Читать книгу "Капкан времени - Екатерина Егорова"

Бен обхватил меня за плечи, поворачивая к себе лицом и прижимая спиной к двери.

— Никогда так не говори, — прошептал он, склоняясь надо мной, — слышишь? И я никогда не перестану любить тебя, кем бы ты ни была. Это давно уже не имеет значения.

Нежные пальцы откинули прядь волос с моего лба, пробежали по шее, спускаясь к ключице. От каждого прикосновения я вздрагивала, не ощущая тлеющего сердца. Оно затаилось вместе с дыханием, всхлипывая от невозможности вырваться из груди.

Сильные руки Бена спустились ниже, с трепетом удерживая меня за талию на месте, как будто я была в состоянии вырваться и убежать. Но я давно уже попрощалась с разумом, его заволокло светло-розовой туманной дымкой. Я прикрыла глаза, через мгновение почувствовав на лице дыхание Бена и легкий, неземной, почти призрачный поцелуй на губах. Растворяясь в близости, я поняла, что ноги перестают меня держать, и обвила одной рукой Бена за шею, прижимая его к себе, вторую запустила в волосы, как давно мечтала.

Бен отстранился, но не отпускал меня.

— Открой глаза, — попросил он. — Я хочу их видеть.

Нет, только не это. Если я открою глаза, то нам не понадобится свеча — комната озарится неестественным алым свечением, вызванным моей демонической страстью.

— Пожалуйста, — добавил Бен еле слышно, дразня меня губами. Не выдержав пыток, я посмотрела в его глубокие глаза, заблудившись в них как в двух соснах. Реакция парня меня одновременно поразила и обрадовала. Он не испугался, даже не отшатнулся. Широко улыбнувшись, он произнес, — а тебе идет красный.

Поцелуй стал настойчивее, ускоряя ритм сердца. Дрожь пробежала по телу. Запреты, данные самой себе, скрылись за поворотом, превращаясь в пыль. Только не сейчас, не в этой прекрасный миг думать о них — у меня будет целый век для сожалений.

Рубашка первая полетела на пол, порывом ветра задувая единственную свечу в комнате.

Глава 37

Я приоткрыла глаза и тут же сощурилась от слабых рыжеватых лучей, бивших в окно. Рассвет только занимался: край солнца выглянул из-за деревьев, загораживающих вид на деревню. Я сладко потянулась, зевнув при этом, и растянулась на кровати. После таких снов хотелось нежиться в постели до полудня, но всему хорошему приходит конец, и новый день обещал поставить меня с головы на ноги, во второй раз перевернув жизнь.

Улыбнувшись своим мыслям, я перевернулась на бок, чтобы полюбоваться пейзажем в последний раз. В окнах моей комнаты красовались серые многоэтажки и обрызганные водой из луж машины. Казалось, мир замер, и дыхание перехватило, пока кусочки головоломки медленно складывались в единую картину. Не сон. Это был не сон. Быстро зажав рукой рот, чтобы не вскрикнуть, я перевела взгляд на противоположную сторону кровати, где спал Бен.

Господи, что же я наделала? Какая глупая, неуравновешенная дурочка, возвела воздушные замки и сама их развеяла по ветру. Я вылезла из-под одеяла, подхватила с пола рубашку Бена и, наспех накинув ее на плечи, тихо вышла на балкон. Утренний воздух наполнил легкие свежестью. Я встала босиком на холодный камень, опершись о перекладину. Самые разнообразные мысли лезли в голову одна другой краше, но я не обращала на них внимания — бесполезно. Бен был прав, с утра многие вечерние проблемы кажутся пустяковыми и улетучиваются. Но одна из них оставалась, самая настырная, и Шекспир, возможно, меня бы понял, передав сомнения Гамлету.

Вариантов не было. Я оставлю Бена, даже если это будет самой сложной вещью, которую я сделаю. Непонятно каким образом этой ночью я смогла обуздать свою всепоглощающую жажду, но случись это раньше, возможно, я бы и смирилась с роком судьбы, приняв ее. Дорога вела только в одну сторону, без разветвлений, без тупиков — с меня их было достаточно.

