Читать книгу "Сад камней - Яна Темиз"

Да, камней тут навалом, бери любой – и вот тебе тупое орудие!

Тоже мне сад камней, еще один любитель выискался! Правду говорят: каждый по-своему с ума сходит – и сад камней каждый собирает на свой лад.

Забираться в колючие заросли не хотелось: конец августа – начало сентября, самое скорпионье время, и Кемаль присмотрелся с террасы. Камни были все-таки не совсем камни, в смысле не простые камни – в некоторых угадывалось подобие некогда утерянной формы, на одном желтоватый свет лампочки и синие всполохи неотложки указывали на извивы греческих букв, и создавалось впечатление, что высокую сухую траву сохранили специально: чтобы никто не проявлял ненужного любопытства.

Самым любопытным оказался вынырнувший откуда-то рыжий кот: он бесшумно вспрыгнул на один из камней, осмотрел полицейских, зашедших, по его мнению, слишком далеко во всех отношениях, оценил уровень опасности и, поняв, что эти двуногие в заросли не полезут, принялся озабоченно и деловито вылизывать заднюю лапу.

– Их с дороги и не видно, наверно, – задумчиво сказал Нихат. – Он их прятал, что ли?

– Конечно! Запрещено же!

– Что запрещено?

– Ну… вывозить их… и вообще. «К запрещенным к вывозу предметам относятся также антиквариат, окаменелости, объекты, представляющие культурную и историческую ценность и находящиеся под охраной…», – быстро процитировал Нихат. – Окаменелости – вот! Это же они и есть, да?

– Откуда это ты… набрался-то?

– А я одно время на таможне работал. В аэропорту. А потом меня сюда перевели, поближе к дому. Мать приболела, ну я и…

Понятно. Ты воспользовался случаем, подал рапорт, собрал документы и справочки, поговорил с кем нужно, и теперь работаешь там, где тебе удобно, нормальная практика, правда жизни. По закону нельзя, а по тоненькой инструкции да по знакомству много чего можно. И все осуждают такие дела, когда лично их это не касается, а как коснется – как же не воспользоваться?

– Ну и как мать?

– Да ничего… спасибо, – парень покраснел, а чего, спрашивается? Как будто здесь не та же работа? Вот за два дня сколько ему удовольствия – и убийство, которое фиг раскроешь, и иностранцы, и нападение, и начальство скоро очухается и начнет теребить и грозить, мало не покажется.

– Так я с утра посмотрю: может, тут и орудие, среди них? Только охранять придется, а то этот муж…

– Да он, скорее всего, ни при чем!

– Да как же ни при чем, если этот с ней ездил?!

– Так, я вашего клиента забираю, томографию сделать нужно, сотрясение у него, – врач говорил классическим тоном классического утомленного работой врача, получалось хорошо, оценил Кемаль, важно так получалось.

– А куда, здесь больница-то есть?

– Не то чтобы больница… я его к нам заберу, а томографию у частников делать будем или в Дидиме. У него как со страховкой-то? Иностранец, что ли? Я вроде его видал тут?

– Англичанин. Он здесь постоянно живет, может, и есть страховка? Вы его, главное, в чувства приведите, потом разберемся.

– Насчет чувств не знаю, пока вам явно не светит! Будете сами виноватого искать, с собаками! Вы мне помогите-ка, я один не справлюсь.

– Какие у нас собаки? Нам не положено… как его нести-то? Ни носилок, ничего, – ворчал Нихат. Михаил тоже подошел помочь, и вчетвером они почти без труда понесли Криса к довольно приличному и новому минибусу скорой помощи.

– Бэк, – вдруг отчетливо сказал Крис, забормотал невнятное и еще раз повторил: – Бэк!

– Спина? – удивился доктор. – Ничего у него нет со спиной, я смотрел! Вот голова – это да!

– Обратно? – предположил Нихат. – Или чего это еще может значить? Назад?

– Да бред у него, не обращайте внимания! Через часок в себя придет, заходите тогда, узнаете, что это за «бэк» такой! Может, это имя чье-нибудь?

Наверно, врачу нравилось ездить с мигалкой: никакой нужды на пустынных ночных дорогах поселка в ней не было, однако он ее не выключил, так и поехал – сверкая.

– Хорошо, хоть сирену не включил, – глядя ему вслед, прокомментировал Нихат. Доктор был чуть старше его самого, однако доктор и есть доктор, это звучит гордо, доктора все уважают, как и адвоката, и учителя, а полицейский – это так, недоразумение. Нет, если бы где-нибудь в управлении, или в большом городе, как Кемаль, или чтобы в газетах написали, что он герой и самостоятельно раскрыл, и задержал, и обнаружил, вот тогда бы… а мигалка, между прочим, и у нас найдется, только чего мне народ-то пугать?! Опять же несправедливость: если скорая с мигалкой – ей почет и уважение, а если мы, полиция, – так все думают, что мы по своим делам спешим или невиновного задержать.

Кстати, о невиновных…

– Чего с этими-то? Отпустим или как?

– Конечно, – кивнул Кемаль. – Их подозревать не в чем, они нам помогли…

– Как не в чем?! А муж?

– Да куда он денется, если что? Давай-ка лучше к адвокату пойдем, как собирались, англичанина явно не наш убийца стукнул. Он в себя придет, все объяснит. Спасибо вам, – Кемаль повернулся к измученной Лане и Михаилу. – И… извините, что ли! У вас не отдых, а одни приключения!

– Да вы-то при чем? Бывает. И у нас в России, и везде, – пожал плечами Михаил. – Только вы теперь уж без нас. Спокойной ночи.

Они вышли на освещенную террасу.

– Вон, видишь, он сколько всего натащил, – сказала Лана. – И траву эту никогда не косил, чтоб незаметно было, он сам сказал. Говорил: это бы все в Британский музей или на «Сотби»… а тут в пыли валяется! А кто-то вообще у себя на даче из таких камней портик или что-то такое сложил, не боятся даже… слушай, жалко его! Он безобидный такой вроде, хоть и фанат!

– Да с ним все в порядке будет, врач же сказал. И, между прочим, безобидный, а натащил… небось сам на «Сотби» и собирался?

– Да нет, как бы он это все вывез, тяжесть такую?! И потом он, по-моему, такой… вроде Паганеля с сачком, энтузиаст.

– Ага, энтузиаст, оно и видно: целый сад вон его энтузиазма! И про «Сотби» опять же сам сказал!

– Он имел в виду – не ради денег, а чтобы привлечь внимание общественности, что ли. Он как раз был озабочен, чтобы внимание общественности…

– Тебя, например? – засмеялся Михаил. – Ты у нас главная общественность!

– Да мне показалось, что он и до меня туда кучу людей возил, говорил, как по писаному. Ника нашего тоже привлечь хотел: наверно, думал, Ник большая шишка, раз у нас такой отдельный дом. Он сказал, этот дом никогда раньше не сдавался, ни за какие деньги – вот и решил, что у Машки с Ником деньги какие-то особенные или влияние?

Свет на террасе и в доме погас: видимо, полицейские решили свернуть свое расследование или вообще не браться за него. А чего браться, если Крис придет в себя и сам скажет, кто это его так и чем? Не убийство, слава богу.