Читать книгу "Жизнь и Любовь (сборник) - Евгений Бузни"

Больница находилась рядом, так что пострадавшего с порезом живота быстро доставили врачам и так же быстро прооперировали. Удар ножа был несильным и наносился из неудобного положения, когда жертва стояла выше нападавшего, так что важные органы тела не нарушились, но при потере крови всё могло кончиться более трагично. Рану обеззаразили, зашили, больного положили в палату.

Володя сам позвонил по мобильнику маме и, стараясь говорить как можно спокойней, сообщил:

– Ма, у меня тут небольшая неприятность – попал на пару дней в больницу. Что-то вроде вынужденного аппендицита. Порезали, но уже всё в порядке. Если ты или папа будете ехать ко мне, привезите, пожалуйста, мой ноутбук, а то скучно без него.

Из трубки неслось взволнованное:

– Что ты, сынок? Ты ж никогда не жаловался на аппендицит. Откуда это?

– Да чего ты переживаешь, ма? Приедешь, расскажу. Я почти рядом, – и Володя назвал номер больницы.

– Я привезу тебе бульон и фрукты? Как думаешь?

– Привези, но не знаю, разрешат ли. У меня капельница стоит. Главное ноутбук не забудь.

Через несколько минут после разговора с матерью зазвонил мобильник. Володя нажал зелёную кнопку на трубке и услышал:

– Это Владимир? Здравствуйте. Я из «Московского комсомольца». Меня зовут Катя. Вам, наверное, дедушка говорил. Я бы хотела с вами встретиться. Как вы думаете, сейчас это возможно? Мне подъехать или вы сами ко мне приедете?

Володя начал смеяться, но почувствовав боль в животе, остановил смех.

– Катя, – сказал он, – пока вы были заняты серьёзными делами, меня успели порезать на улице, отвезти в больницу и сделать операцию. Так что теперь я совершенно свободен и готов с вами беседовать хоть до утра, но сам подъехать, как вы понимаете, не могу.

Однако сначала приехал Катин дедушка. Майор вошёл в палату по-деловому.

– Так, что случилось? – спросил.

Володя рассказал, как помнил.

– Написать заявление можешь? Это нужно для возбуждения дела.

– Могу, если подложить что-то под лист бумаги.

Подложили планшет майора.

Забрав заявление и пожелав скорейшего выздоровления, майор отбыл так же быстро, как прибыл.

Не прошло и часа, как в палату, в которой уже сидела мать Володи, вошла Катя. Им повезло в том, что началось время посещений больных: всех пропускали. В послеоперационной палате было шесть коек. Три из них тщательно застеленные ожидали поступления новых пациентов. На двух других лежали пожилые мужчины, а рядом с ними сидели, очевидно, их жёны, тоже немолодые по внешности. Так что Кате не составляло труда сориентироваться и сразу направиться к койке, возле которой стояла капельница, подключённая к руке совсем ещё, казалось, мальчика. На стуле между кроватью и окном сидела моложавая интеллигентного вида полноватая дама, как её мысленно назвала себе Катя, и держала мальчика за свободную правую руку.

– Я Катя из «Московского комсомольца», – представилась корреспондент. – А ты, если не ошибаюсь, тот самый Володя? Не возражаешь, если мы будем на ты?

– А вы красивая, – восхищённо сказал Володя.

– Можно мне тоже говорить «ты», я только перешагнула двадцатилетний рубеж своей жизни. И не надо комплиментов. Я их не люблю. Вот тебе гранат для тонуса.

На этих словах девушка скинула со спины маленький рюкзачок, достала оттуда большой коричневатого цвета плод и положила его на тумбочку, где уже лежали принесенные мамой Володи два яблока, три банана и один апельсин. За гранатом из рюкзачка последовал довольно миниатюрный предмет, почти умещающийся в ладони. Все действия свои девушка сопровождала почти непрекращающейся речью:

– Это диктофон. Я привыкла всё писать на нём. Ручкой очень медленно. Надеюсь, ты не будешь возражать? – Она нажала кнопку записи диктофона. – А вы, конечно, мама Володи? Ничего, если я прерву немного вашу беседу?

Мама согласно кивнула головой и протянула руку Кате, называя себя:

– Валентина Васильевна. Да, я мама Володи. А вы не слишком молоды для корреспондента такой известной газеты?

Катя даже не улыбнулась, пожимая протянутую руку и отвечая совершенно серьёзно:

– У нас же молодёжная газета. Главному хочется отражать идеи молодёжи. У нас есть и старики, но они не так понимают нас, поэтому лучше иметь молодых корреспондентов. Но вас, наверное, беспокоит профессионализм? Так вот я, прежде чем попала в редакцию, прошла творческий конкурс в МГУ на факультет журналистики, а до этого была победительницей конкурса юных журналистов. Я учусь ещё, перешла на четвёртый курс, а в редакции прохожу практику. – И, не прерывая тираду слов, обратилась уже не к Валентине Васильевне, а к Володе: – Так что начнём работу? У меня не так много времени. Сначала расскажи, кто и почему, ты сам думаешь, на тебя напал, как ты себя чувствуешь, что собираешься дальше делать, когда выйдешь отсюда. Я, между прочим, после твоего сообщения о нападении позвонила дедушке. Он сказал, что догадывается, кто это мог сделать и уже начал поиск, так как у него есть адрес кибергота, с которым ты подрался. Он уверен, что на тебя напали его дружки.

– Твой дедушка, если майор твой дедушка, только что был здесь – сказала мама Володи, внимательно рассматривая корреспондента.

Володя с улыбкой смотрел на девушку, которая действительно была красива. Давно оформившейся девичьей груди было тесно в розовой кофточке, и она готова была выкатиться из неё своими шарами, удерживаясь лишь напружиненными сосками, чётко просматривающимися под тонкими тканями бюстгальтера и кофточки. Волнистые светлые волосы скатывались на по-летнему приоткрытые плечи, но на уши они не попадали, позволяя видеть в мочках светящиеся на солнце недорогие, но элегантные циркониевые серьги. На круглом личике не видно было никакого макияжа. Разве что чёрная мушка на щеке могла быть нарисована, но это могла быть и настоящая родинка, размещённая именно в этом месте природой для украшения всего лица с не тонкими, но и не такими крупными губами, которые стараются иногда рисовать лишённые вкуса и чувства меры девицы. Брови тоже были натуральными без выщипывания и наводки краской, как и длинные ресницы являли собой естественный продукт природы, а не произведение искусственных декораций.

Володя сообщил красавице, присевшей на край кровати, держа в руке диктофон, что чувствует себя лучше, чем после того, как его ударили ножом, вкратце описал произошедшее с ним в парке и собирался перейти к теме энпэшников, когда в палату вошли, а точнее даже ворвались три девушки и парень. Это были одноклассники Володи Вика, толстушечка Люда, худенькая Таня и Фёдор.

Первой подбежала к кровати Вика. Элегантный спортивный костюм бебе стального цвета, состоящий из плотно облегающей высокую грудь майки и столь же чётко подчёркивающих все изгибы тела брюк, создавали впечатление высокорослой длинноногой девушки, хотя рост её на самом деле не превышал сто шестьдесят пять сантиметров. Волосы, падавшие волнисто на плечи, были схвачены у основания на затылке красивой заколкой хеагами, что не позволяло им рассыпаться. Почти плачущим голосом, но так же тихо, как на уроке, Вика пролила поток слов: