрфорд, подумал король, едва удерживаясь, чтобы не рассмеяться, – выбежал ему навстречу, чтобы поздороваться с ним.

– Вы так давно не приходили повидать меня, папа! – сказал Карл.

– Всего несколько дней.

– А кажется, что гораздо больше, – заметил мальчик.

Карл взъерошил волосы мальчика, так похожие на его собственные в его бытность малышом, резвящимся в загородной королевской усадьбе Хэмптон-Корт или отдыхающим на берегах реки в Гринвиче и следящим за отплывающими судами.

– Я поступил плохо.

– Вы должны понести наказание за свои грехи, отец.

– Какого рода наказание ты мне назначишь?

– Живите здесь все время!

– Ах, сын мой, это было бы мне в радость. А ведь наказания не должны радовать грешника, знаешь ли. Ты вместе со мной едешь в Портсмут смотреть спуск одного из моих кораблей на воду, не против?

Карл высоко подпрыгнул.

– Нет, папа! Когда же?.. Когда?..

– Очень скоро… очень скоро… Я скажу тебе кое-что еще. У кораблей бывают имена, знаешь ли. Как у мальчиков. Как мы назовем этот корабль?

Молодой Карл робко и выжидательно смотрел на отца.

– «Карл»? – предложил он.

– Карлов уже так много!.. Кто в них разберется? Нет, мы назовем его «Бёрфорд».

– Значит, это будет мой корабль?

– О нет, сын мой. Не все, названное нашими именами, непременно принадлежит нам. Но честь – ваша, милорд. Всему свету будет видно, как высоко ценю я своего сына Бёрфорда. Твоя мама, я не сомневаюсь, узнав об этом, спляшет веселую джигу.

– Так скажем ей сейчас? – спросил младший Карл со смехом.

– Идет! Скажем ей сейчас же…

И, взявшись за руки, они пошли искать Нелл.

Карл, приняв решение не отступать как можно дольше от привычного образа жизни, сохранил для себя практически все свои радости. Он был не в состоянии прекратить казни осужденных, но королеву ему спасти удалось. Толпа позволила ему это сделать, ибо так велико было его обаяние, что стоило ему только появиться перед этими людьми, как злоба их пропадала; он лично отправился во дворец Сомерсет-хаус, чтобы забрать ее в Уайтхоллский дворец, – именно в то время, когда бесновавшаяся вокруг чернь требовала ее крови. Но других ему спасти не удалось, потому что Тит Отс, казалось, был в те дни террора королем Лондона.