Читать книгу "Инга Артамонова. Смерть на взлете. Яркая жизнь и трагическая гибель четырехкратной чемпионки мира - Владимир Артамонов"

Надо назвать и тех, кто в своих речах приводил много лжи, – это врач сборной П. А. Судакова, адвокат О. Я. Гольштерн; высказывались необъективно, несправедливо в адрес Инги тренер сборной Е. П. Степаненко, переводчик М. Б. Ефимов; явно симпатизировали убийце его любовница (она же и «подруга» Инги) Э. Вирс, соседка по подъезду Р. Лыткина; свою «ложечку дегтя» добавила и школьная соученица погибшей В. Филиппова. Многие родственники Г. Воронина пытались изобразить Ингу в черном цвете. Это его мать В. А. Воронина, дядя М. И. Воронин, брат Р. А. Воронин, дядя Новиков, друг Ю. Цынкин. Восхвалителями Воронина были его друзья Ю. Акимов и В. Капранов, соседи из города Дзержинска, приславшие свое «защитительное» письмо.

Главным же проводником лживых высказываний Г. Воронина – вольно или невольно – стал следователь московской прокуратуры Б. А. Курбанков, не обративший внимания на многие важнейшие детали в ходе расследования, неверный задав тон расследованию и допустивший множество неточностей в своем заключении. В результате этого он дал зеленый свет лжи, которую уже не в силах были остановить ни прокурор, ни судьи при рассмотрении дела в Мосгорсуде. Они уже ехали по накатанной колее. А ведь если по совести, дело надо было отправлять на новое расследование, так как представленный вариант был явно составлен в пользу Воронина, имел ошибочную концепцию. Это, кстати, подтвердил и один адвокат, которого я познакомил с делом.

Следующее звено, способствовавшее снижению наказания Г. Воронину, – Верховный суд РСФСР (в составе И. Н. Карасева, А. В. Евдокименко, А. В. Киселевой и прокурора А. И. Жукова), отменивший пребывание Г. Воронина в тюрьме.

А дальше уже и вовсе пошли настоящие чудеса! Решением Тавдинского горнарсуда Г. Воронин был освобожден от отбытия наказания и из-под стражи уже через два года после объявления ему приговора в Мосгорсуде.

В дальнейшем он «работал на стройках народного хозяйства», а потом и вовсе с него были досрочно сняты всякие ограничения. Здесь уже постарался Качканарский горнарсуд Свердловской области в составе А. Л. Лапиной, Л. И. Юшко, В. М. Суслова, И. А. Богомоловой. Цель была достигнута. С убийцы сняты всякие ограничения!

Говорят, что совершивший убийство взваливает на себя тяжелейший груз. Пусть так и будет. Пусть он и все его пособники, так хлопотавшие о нем, почувствуют все вместе эту тяжелую ношу. Возможно, они ее и чувствуют многие годы. Мне рассказывали конькобежцы, каким видели Воронина в восьмидесятые годы – лиловое опухшее лицо, мрачный взгляд, «было жутко смотреть на это чудовище» – так они выразились.

Знаю и такой факт, рассказанный мне одной известной конькобежкой: Воронин прислал ей письмо, в котором говорил, что он правильно поступил в отношении Инги. Я подумал тогда, что, вероятно, он постоянно искал оправдания своему преступлению и потому-то старался себя утешать подобными рассуждениями. На самом деле совершенное им постоянно сидит занозой в его сознании, и эту занозу никогда ему оттуда не вытащить.

Живи, Воронин, ты ведь так этого хотел, поняв на собственной шкуре, что такое жить. Напоминай собой злодейство, которое еще существует и даже преумножается и которое причиняет боль и страдания людям. Живи!

Версия

По случайному ли стечению обстоятельств погибла Инга, и только ли лишь из-за необузданности нрава своего мужа? Проанализировав все факты, связанные с ее жизнью и гибелью, невольно приходишь к несколько иному умозаключению.

