Читать книгу "Бонус для монсеньора - Дарья Калинина"

Но тут неожиданно на помощь друзьям пришел Заливной. Узнав о том, что они хотят «взять вражеского языка», он горячо одобрил эту идею.

– И никакое это не преступление! – заявил он. – На войне как на войне!

Заливной оказался хорошо подготовленным по всем направлениям союзником. Помимо дома в Карелии, у него имелась еще и дачка в Ленинградской области. Там сейчас никто не жил, так как дочь и зять работали, а внуки отдыхали в спортивном лагере.

– Так что вы можете пользоваться дачей по своему усмотрению, – сказал Заливной, объясняя Кире, как туда проехать и где хранятся ключи от входной двери. – Езжайте и располагайтесь.

– А вы?

– А я дождусь внуков, они только вечером вернутся. Поговорю с сорванцами, куда это они таскали мои шахматы и где потеряли белую королеву. Уши им надеру, паршивцам, если что. Но все равно ближе к ночи приеду.

План Киру полностью устроил. И дождавшись в условленном месте машину с пленником, она двинулась вперед, сравнивая ориентиры на местности с тем, что ей рассказал Заливной.

– Пост ГАИ мы проехали, теперь нужно считать повороты, – сказала она. – Пятый по счету будет наш.

– Направо?

– Да.

– А те повороты, которые будут попадаться налево, тоже считаются?

Кира кинула на подругу сердитый взгляд.

– Ради бога, не путай меня!

– Так считаются или нет?

– Нет!

– А грунтовая дорога за поворот считается? – не унималась Леся.

Кира даже взмокла от напряжения. Откуда она знает?

– Вроде бы про грунтовку разговора не было, – неуверенно заметила она.

– Ага! Хорошо. Потому что мы только что проехали пятый по счету поворот. Но он шел на грунтовку.

Наконец появился поворот. Дорога и тут была заасфальтирована. Так что подруги могли быть спокойны. Миновали еще несколько ориентиров. Причем Кира с раздражением отметила, что они шли как бы не по порядку. Сначала дорожный знак «Осторожно, дети!». Потом магазин. А потом уже какие-то строения, которые больше напоминали коровник, но которые, Кира это твердо знала со слов Заливного, на самом деле являлись сельским клубом.

– Магазин должен быть сначала. Старик стал совсем рассеянным, – сердито произнесла она.

Но желтый дом под шиферной крышей они нашли без проблем. И возле ворот обнаружилось сломанное дерево. Правда, это была не яблоня, а липа, но подруги решили к таким мелочам не придираться. Главное, что ключ от входной двери обнаружился именно там, где и должно. Под камнем в углу крыльца.

Правда, опять же странно. Заливной уверял, что найти его, этот камень, будет легко, а вот приподнять или даже сдвинуть трудно, такой он тяжелый. Но оказалось – снова наоборот. Камешек был совсем невелик, с голову годовалого ребенка. Но запрятан он был основательно, под кучей разного барахла.

– Старик перепутал все на свете, – ворчала Кира. – Вроде бы при первом знакомстве и незаметно, а возраст все равно сказывается.

Тем не менее они благополучно отперли дверь дома. Втащили внутрь Очкастого и усадили на мягкий диванчик.

– Ого! – присвистнул Иван Алексеевич. – Ничего обстановочка у бывшего начальника колонии.

Дом, не слишком приглядный снаружи, изнутри поражал своей отделкой. Мебель добротная, тяжелая, из цельного массива дерева. Кира даже углядела кресло, похоже, сработанное из дорогущего красного дерева.

– Не похоже, чтобы вся эта мебель сработана руками зэков, – заметил Апогей. – Уж я-то разбираюсь. Старая работа.

– И ванна в доме! – раздался восхищенный голос Ивана Алексеевича, который, осматривая дом, забрел дальше. – И горячая вода есть! Это же сколько денег нужно было вложить, чтобы так устроиться! А в Карелии у Заливного такие же хоромы?

– Мы сейчас в доме зятя! А у него дома в Карелии совсем просто. Даже телевизора нет.

– Ну, тут-то телевизор есть. Ого! И караоке.

Лесе все эти восторги надоели.

– Мы сюда не петь дифирамбы приехали! – рявкнула она на друзей. – Смотрите, Очкастый вот-вот окончательно очухается. Соседи вокруг дачи так и шныряют. Вдруг он орать вздумает.

– И куда нам его деть?

– В подпол! – предложила Кира, сама ужасаясь собственной жестокости.

– Больного человека нельзя в подпол! – немедленно возразила сердобольная Леся. – Он только что из больницы. Ему же плохо!

– Тем старичкам тоже было плохо!

– И Светлане!

– И детям!

При упоминании о детях Леся сдалась.

– Ладно, в подпол так в подпол.

И Очкастого, взяв его снова под руки, поволокли в подвал. Он вяло сопротивлялся. И пытался выяснить, какого черта происходит.

– Кто все эти люди? – бормотал он, поводя сонным взглядом по сторонам. – Где мы? Где девочки? А музыка? Хочу танцевать!

И он в самом деле попытался изобразить на ходу своими непослушными ногами танцевальные па. В результате он зацепил напольную разрисованную драконами вазу, примостившуюся в углу. Ваза дрогнула. И стала заваливаться на пол.

– Лови ее! – заорал Апогей. – Разобьется!

Кира ринулась на спасение вазы. Он тоже. В пути они столкнулись лбами. И, охнув, разлетелись в разные стороны.

Результат был плачевный. Во-первых, разбитая ваза. Во-вторых, упавший и порезавшийся осколками Очкастый, который окончательно пришел в себя и теперь громко протестовал, требуя объяснений.

– Какого черта тут происходит?! – вопил он все громче. – Пусти! Пусти меня, скотина! Это произвол.

При этом он энергично дрыгал ногой, за которую его держал свалившийся тут же Иван Алексеевич. И другой ногой – свободной – пленник тоже дрыгал. И этой самой злополучной ногой каким-то образом дотянулся до шаткого одноногого столика, на котором стоял еще один керамический шедевр. Столик полетел в одну сторону, а стоящее на нем керамическое чудо рухнуло на пол. И тоже разбилось.

Скандал! Настоящий скандал! Сколько убытков. А до вожделенного подвала еще так далеко! Теперь даже Леся не сомневалась, что этого хулигана и дебошира лучше закрыть. Так сказать, от греха подальше. А то еще чего-нибудь кокнет, а им потом объясняться с хозяевами дачи.

– Заткните ему рот! – страшным шепотом шипела заваленная осколками вазы Кира. – Соседи услышат!

– Пусть все слышат! – громко вопил совершенно потерявший совесть Очкастый. – Люди! На помощь!

– Убью! – прорычала Кира и в самом деле сделала рывок в сторону осатаневшего Очкастого.

Но ее опередил Апогей. Схватив Очкастого за шиворот одной рукой, он поволок его в подвал. Ворот футболки, за которую держался Апогей, перетянул Очкастому горло. И громко вопить он не мог. Только сдавленно кряхтел и пыхтел. Таким образом Апогей и проволок Очкастого почти по всему дому. Остальные преданно следовали за ними. Но внезапно Апогей остановился и, оглянувшись назад, возмутился: