Читать книгу "Любовь к красному - Ольга Гусейнова"

Таким образом пролетели три недели. Были и своеобразные развлечения, посиделки, иногда мы с Марго вместе готовили на огромную и шумную, но очень дружную семью. Наши мужчины пили в саду домашнее пиво, заедая сушеной рыбкой собственного улова и вяления.

Еще это теплое солнечное время открыло для меня Доминика с новой стороны. Не сурового холодного шелона, а любящего сына, брата и семьянина. Они с отцом и братьями по случаю вместе обновили родительский дом. Я частенько замирала, стоя во дворе с кувшином холодного лимонада, наблюдая за полуголым Домиником, укладывавшим черепицу на крыше или пилившим доски. И поймала себя на том, что испытываю какое-то необъяснимое эротическое возбуждение, когда он, поймав мой взгляд, выпрямлялся, отчего пот бежал по загорелой спине и груди, и, отложив инструмент, направлялся ко мне. Пару раз после подобных сцен мы сбегали к океану — побыть вдвоем и любить друг друга.

Даже не знаю, в какой момент я избавилась от тяжести в душе, накопившейся за несколько лет под гнетом одиночества.

И вот платья висят в наших спальнях; через два дня я стану госпожой Эвелиной Ресс, а подруга — Ясминой Хловелесс. А морскую прогулку мудрый Ксандр устроил, чтобы дать нам передышку, возможность побыть почти вдвоем. Отдохнуть от толпы. Мой новый родственник — удивительный человек: любит уединение и наслаждается окружением своих родных.

Домой мы приплыли ближе к вечеру, обгоревшие, но счастливые-е-е. Потом я сидела на уютной большой веранде, скрытой в тени сада, слушала, как поют сверчки, переговариваются замечательные люди — моя семья, лениво отмахивалась от настырного кота, пометившего все мои туфли и пытавшегося тайком слизать сметану с моего лица. Дело в том, что я обгорела на прогулке, и Марго, не слушая возражений, намазала меня густой сметаной и наказала не прятаться, де не заразно, а наглый котище воспользовался случаем, чтобы поживиться. Мне было так хорошо, что даже прогнать хитрого проныру пожалела. Правда, стоило рядом со мной сесть Доминику, кошак быстро удалился и хищно позыркивал на меня из-под соседней лавки.

Смывая сметану перед сном, я мстительно ухмылялась: «Не будет тебе сметаны, разбойник, за мои испорченные туфли».

Когда за окном царила южная жаркая ночь и я засыпала, Доминик неожиданно обнял меня со спины крепко и прошептал на ухо:

— Я бы очень хотел… дочь, похожую на свою маму, такую же красивую и рыжую.

Я смутилась, завозилась и повернулась к нему, чтобы посмотреть в глаза:

— Все мужчины мечтают о сыне, а ты — о дочери?

Очень серьезный разговор накануне свадьбы. Мой шелон молчал, его глаза светились, выдавая эмоциональное напряжение. Затем он поднял руку и, с каким-то загадочным голодом рассматривая, мягко, с невероятной нежностью погладил мое лицо, затем плечи, спустился по рукам к ладоням и, перехватив их, поднял и поцеловал каждый палец.

— Эва, я понимаю, — негромко произнес Ник, — ты слишком сильная туманница, чтобы вести домашний образ жизни. Дар не позволит…

— Я очень люблю дело, которым занимаюсь, — взволнованно то ли просипела, то ли прошептала я.

— Это я тоже заметил, — по-прежнему тихо заверил Ник. — Поэтому прошу у тебя только двух детей, в идеале дочь и сына. Я обещаю, что не запру дома и буду помогать всегда.

Я облегченно приглушенно рассмеялась, потянулась и потерлась носом о его нос, потом поцеловала.

— Я тоже хочу детей. Нет, мечтаю! Если ты согласен, то сразу после свадьбы займемся решением этого вопроса.

