Читать книгу "Клич стаи - Юрий Вольнов"

Но в глазах смотрителя Арсенала стояла такая тоска, что Косяк не выдержал и сказал:

– Да вернем тебе железо, чего ты так убиваешься?

– Хлам вы вернете, а не железо. «Секачи» и мокрого места от вас не оставят.

– Оп-па, интересно девки пляшут. А ну-ка, с этого места поподробнее…

Втянув плечи в голову, Пузо обжег злым взглядом.

– Жри протухший имбирик, чужак. Ничего от меня больше не услышишь! Получил снарягу, вот и гуляй ветром!

Топая за галдевшим десятком, довольно тащившим последние кофры, Косяк задумался. Оговорившийся кладовщик мог, конечно, ляпнуть и сдуру, но вот только тогда непонятна была его жадность. А вот оговорка о «секачах» расставляла все на свои места. После атаки этой разновидности стальных уродцев действительно мало что останется, сплошная труха, которую нужно ремонтировать или большей частью выкидывать на свалку. А тут почти что упакованное, подготовленное для продажи снаряжение ушло буквально из-под носа. И «хомяки» обиделись. Ведь он лишил их больших барышей, которые навариваются при любой торговой сделке. Ай да Кармат, ай да сукин сын. Сговорился с техно и решил наверняка выиграть спор.

– Вот это да! Это же эмиттеры, поглотители, разрядники. Бездна меня раздери! Это же… это же проколы! Смотри! Тут и «утесы» в полной комплектации… Командир, это, это… да как так?!

Завороженно лапая содержимое открытых кофров, Кирпич метался между открытых контейнеров, как лиса в курятнике. Обилие снаряжения резало глаза и превратило их поляну в филиал бродячих торговцев, где каждый пытался пощупать, ощутить вес, просто испробовать новые цацки.

Косяк сам едва сдерживал себя, чтобы не кинуться рассматривать трофеи, отжатые у Арсенала.

– А ну прекратили галдеж. Построили людей, десятники, ко мне, будем распределять вкусняшки по линиям, – нагнав на себя строгости, одернул Косяк своих командиров, а когда над поляной послышались лающие команды, толпа забурлила суетой.

– Эй, Лари, а ну топай сюда. Иди, иди, ничего не упрут, пока мы перетрем кое-что…

Когда стоял вопрос, кого выбирать арсенальщиком для их фаланги, то Косяк долго не думал. Во всей полусотне был только один человек со взглядом проныры и задатками хомяка, не упускавшего возможности что-нибудь себе выменять или прибрать плохо лежавшее. И тот факт, что только один из полусотни раздолбаев, этот минимал, имел два сменных комбинезона и несколько пищевых термосов, а при разговоре всплыл факт, что этот проныра умудрился обзавестись энергетическим хлыстом, только еще больше убедил Косяка в правильности выбора.

Спустя десять минут на краю поляны собрался весь высший совет фаланги. Кирпич, Лари, Слон, Митяйка, Заяц и Дрын. Каждый был удостоен чести быть переименованным Косяком за те или иные достижения, а чаще за неприятности, в которые те попадали. Взять того же Слона. Как говорят местные, квадр был огромен, и когда доживет до возраста Кармата, сможет спокойно плевать тому в макушку. Ключевое слово – доживет. Слон был неловок. Где бы он ни появлялся, там всегда что-то падало и ломалось. На все упреки четырехрукий только горестно вздыхал и виновато прятал глаза.

– Значит, слушаем сюда, бойцы. Похоже, нас решили прижать не по-детски, и поэтому мелочиться не будут. Нужно готовиться к встрече с децемой «секачей», а учитывая жадность Кармата… и не с одной. Поэтому давайте думать, как выкручиваться из опасной ситуации.

– Думать особенно нечего, – сразу же высказался Митяй. Получивший прозвище за схожесть с земным именем и свою нетерпеливость, он заторопился высказать свое мнение, пока более рассудительные товарищи не заставили заткнуться. – Используем второе построение и готовим метательные разрядники. Как только они появляются, забрасываем копьями, а потом…

– А потом оставшиеся на ходу «секачи» режут нас на полоски, – ответил хмурый аудик. Убрав с глаз прядь из тонких косичек, десятник третьей линии задумчиво почесал длинное ухо. Торчавшие почти на десять сантиметров остроконечные уши жили своей жизнью и постоянно поворачивались на источник шума или просто прижимались к голове, за что аудик получил прозвище Зайца, – на каждого секача нужно порядка четырех-пяти попаданий в контрольные точки. Только тогда мы пробьем щиты и застопорим механику. Но с нашим запасом метательных дротиков мы не сможем обеспечить высокую плотность разрядников. Максимум, что мы сможем, это остановить трех, ну четырех, а остальные раскидают нас как тренировочные чучела.

– Надо бить на расстоянии, – выговаривая новое слово, Дрын смаковал непривычное слово, – к-о-пь-ям-и.

– Правильно, Дрын, копьями, вот только нужно как-то сдержать первый удар. Кстати, Лари, по «утесам» что нас получается?

– Их мало, всего двенадцать полных комплектов.

– Хватит. Их полностью отдать Слону и укомплектовать щитами с поглотителями…

Тяжелая броня квадров покрывала все тело несколькими слоями композитных сплавов и усиливала суставы вторым экзоскелетом. Но самое главное, «утесы» были тяжелы и неповоротливы. А для их случая большего и нельзя желать. Идеальный вариант для первой линии фаланги. Ведь именно им предстоит принять на себя самый первый и самый страшный удар. Квадрам даже не стоит давать оружия, пусть в четырех руках они держат щиты-поглотители, что своими шипами вопьются в силовые поля кибов и начнут перегружать энергетическое поле, а вот вторая линия фаланги будет держать длинные копья и пытаться пробить броню кибов сияющими наконечниками. Длинные копья это их нововведение. Только в фаланге использовались составные древки с установленными на концах палицами.

– А если они не пойдут в лоб? Что тогда? Фалангу же не развернуть…

– Пойдут, Митяй, пойдут. У них просто не будет выбора. Значит так, десятники, слушаем план подготовки на завтра…

Следующий день пролетел в хлопотах и заботах. Как всегда, оказалось, что многое не срасталось, что-то упущено, а про что-то вообще не подумали, и его десятники сразу же бежали к нему едва ли не с криками о полной катастрофе. И в конце дня у Косяка не то что голова раскалывалась, а складывалось впечатление, что мозг кипит и скоро из ушей пойдет пар. Но ничего не оставалось, как, стискивая зубы, вникать в новую проблему и разжевывать ситуацию десятникам, чтобы они поняли, осознали, а самое главное, сделали выводы и в следующий раз уже сами могли решить подобную проблему.

Управленческая текучка вымотала до такой степени, что когда он едва ли не силком вытолкал Кирпича вместе с десятниками из шатра, то на дворе уже была глубокая ночь. Сил удивляться уже не оставалось, и он просто свалился на спальный тюфяк прямо в броне.

Проснувшись глубокой ночью от ломоты во всем теле, Косяк беззлобно выругался. Идея спать в полутора центнерах композита и электроники была ущербной изначально. Оставалось только ругать себя последними словами, пытаясь пошевелить затекшим телом. Выбравшись из брони, Косяк болезненно поморщился. Охая и ахая, он перебрался на тюфяк и, укутавшись в шкуры из густого меха, попытался досмотреть остатки сна.