Какая лживая романтика. Я бы отдала все, что имела, чтобы быть рядом с Беном всегда, просыпаться и засыпать под его шепот, плакать и радоваться в его объятиях. Но мне больше нечего отдавать. Я уже успела пожертвовать этим всем ради возвращения домой, и было бы предательством оступиться. Мы оба знали, на что шли, тогда к чему жалость к себе, к чему горечь расставания? Когда мы не просто вырыли себе яму, а сознательно рухнули в нее, наслаждаясь безысходностью.

В комнате послышались шаги. Бен вышел на балкон — я не оборачивалась, но слышала — крепко обнял меня, не говоря ни слова.

— Как ты? — отсутствующим голосом спросила я, вздрогнув от его дыхания, скользнувшего по шее.

— Прекрасно.

— Хорошо. Я волновалась, что не смогу остановиться, — и беззвучно добавила: "Как тогда, в темнице, была близка к этому".

— Это последнее, о чем ты должна была думать, — мягко отозвался Бен, целуя меня.

— Последствия… могли быть ужасны.

— Но не были. Поверь, она бы того стоила.

— Жизнь? Да ты с ума сошел, — упрекнула я, подняв голову и заглядывая в глаза, перед которыми меркло само небо, — не понимаешь, как она дорога.

— Не понимаю, — согласился Бен, осыпая мои губы легкими, как порхание бабочки, поцелуями. — Я давно сошел с ума.

— Сочувствую, — ответила я на редкость холодно, заливая водой разгорающееся в душе пламя. Бен заметил грусть в моих глазах, отодвинулся, но не размыкая рук, и спросил:

— Ты жалеешь?

— О чем?

— О прошлой ночи.

Я покачала головой, встряхнув спутавшимися после сна волосами.

— Да, — ответила честно. Не хотела на ровном месте обманывать Бена. — В смысле… жалею, что допустила… что оказалась такой слабохарактерной и не ушла сразу. Теперь это сделать в миллион раз тяжелее.

— Так не уходи, — Бен повернул меня к себе лицом, держа за локти. На нем были одни брюки, обнажившие накаченный торс. Естественно, ведь рубашку я уволокла. — Ты думала о тех, кого оставляешь? О родителях?

— Папу жаль, — согласилась я, — а вот мама, скорее всего, только рада будет — дочь-демон, это же позор для матушки, наказание, кара божия. После моего последнего визита она пригласила священника облить дом святой водой, а потом неделю, не прерываясь, читала молитвы. Нет, она не сильно расстроится, да и кто ей скажет?

— А Алекс?

— Он смирится, — тоска разлилась по телу при мысли о брате, но я тешила себя мыслью, что вскоре увижу его вновь, пусть даже пятнадцатилетнего, — я научила его всему, что знала сама.

Бен понурил голову, глядя на меня сверху вниз в силу своего роста.

— Ну, а я?

— Бен, пожалуйста, — я попыталась вырваться из его рук, но парень держал крепко.

— Неужели совсем никак…

— Нет, — перебила я, — нет, не начинай, ладно? Из-за тебя я хотела пустить к чертям все, чего добилась за последнее время, и мне это казалось самым правильным решением — забыть про мага, про скрижаль, про все "чистые листы". Но уже поздно, Бен, поздно. Порой приходится что-то терять, чтобы взамен что-то получить. А иногда теряешь так много, что ничего не остается, и сдавать позиции бессмысленно. Как сказал бы Алекс, нецелесообразно — его любимое слово. Знаешь, однажды в одно дождливое утро я вышла из дома человеком, а вернулась монстром. То утро изменило не только меня, а весь мир, — я знала, что Бен ловил каждое слово, хоть и казалось обратное. — Спасибо тебе, Бен, за все, что ты сделал для меня. Не хватит вечности, чтобы отблагодарить за это.