— Мы будем менять дом или ты…

— Нет! — Я мотнула головой. — Твой дом меня полностью устраивает, в нем спокойно и комфортно. Там Шнурок и Звонок…

— Туман, — ругнулся Доминик, — этот пес сведет любого с ума своим лаем.

— Зато он не гадит в мои туфли и не грызет ручки сумок, оставленных без присмотра. И не…

— Я понял, любимая, — улыбнулся Ник, — чем ты его взяла.

— Чем? Он меня сразу признал, сам.

— Ты единственная, кто нашел в нем хоть одно достоинство.

— Я могу еще много хорошего в нем найти, — возмутилась я.

— Посмотрим, что ты скажешь о его достоинствах, когда он разбудит тебя или ребенка после бессонной ночи…

— Мы с ним договоримся, в случае чего Шнурок его приструнит. Все равно у тебя самый лучший дом на свете со всеми его призраками.

Вот так, таинственно перешептываясь под покровом ночи, мы заснули.

* * *

Теперь я полностью убедилась: Муун — сплошной сюр и город безумцев! А традиции севашцев — неподражаемы!

Церемония бракосочетания проводилась на берегу, в живописной тихой гавани. У подножия холма, прямо на зеленом лугу, установили праздничные столы, вовсю готовили мясо и традиционную рыбу, подростки разносили тарелки и блюда.

На старом причале расстелили длинную дорожку, вдоль которой по обе стороны расставили несколько рядов складных стульев — сотни две точно, с учетом того, что приглашенных более четырехсот человек. Мне такая свадьба и в страшном сне присниться не могла, но я в тот момент еще не знала обо всех нюансах.

Взрослые и дети заняли места. Обычно с одной стороны сидят родственники и друзья невесты, а с другой — жениха. На нашей двойной свадьбе регламент был немного иной. Слева расселись родные и близкие Ресса, справа — Хловелесса. Вдоль дорожки стояли в основном юные девушки и молодые женщины с зеркалами, причем держали их отражающей стороной к себе. Как пояснила Марго, это тоже примета: зеркало отражает зависть, злых духов и плохие пожелания от молодоженов. Очередная севашская свадебная традиция.

Нас с Ясминой привезли на шикарном открытом автомобиле, встречали и помогали выйти Арджан и Доминик. Какие же они красивые! Мы с подругой схватились за руки от избытка эмоций. Наши смуглые брюнеты за несколько недель отдыха на свежем воздухе загорели еще больше, что называется, посвежели. Что ни говори, а взгляд у отпускника всегда отличается. В белоснежных смокингах, потрясающе сидевших на их мужественных фигурах. Арджан надел галстук-бабочку и сверкал синими глазищами, взглядом поедая Ясмину.

Доминик предпочел расстегнуть пару верхних пуговок на рубашке и не задыхаться на жаре. Обежал глазами мою фигуру, увы, затянутую в тугой корсет с жемчужным лифом и пышной юбкой из белого газа, но красота требует жертв. Черные знаки на висках моего шелона запульсировали, ему явно с трудом удавалось держать контроль над чувствами и эмоциями. И, судя по полыхнувшим глазам, застрявшим на моей груди, полуоткрытой декольте и приподнятой корсетом, он бы меня с удовольствием перекинул через плечо и уволок в пещеру.

Фата, традиционная для Северного континента, на Южном не принята. Волосы утром долго расчесывали до идеальной волны. Затем наши родственницы, помогавшие одеваться, в один голос восхищались шикарным сочетанием красного на белом. Знали бы они, что значит теперь этот контраст для меня…

Каждый жених привлек к себе свою невесту, потом под «живую» музыку мы торжественно ступили на красную дорожку. На другой стороне нас уже ждали двое священников, один из которых с черной перевязью. Экзорцисты на свадьбах обычно проводят скорее показательный, чем настоящий ритуал соединения душ, и черную ленту в таких маленьких городах надевают для проформы. Экзорцистов на каждую церковь или даже округ не хватает. Но традиция красивая, вот и устраивают. Хотя лицо конкретно этого мне показалось знакомым. Вспомнила, что видела его недавно на похоронах Соры.