Первое, на что обращаешь внимание… Любовь Инги к иностранцу в 1958 году, до ее замужества с Ворониным, шла вразрез с идеологией тогдашней партократии. Она скорее бы решилась на физическое устранение спортсменки, чем допустила бы ее брачный союз с ним. В те времена этого не позволялось. Чрезмерно «зарвавшегося» гражданина обуздывали всеми возможными средствами. О его «недопустимых» намерениях сразу становилось известно, так как во всех сферах тогдашней жизни, в том числе и в спорте, имелись информаторы, точно фиксировавшие каждый шаг и докладывавшие «обо всем» в соответствующие инстанции. «Принимались меры», в том числе и «выгодно» использовались какие-то ошибки человека, его прошлые просчеты. Могли, например, распространить о нем компрометирующую информацию (в том числе подбросить анонимки), умышленно раздуть ее до необычайных размеров. Словом, все сделать для того, чтобы человеку было не по себе, «неповадно». Такие «мероприятия» могли проводиться – это мы уже говорим в отношении Инги – как с помощью тех, кто имел на нее зуб из-за ее отказа быть податливой, так и тех, кто с ней соперничал в чем-то, в том числе и в спорте. И чьими руками удобнее всего это можно было сделать? Руками злобного и мстительного мужа! Благо она и жила в «удобном» месте – в доме сотрудников КГБ. И одна из дам, проживавшая в одном подъезде с Ингой и «боготворившая» Воронина, была женой сотрудника КГБ (может быть, и сама сотрудничала там же) и могла использоваться для этих неблаговидных целей. То, что анонимные письма подбрасывались в почтовый ящик Ворониных, установленный факт: они попадали и в руки самой Инге, о чем она неоднократно рассказывала, в том числе и нашей маме, о них же указывает и тренер Л. Ф. Горкунов. По его признанию, ему и домой звонила анонимщица. Скорее всего, она была каким-то образом связана со спортом, находилась в курсе всех «околоспортивных» событий. Весь вопрос, кто направлял это грязное дело, от кого оно шло? От самого «верха», от спортивных кругов, или это дело рук «самодеятельных» мстителей, скажем, интимных соперниц? А что, если в одну точку сошлись намерения сразу всех недоброжелателей ее? И получился такой страшный финал! Поначалу, возможно, каждый из них хотел всего лишь поинтриговать, попортить нервы спортсменке, подорвать ее репутацию, ухудшить ее спортивную подготовленность, внести раздор в ее супружескую жизнь… А произошла трагедия. Может быть, Воронин был всего лишь киллером, как мы называем заказных убийц? Не потому ли его и выпустили так быстро? И не потому ли ему было позволено лгать в своих следственных показаниях? И не дана ли была ему установка больше ссылаться на ее прошлую жизнь, чтобы подготовить для себя алиби в скором своем освобождении? Может быть, заранее все было срежиссировано, начиная от интриги и кончая освобождением убийцы? «Профессионалов» такого рода в России всегда хватало. Кто-то, возможно, даже гордился своими «разработками», представленными соответствующему руководству, и получил за них «премию». Как за «изобретение» особого рода! А уж исполнить задуманное такому изворотливому человеку с «тройным дном», как Воронин, не составило большого труда. Он все точно рассчитал и выверил. (Может быть, его и в квартиру к ней подселили с умыслом?) Не ревность его подогрела: он прекрасно знал, что Инга верная жена. К тому же она много тренируется, сильно устает – он, как спортсмен, не мог не понимать этого! И в последнее время она часто болела.

Подтолкнуло Воронина убить Ингу ее решение наконец-то порвать с ним. Было затронуто его самолюбие, эгоизм восстал. Он также понял, что с уходом Инги кончается его обеспеченная жизнь, его тунеядство. И лучше уж отомстить, сделать плохо себе, чем согласиться на развод, отдав кому-то другому счастье быть около Инги. Это не в правилах Воронина. Если уж не себе, то и никому! И кто-то, возможно, рассчитал, что именно так и будет действовать этот мстительный и злобный человек. И он именно так и действовал. Теперь это мы можем сказать совершенно определенно. Материалы уголовного дела об этом свидетельствуют с полной очевидностью.