Читать книгу "Псоглавцы - Алексей Иванов"

– А они были одеты? – спросил Кирилл.

Оборотни, трансформируясь, разрывают одежду.

Вернувшись в человеческий облик, они должны оказаться голыми.

– Были одеты. Но вся одежда изодрана в лохмотья.

Роман Артурович понял, что с подопечными случилось нечто чрезвычайное. Испуг, истерика, стресс, нервный срыв, шок – это не от ссоры, даже не от драки. Такое происходит, когда у человека рушится картина мира. Роман Артурович по телефону поднял с постели в Москве психолога и получил совет ввести транквилизаторы.

– На свой страх и риск я не ввёл их вам, Кирилл, – признался Роман Артурович. – Я же увидел, как вы защищали свою девушку. Значит, не поддались панике и сохранили остатки самоконтроля. И потому я решил, что, проснувшись, вы будете готовы к разговору.

– Я и готов, – подтвердил Кирилл.

До рассвета Роман Артурович изучал записи в телефоне Кирилла. Потом снова завёл «крузер» и покатил на места «боевых действий». Он ориентировался на маячки в двух других аппаратах. Один телефон Роман Артурович нашёл брошенным на рельсах узкоколейки в районе вышки. Другой телефон был у Сани Омского. Саня, пьяный, спал в угнанном автобусе. По маячку Роман Артурович и отыскал автобус.

Вернуть Саню в разум Роман Артурович не сумел. Саня проснулся, сделал глоток воды – и тотчас вновь окосел. Роман Артурович отвёз Саню домой. Дорога на карьеры не позволяла ехать на одной машине и тащить вторую на буксире, поэтому «крузер» остался на карьерах. Роман Артурович загнал автобус во двор усадьбы, просмотрел записи в телефонах и отправился за «крузером» пешком.

Когда он приехал обратно, Кирилл встретил его с пистолетом.

– Это то, что делали вы, – подвёл итог Кирилл. – И я знаю, что делал я. А что делали Гугер, Валерий и Саня? Как и почему Валерий и Гугер стали псоглавцами? Или вы не верите в оборотней?

– Не верю, – подтвердил Роман Артурович. – Но я верю вам.

– А я видел оборотней. И Лиза тоже.

– Знаете, Кирилл, прежде чем обсуждать оборотней, я бы хотел, чтобы вы послушали разговор Дергачёва с Денисом.

– Включите, послушаю, – согласился Кирилл.

Роман Артурович придвинул второе кресло и сел к компьютеру.

– У них было два разговора, – через плечо сообщил он. – Дергачёв убил Годовалова, потом спал в развалинах возле вышки, проснулся днем и с вашего телефона позвонил Денису.

– А я в это время искал автобус в лесу…

– Play, – сказал Роман Артурович и включил запись.

«Гугер: Кир. это ты, что ли?

Саня: Это я.

Гугер: Кто “я”?

Саня: Саня. Забыл Саню Омского, баклан? Где этот борзый-то у вас? Который с Лизкой нашей трётся.

Гугер: Я не знаю. Он ушёл часа два назад.

Саня: Лады… Тачилу обратно хочешь?

Гугер: “Тачилу”… Автобус то есть? Он у вас?!

Саня: Короче, пацан, если тачилу надо, берите мне грев и руки в ноги сюда, на карьеры.

Гугер: Какой грев?

Саня: Водяру, курево. И запивон. Чешите по рельсам, как на разрезы выйдете, слева будет вышка. Я под ней жду.

Гугер: Постойте…

Саня: Шуруй давай, херово мне».

– Это первый разговор, – пояснил Роман Артурович. – Не думаю, что тогда у Дергачёва уже был какой-то план. Его просто мучило похмелье, а снять абстиненцию было нечем, и сил дойти до деревни тоже не было. Он позвонил в расчёте на то, что поговорит с вами, но вас не застал. Тогда быстро переиграл и позвал ваших товарищей.

– А они, значит, повелись… Неужели решили, что они принесут опохмелку, а Саня с Лёхой за это отдадут автобус?

– Нет, они так не думали. Есть запись их обсуждения этого звонка Дергачёва. Денис и Валерий решили, что идти на карьеры – значит, вступить в переговоры. Это уже хорошо: ситуация сдвинется с мёртвой точки. Они взяли водку, минералку и сигареты, а Денис оставил вам свой телефон с запиской. Пока они шли на карьеры, Дергачёв обдумал своё положение. А оно – незавидное. Угон и убийство.

– Можно ещё кофе, Роман Артурович?

– Конечно.

Пока Роман Артурович включал кофемашину, Кирилл попытался представить: а как он поступил бы на месте Сани, чтобы отвести обвинения? У Кирилла ничего не придумывалось. Для этого нужно холодное мышление рептилии.

– Ваш кофе, Кирилл, – сказал Роман Артурович, подавая чашку и снова усаживаясь за компьютер. – И второй разговор с Дергачёвым. Он всё расставляет по местам. Качество записи хуже, пришлось сводить звук с двух файлов: с вашего аппарата, который был у Дергачёва, и с аппарата Валерия.

Теперь голос у Сани звучал более уверенно. Саня опохмелился, и ему стало комфортно.

«Валерий: Откуда мы знаем, что автобус и вправду у вас?

Саня: Бензопилу видишь, баклан? Чья она?

Гугер: А что вы нам предлагаете? Выкуп?

Саня: Расклад такой, пацаны. Борзый-то вам звонил, как убежал?

Валерий: Нет, он без телефона. Мы ему оставили свой в школе.

Саня: Попал ваш борзый, пацаны. По самое не балуйся. Знаете, чего он сделал? Он Лёху Годовалова прирезал, братана моего.

Валерий: Что??!!

Саня: Что слышал. Борзый Лёхиной бабе впёр. Лёха вашу тачилу угнал. Борзый Лёху вычислил тут, на карьерах, и они сцепились. Короче, он у Лёхи финкарь вытащил и фанеру ему пробил. Лёха наповал. Сейчас в карьере валяется, горит как полено».

Голоса Сани, Валерия и Гугера звучали как с того света.

– Борзый – это я? – мёртво спросил Кирилл.

Роман Артурович, нажав клавишу «пауза», молча кивнул.

– Саня убийство на меня свалил? И Валерий с Гугером поверили?

– У вас, Кирилл, был мотив убить Годовалова. А у Дергачёва мотива не было. Личностная деградация – не мотив, а условие. Такое, при котором мотив и не нужен. Но ваши товарищи судили по правилам вашего общества. Они не вышли из зоны своих представлений о поведенческих нормах. Потому и поверили.

– А я ушёл из зоны… – начал понимать Кирилл.

Роман Артурович отжал клавишу «пауза».

«Саня: Короче, пацаны, я борзого приговорил. А с вами я меняюсь. Вы мне – его, я вам – тачилу. За братана я зубами рвать буду.

Валерий: Вы что, хотите убить Кирилла?

Гугер: Это уголовка. Тебя упекут по полной.

Саня: Не бзди. Мне пушка ваша нужна. Я ему в калган шмальну, потом сброшу к Лёхе в карьер. Пущай тоже горит. Типа как друг друга порешили и скатились в яму. Никакой мент по углям не опознает, как дело было».