Читать книгу "Ночной консьерж - Йенс Фишер"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А доступней? – насупилась Алиса.
– Да ничего сложного тут нет. Наша планета засорена, как мусорный бак во время праздников. Это все понимают. Практически все биологические организмы мутируют, и не в лучшую сторону. А с помощью системы воздействия на ген, которую придумал Хатчинс, их можно как бы очищать, то есть возвращать в первоначальное состояние.
– Да ну?!
– Любой ген обладает памятью. И первородная матрица – самая сильная часть генной памяти. При воздействии на ген эта память начинает вытеснять все последующие наслоения, и всё, что содержит гены – фрукты, овощи, почва или вода, – возвращается к своему первородному состоянию. Это как в компьютерах есть «recovery point», точка восстановления, к которой можно вернуться одним кликом, если жесткий диск засорился ненужными программами и вирусами.
– И сколько Нобелевских премий у твоего Хатчинса? – поинтересовался Ким.
– Нисколько. Он же только разработал теорию. Насколько я знаю, на практике еще ничего не подтвердилось. Пока подтвердится, пока результаты протестируют, пока признают…
– А там и Апокалипсис поспеет.
– Не каркай! Излишний оптимизм нам не к лицу, – подмигнула Алиса. – А что было в той газете? Как ты вышла на профессора?
– Небольшая заметка про птиц. Читали, наверное, в новостях? Стаи птиц в разных странах падали с неба замертво – и никаких видимых причин. Десятки бредовых версий – от отравления газами в нижних слоях атмосферы до столкновения стаи с самолетом.
– Я видела по телеку.
– А я читал в Интернете.
– Ну а я через людей из френдленты вышла на любопытную теорию профессора Хатчинса. Дело в том, что птицы падали на землю, растерзанные в клочья. И профессор считал эти эпизоды примерами удачных опытов генной модернизации. То есть подтверждением своей теории. Кто-то вернул гены этих птиц в исходное состояние. А в безобидных пернатых они за столетия мутировали из бешеных хищников. Так что, вернувшись в свое первородное состояние, птицы просто растерзали друг друга в воздухе. Ну, а ты что на это скажешь?
Все посмотрели на Сержа.
Серж стоял, опершись на стол, побелевший, будто собрался показывать трагическую пантомиму. Левое веко дергалось в нервном тике.
– Что ты сказала про птиц? – хрипло переспросил он.
– Они падали мертвые. А Хатчинс предположил, что кто-то вернул их гены в исходное состояние. И к птицам вернулась жестокость, которая была присуща им сотни лет назад, когда они были хищниками. Они растерзали друг друга в полете…
– Птицы… Птицы! О-о-о-о…
Серж застонал. Остальные стояли молча, ничего не понимая. Перед глазами Сержа возникла жуткое выражение лица капитана Романова, с которым он предупреждал: «Не играй со мной». Он вспомнил, как еще два с половиной часа назад пожимал сухую руку капитана, обещая найти Ларсена, чтобы разоблачить «Стаю». Но главное – слова Романова, сказанные чуть ранее: «Если им понадобится, чтобы птицы растерзали друг друга где-нибудь в небе над Европой, они добьются этого, испаряя газы ядовитых растений в Таджикистане или Намибии».
– Какой же я идиот! – Серж хотел ударить ладонью по столу, но вместо этого сжал его край побелевшими пальцами.
Всего минуту назад он собирался рассказать Кристине, что в поисках ее отца теперь заинтересована могущественная организация, что они могут сосредоточиться на его поисках и шансы найти господина Ларсена повышаются. Он не успел сделать этого только потому, что собирался с духом, ведь сначала надо было сообщить девушке, что это ее отец заказал преступникам в погонах похищение другого почтенного бизнесмена. Но теперь ему открылась жуткая истина. Его снова попытались использовать. Как там говорил Романов? «Мы – маски, ходячие маски. Точнее – склады масок, их у нас бесконечное количество. У нас их так много, что мы уже не помним собственных лиц». Он не лгал. Ему, точнее – им – действительно нужен Ларсен. Но не для того, чтобы разоблачить «Стаю».
Несколько секунд Серж колебался. Желания становиться героем, а возможно – мертвым героем, – не было никакого. Но второй раз использовать себя вслепую, как наивного простака, он позволить не мог. Серж повернулся к Кристине:
– Тебе нравятся дикие животные?
– Какие именно?
– Зайцы, кабаны, лоси…
– Лоси симпатичные.
– Знаешь, я против того, чтобы мы с тобой становились похожими даже на таких милых зверушек, как лоси. Мы больше не должны быть дичью, на которую охотятся. Теперь мы сами станем охотниками.
– Охотниками?!
– Да! Довольно убегать! Пора развернуться, обнажить клыки и напасть. Я объявляю сезон охоты на всех Али, Романовых, Казбековых и Ганди вместе взятых.
– Охота! – возбужденно воскликнула Алиса. – Это мне нравится!
– Какая охота? Что ты собираешься делать? – встревоженно спросила Кристина.
– То, что умею лучше всего. Вечеринку.Старпом Нестеров брезгливо поморщился, когда брызги воды, принесенные капризным столичным ветром, упали на позолоченный кантик его парадного кителя. Нестеров испытывал рефлекторное отвращение к Москве-реке. Вода, которая ломтями расходилась сейчас из-под носа «Одри», чудилась ему скопищем немыслимых химических формул. Несмотря на то что острый глаз корабельного офицера иногда замечал у пристаней в черте города резвящихся в воде рыбных мальков, Нестеров каждую секунду готов был к появлению из речных глубин добиблейских чудовищ – русалок с песьими головами, шестируких младенцев, покойников с распухшими губами и отрезанными веками, субмарин из песка и ракушек. Да что говорить, даже собственное отражение в этой воде внушало ему отвращение.
Старпом Нестеров не любил Москву-реку. И не любил многолюдные вечеринки на вверенной ему яхте. Потому что по уставу обязан был во время светских мероприятий присутствовать на судне в полном парадном облачении. Нестеров неуютно чувствовал себя в парадной форме. Особенно здесь, на корме в машинном отделении, где его и не видит никто. Он смахнул с кантика капли, поморщился, глянув на свои трясущиеся в речной ряби щеки. Старшему помощнику отчего-то захотелось по-детски швырнуть чем-нибудь в свое отражение на воде, чтобы разбить стареющее лицо на тысячи брызг. Разбить и забыть о нем.
Нестеров одернул себя. Что за блажь! Не нравится – не смотри. Но кидаться чем попало в воду корабельному офицеру не пристало. Он на службе, не то что эти праздные гуляки наверху, творящие свою бессмысленную вакханалию.
Старпом отвел взгляд от воды и повернулся к румпелю. Если бы в этот момент неприглядное отражение все еще находилось на водной поверхности, оно рассыпалось бы на тысячи мелких брызг. Что-то большое, похожее на куль, набитый пищевыми отходами, рухнуло с нижней палубы в Москву-реку и сразу же ушло под воду. Нестеров выругался в адрес пьяной публики, готовой замусорить весь мир себе на потеху, вновь стряхнул с себя брызги и посмотрел за борт. Щекастое лицо отразилось в самом центре расходящихся по воде кругов.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Ночной консьерж - Йенс Фишер», после закрытия браузера.
