Читать книгу "Каждому своё - Сергей Тармашев"

– Я сам его зарежу! – подскочил Давид, выхватывая нож. Он всё-таки добился от матери оружия. – Пусть только подойдёт! – Он понизил голос: – Мама! Я хочу в туалет…

– Терпи! – огрызнулась Дилара. – Здесь нельзя расстегиваться, не то детей никогда не будет!

– Ты рассказала об угрозах Порфирьеву? – при известии о возможном убийстве Антона охватил страх. В памяти всплыли искорёженные яростью лица молодчиков, бросающихся на Порфирьева в тесном вагоне, и мелькающие возле самого лица ножи. – Это нельзя так оставить!

– Не рассказала, – Дилара поморщилась. – Он, как всех нашёл, сразу пошёл искать тебя.

– Я сам с ним поговорю! – заявил Антон, поднимаясь с покрытого свежевыпавшими грязевыми хлопьями камня. Кажется, это был расколотый фрагмент бетонной лестницы, под грязью видны оплавленные ступени. – Преступника надо разоружить!

Он обошёл костёр с противоположной от преступника стороны, стараясь не смотреть в глаза людям, провожающим его полными ненависти взглядами. Порфирьев уже был на ногах и помогал молодому технику поднимать на ноги Петровича. Старику стало хуже, и стоял он нетвёрдо.

– Может, ещё немного отдохнём? – негромко спросил пожарный, кивая Порфирьеву на сгрудившихся возле костра измученных людей. – И десяти минут не прошло.

– Чем дольше мы здесь, тем больше доза облучения, – хмуро ответил амбал. – Они ослабеют ещё сильней. Лучше уже не будет, только хуже. До первого входа в подземный город два километра. За час дойдём, если повезёт. С поверхности надо уходить, как можно скорее. Здесь фон запредельный, и продолжает расти вместе с осадками.

– Олег! – Овечкин подошёл к Порфирьеву и понизил голос, незаметно указывая на преступника: – У этого человека нож! Он угрожал Диларе убить Амину! Его надо разоружить и связать!

– Ну, разоружи и свяжи, раз тебе надо, – ответил амбал. – Я тебя за руки не держу.

– Я?! – такого поворота Антон не ожидал. – Но у меня нет оружия! Дай мне ружьё!

– Давай я лучше дам тебе в рыло, – предложил Порфирьев. – Так будет более по заслугам.

– Ты что, на его стороне?! – Овечкин понял, что для неадекватного социопата, контуженного в разных войнах, угроза убийством есть в порядке вещей. – Я спасал свою семью! Это самое главное!

– Мне плевать на твою семью, – рык Порфирьева звучал устало и почти миролюбиво, – для меня двадцать два человека весят больше четырёх. Если для тебя твоя семья настолько дороже остальных, что ты забываешь о людях, даже не задумываясь о последствиях, то забирай свою семью и катись отсюда.

– Что?.. – Антон ошарашенно попятился. – Ты что… куда мы пойдём?..

– Куда хочешь, – пожал плечами Порфирьев. – На все четыре стороны. Ты же образованный, интеллигентный человек, интеллектуал, лидер сетевых мнений. Я уверен, ты быстро найдёшь спасение. Проваливай, пока из-за тебя и твоей семьи не погиб ещё кто-нибудь.

– Ты… ты же это несерьёзно, да? – Овечкина обуял ужас. – Это у вас в армии так принято шутить в экстремальной обстановке… я читал…

– Я не шучу, – Порфирьев был спокоен. – Для вас так будет даже безопасней. – Он кивнул на потенциального преступника: – Нож не только у него. Ножи есть у всех, мы позаботились об этом перед выходом. Все, кто пошёл с нами без антирада, это семейные пары. Ты разве не видишь, что мужиков и баб поровну? Я не сортировал, кто из них друг с другом давно, а кто сошёлся уже на станции, но у меня есть подозрение, что своей семьёй дорожишь не только ты. Из-за лишнего часа облучения кто-то из них может вскоре умереть. И желающих отомстить прибавится. Так что забирай семью и убирайся. Отбирать оружие у каждого я не собираюсь, оно выдано людям для выживания.

– Я всё понял, этого больше не повторится! – срывающимся от страха голосом заверил его Овечкин, невольно косясь на озлобленных людей. – Я лишь хотел позаботиться о своей семье…

Он скорее почувствовал, чем разглядел вспышку ненависти в глазах окружающих, и осёкся. В этот момент прибежала Дилара с хнычущей Аминой на руках и принялась умолять Порфирьева о прощении, активно пеняя на мужа. Амбал брезгливо отмахнулся, сообщил, что если Овечкин ещё раз нарушит приказ, то его вытряхнут из скафандра и точно выпнут к чертовой матери вместе с семьёй, и объявил, что пора продолжать путь. Но подняться на ноги смогли не все. Три человека так и остались лежать рядом с костром, и осматривавший их пожарный констатировал смерть. Видимо, у них имелись какие-то проблемы со здоровьем, и сильное облучение стало последней каплей.

Группа двинулась дальше, но теперь держать прежний темп не удавалось. Людей часто рвало, многие испытывали сильное головокружение, все предельно ослабли, и колонна шла медленно. Порфирьев разбил всех на пары и велел держаться за руки и помогать друг другу, но чаще получалось наоборот: кто-то из пары падал и увлекал за собой напарника. Лица людей посерели, покрылись сыпью, на слизистых оболочках начали вспухать язвы, у многих начались кровотечения из носа и дёсен. С трудом переставляющая ноги вереница преодолевала два километра пути через развалины почти час, потом вновь ударил сильный ветер. Среди беснующихся облаков грязно-серого снега видимость мгновенно упала до ноля, и Порфирьев остановил группу. Все забились за крупные обломки и сжались в комок, чтобы сохранить немного тепла.

Температура вновь упала до минус пяти, и Антон с невольным ужасом думал о том, как тяжело сейчас приходится Диларе с детьми, особенно его крохотной дочурке. У него скафандр с подогревом, а их защищают лишь обмотки из всевозможного тряпья и пластиковых пакетов. Он порывался было добраться до семьи, чтобы хотя бы закрыть их собой от ветра, но понял, что в сплошной круговерти грязного снега не уверен, что точно определил направление движения. Не видно ни черта, можно проползти от жены в двух шагах и не заметить. Если он потеряется ещё раз, то асоциальный мизантроп Порфирьев вряд ли станет его искать. Конечно! Это же ставит под угрозу жизнь других людей! Какого чёрта, спрашивается, эти самые «другие люди» попёрлись с ними в Раменки без антирада?! Они прекрасно знали, что на поверхности смертельная радиация, все видели, что стало с полицейскими, которые копали нору в гастроном пять часов или сколько там… Неважно! Люди должны отдавать себе отчет, на что пошли! И Антон правильно сделал, что в первую очередь позаботился о собственной семье! Во-первых, это семья! Это святое! Во-вторых, у него дети! А это будущее! Им предстоит поднимать мир из руин! В-третьих, он и вся его семья получили антирад! Они точно выживут, в отличие от безмозглых суицидальных добровольцев! Поэтому их надо спасать в первую очередь! Он всё сделал правильно! Он прав! Прав!!!

Сильный ветер бушевал минут десять, после чего стих почти мгновенно, что стало нормой. Но Овечкин к этому ещё не привык, и некоторое время продолжал укрываться за парой крупных обломков. Там его нашёл пожарный и велел вместе с активистами поднимать людей на ноги. Поднять удалось не всех. Две женщины обессилили настолько, что идти уже не могли, и их было решено нести на себе. Мужчины-активисты, получившие антирад, взвалили их на себя, женщины-активисты шли рядом и поддерживали тела, чтобы частично облегчить ношу мужчинам. Антон остался один, и ему пришлось безостановочно перемещаться вдоль колонны из хвоста в голову и обратно, следя за тем, чтобы колонна вовремя останавливалась, если кто-то упал, и не разрывалась из-за этого. Изможденные люди постоянно спрашивали его, как долго ещё идти, и он, с ужасом глядя в покрытые кровавыми язвами серые лица, обещал выяснить всё у Порфирьева. Всякий раз, проходя мимо Дилары с детьми, он вглядывался в их глаза, но, к счастью, антирад делал своё дело, и внешних признаков радиационного поражения у его семьи не наблюдалось.