Читать книгу "Темный замысел - Филипп Фармер"

Грейсток поднял глаза к небу и свирепо усмехнулся.

— Да ничего подобного произойти не может.

— Так ли? Нет, Грейсток, пусть будет по-моему.

С явным неудовольствием Грейсток ответил, что подчиняется.

— Мы облетим вокруг судна и отправимся на дело.

— Ну, удачи вам, — пожелал Сэм. — Я хорошо понимаю, что ваши чудесные парни… могут и не…

Окончить фразу у нем не хватило сил.

— Мы прекрасно отдаем себе отчет, что можем не вернуться, — ответил Грейсток, — но рассчитываем захватить их врасплох.

— Я тоже надеюсь на это. Только не забудьте, что на «Рексе» два самолета. Первым делом следует разбомбить их взлетную площадку, чтобы они не сумели взлететь.

— Я не нуждаюсь в советах, — холодно отрезал Грейсток.

Наступила долгая пауза, потом раздался громкий голос Сэма.

— Вот подошел Лотар фон Рихтгофен, чтобы с вами поздороваться, Джон. Он хочет подняться в воздух и сопровождать вас. Мне это совсем не улыбается, и я потратил уйму времени, чтобы отговорить его от этой затеи, но он жаждет участвовать в атаке. Дело в том, что потолок наших самолетов только десять тысяч футов, над горами могут произойти любые неожиданности. С горючим у него все в порядке, на обратную дорогу хватит.

Голос Лотара прервал Сэма.

— Я сказал ему, что вам тоже хватит горючего на обратный путь, если не жечь его напропалую. Мы с вами вернемся вместе, Джон.

— Ничего не имею против.

Грейсток посмотрел в сторону судна. Издали ему был хорошо виден аэростат. Чтобы его опустить, понадобится не меньше двадцати минут.

Гигантский корабль, прекрасное творение рук человеческих, был на четверть длиннее «Рекса» и несколько уже. Джил Галбира как-то заявила, что «Парсефаль» является самым прекрасным и грандиозным сооружением мира Реки; ничего подобного Земля не знала. Но Грейсток предпочитал корабль, который, по словам Сэма, в любом соревновании выиграл бы «Голубую ленту длиной в милю».

Он снова бросил взгляд вниз. Самолет Лотара уже стоял на взлетной площадке; вокруг суетились люди, подготавливая к запуску катапульту.

Ледяным взглядом англичанин осмотрел штурманскую кабину. Пилот Ньютон, летчик второй мировой войны, сидел у штурвала. Штурман Харди и ирландец Семрад, первый помощник, стояли у бортового экрана. Шестеро остальных находились у двигателей.

Грейсток быстро подошел к оружейному боксу, открыл его и достал два револьвера «Марк-4», четырехзарядное оружие с пулями шестьдесят девятого калибра. Он взял в левую руку рукоятку одного из них, ствол другого — в правую; затем, внимательно следя за Харди и Семрадом, прошел за их спинами к креслу пилота. Остановившись позади Ньютона, он поднял правую руку и сильно ударил его рукояткой по голове. Пилот рухнул на пол. Грейсток быстро щелкнул тумблерами, отключая передатчик. Харди и Семрад обернулись на шум и оцепенели от неожиданности, увидев направленные на них стволы.

— Не двигаться! — резко кинул Грейсток. — А теперь — руки за шею!

Харди еле выдавил:

— Грейсток! Что с тобой?

— Спокойно! — он ткнул пистолетом в сторону коридора. — Туда! Надеть парашюты! И не вздумайте помешать мне — уложу на месте обоих!

Семрад побагровел.

— Ты… ты… — он заикался, не находя слов, — ты… ублюдок! Предатель!

— Не-е-е-т! — протянул Грейсток. — Я — верноподданный короля Англии Джона, — он улыбнулся. — А кроме того, мне обещано место первого помощника на «Рексе», когда я приведу этот дирижабль Его Величеству. Это подкрепило мою преданность.

Семрад взглянул на дверь, за которой находился машинный отсек дирижабля.

— Полчаса назад я выходил проверить работу инженеров, помните? Так вот, они все связаны и вам уже не помогут.

Двое мужчин подошли к шкафу, открыли его и стали надевать парашюты.

— Что будет с ним? — спросил Харди, кивнув на неподвижного пилота.

— Вы натянете на Ньютона его парашют и столкнете перед прыжком.

— А инженеры?

— Им будет предоставлен выбор, кому служить.

— А если они откажутся?

— Тем хуже для них.

Застегнув на груди Ньютона лямки парашюта, Семрад и Харди перенесли его на середину гондолы. Грейсток шел следом, держа в обеих руках по револьверу; он локтем нажал кнопку, и боковой люк распахнулся. Стонущего, не пришедшего в сознание пилота подтащили к борту. Дернув вытяжной трос, Семрад столкнул его вниз и прыгнул следом. Харди на минуту задержался в дверном проеме.

— Если мы когда-нибудь встретимся с тобой, Грейсток, я убью тебя.

— Не выйдет, — ухмыльнулся тот. — Прыгай, пока я не передумал.

Он вернулся в кабину и включил радио. Раздался рев Клеменса:

— Что у вас там происходит? Откуда эти голубые вспышки?

— Троим из моей команды пришлось покинуть дирижабль, — бесцветным голосом сообщил Грейсток. — Мы решили его облегчить… скорость и маневренность будут выше.

— Что за чертовщину вы несете? — Клеменс был вне себя. — Теперь нам придется искать их и вылавливать из воды!

— Что поделаешь, — вздохнул Грейсток.

Он взглянул на экран. «Минерва» зависла позади «Марка Твена». На его палубах толпился народ, разглядывая дирижабль. Одноместный моноплан Рихтгофена уже стоял на катапульте.

Грейсток уселся на место пилота. За несколько минут он опустил дирижабль до трехсот футов над поверхностью воды, повернул его и направил прямо на судно.

Огромный белый корабль замер посреди Реки; его четыре колеса взбивали фонтаны пены, уравновешивая течение. Из люка на корме показалась моторная лодка; она упала вниз и заскользила вдоль борта к парашютистам, барахтающимся в воде.

Оба берега усеивали толпы любопытных, не меньше сотни челноков и пирог спешили к голубым полотнищам парашютов.

Катапульта пыхнула паром, и моноплан взмыл в воздух. Его серебряный фюзеляж и винты ярко светились на солнце, он начал набирать высоту, устремившись к дирижаблю.

Из приемника донесся яростный голос Сэма:

— Какого черта-дьявола вы там выделываете, Джон?

— Я только хочу посмотреть, спасены ли мои люди.

— Тупица! — заорал Клеменс. — Не знаю, сколько мозгов нужно добавить тебе в башку, чтобы выдать за осла! Да легче норковую шапку засунуть в зад свинье! Говорил же я Файбрасу, что ни баронов, ни графов, ни герцогов нельзя и близко подпускать к дирижаблю. Ха, Грейсток? Порождение самого подлого и тупого клана — средневекового дворянства! Господи Иисусе, Милт еще спорил со мной! Это, видите ли, социальный эксперимент — сумеет ли средневековый недоносок приспособиться к эпохе индустрии! Сумел, нечего сказать!