Читать книгу "Возмутители глубин. Секретные операции советских подводных лодок в годы холодной войны - Николай Черкашин"

На эту операцию отводится полторы минуты. Операция выполнена, готов дать команду на старт второй «четверки» ракет, но лодка начинает проваливаться за коридор стартовой глубины. Что делать? Создающаяся ситуация чревата отменой старта ракет, так как выход за пределы, установленные инструкцией для глубин стартового коридора, приводит к автоматической отмене старта и возвращению технических средств в исходное положение. Понимаю, что возникает не штатная ситуация: положение Инструкции по управлению подводной лодкой при пуске ракет гласит, что после старта первой четверки ракет подводная лодка имеет тенденцию к всплытию и ее необходимо утяжелять, т. е. принимать балласт. Однако на практике — все наоборот. Даю команду откачивать воду из уравнительной цистерны, но понимаю, что инерционность лодки (все-таки водоизмещение около 10 тысяч тонн) большая и мы выйдем за стартовую глубину. Приказываю увеличить скорость хода плавным добавлением до 20 оборотов каждой турбине. При этом учитываю, что стартовая скорость не должна превышать 4,25 узла. Проходят секунды, смотрю на командира дивизии, он дает знак, что все правильно. Лодка держит стартовую глубину, сбрасываем по 10 оборотов, командую «Старт!». Стартуют последние ракеты. Командир ракетной боевой части докладывает: «Старт прошел нормально, замечаний нет». По громкоговорящей связи обращаюсь к экипажу. Говорю, что впервые в мире выполнен пуск 8 ракет в одном залпе, благодарю за службу. В центральном посту и по отсекам раздается «Ура!».

Всплываем в надводное положение, ложимся на курс в базу. Получаем благодарность от руководителя стрельбы и сообщение, что боевое поле приняло 8 ракет, отклонения (центр группирования головных частей) первой и второй четверки в пределах нормы.

Придя в базу, я узнал, что многие офицеры эскадры наблюдали результаты нашей работы. Время пуска 8 часов 30 минут, когда офицерский состав и мичмана шли на службу из городка Видимость была хорошая, и они видели, как передвигались по небосводу 4 светящихся объекта, а затем еще 4 таких же объекта.

После выполнения стрельбы экипаж начал интенсивную подготовку к боевой службе. Думать о наградах и поощрениях за успешно выполненную задачу было некогда да и не принято. Мы служили не за награды. Однако посещающие нашу базу представители промышленности интересовались, как нас отметили за эту стрельбу, поскольку они получили ордена и премии. Мы говорили, что, видимо, до нас очередь еще не дошла

В начале 1970 года Военно-морской флот готовился к участию в маневрах под названием «Океан». Планами предусматривались комплексные учения на флотах и флотилиях с участием значительного числа сил флота

Примерно в марте на флотилию (к этому времени наша эскадра стала флотилией ракетных подводных лодок) прибыл главнокомандующий ВМФ, адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков с комиссией Главного штаба ВМФ для проверки готовности флотилии к участию в маневрах. Помню, что подводной лодке под командованием капитана 2-го ранга Владимира Громова ставилась задача пуска ракет из северной части Атлантического океана по морскому району в Норвежском море. Принимали участие в маневрах и другие наши корабли. На разборе результатов проверки готовности к участию в этих глобальных учениях были приглашены и командиры подводных лодок, выполняющих задачи боевой службы в период проведения маневров, в том числе и я.

Все участники совещания собрались в конференц-зале Дома офицеров базы. Кроме нас, гаджиевцев, присутствовали представители и других объединений и соединений Северного флота, которым предстояло решать задачи на маневрах «Океан». Присутствовал и командующий Северным флотом адмирал С.М Лобов.

После вступительного слова главнокомандующий спросил, кто выполнял 8-ракетный залп? Я встал и представился. Главком сказал:

— Расскажите, как вы выполнили эту стрельбу, какие ваши впечатления и ощущения?

В течение примерно 4–5 минут я доложил об особенностях выполнения стрельбы так, как это изложено ниже.

Главком спросил:

— Вы уверены в боевых возможностях ракетного комплекса и, если вам будет поручено, выполните пуск и 16 ракет?

Я ответил утвердительно.

— Это хорошо, — сказал главком и добавил: — Вы идете на боевую службу. Вам предстоит решать боевые задачи

Я ответил, что экипаж готов выполнить поставленные задачи. В завершение беседы главнокомандующий спросил:

— Товарищ Бекетов, как вас поощрили?

Я не мог быстро ответить. Ответил командующий флотилией, вице-адмирал ГА Неволин. Он сказал, что командир и экипаж не поощрены, так как против выступает начальник Управления ракетно-артиллерийского вооружения ВМФ (УРАВ ВМФ), вице-адмирал Сычев.

— Сычев, — сказал главком, — в чем дело?

Сычев ответил, что этот экипаж фактически вывел из строя 8 боевых ракет, разампулизировал их в результате неграмотного обслуживания и их нужно наказывать. Неволин сразу же ответил, что Сычев не прав, стрелял другой экипаж, но главком уже не слушал. Он сказал начальнику УРАВ, что он не понимает важности такого пуска.

— Ведь мы утерли нос американцам, вот это главное. Командира и экипаж поощрить и мне доложить, — заключил главнокомандующий.

Я был представлен к награждению и награжден орденом Красного Знамени.

* * *

За десять дней до гибели советской державы из глубин Баренцева моря вдруг вырвались одна за другой шестнадцать баллистических ракет и унеслись в сторону берега. Это уникальное зрелище наблюдали лишь несколько человек с борта сторожевого корабля, дрейфовавшего в пустынном море… Только они знали, что этот день — 8 августа 1991 года — войдет в историю советского флота да и российского в целом как день великого ратного свершения.

Когда академику Королеву предложили разработать ракеты для старта из-под воды, он посчитал затею абсурдной и именно поэтому взялся осуществить идею на практике. Ракета, стартующая из глубины моря, все равно что паровоз, взлетающий с аэродрома. Тем не менее генеральный конструктор и его бюро такие ракеты создали.

Бывший главнокомандующий ВМФ СССР, Герой Советского Союза, адмирал флота Владимир Чернавин:

— Ракеты подводного базирования были признаны самым надежном компонентом стратегических ядерных сил и в СССР, и в США. Возможно, именно поэтому под шумок переговоров о необходимости ограничений стратегических вооружений стали подбираться к атомным подводным крейсерам стратегического назначения. Во всяком случае, в последние годы печально знаменитой «перестройки» в Министерстве обороны СССР все чаще и чаще раздавались голоса-де подводные ракетоносцы — весьма ненадежные носители баллистических ракет, мол, они способны сделать не более двух-трех пусков, и потому нужно избавляться от них в первую очередь. Так возникла необходимость демонстрации полноракетного подводного старта Дело это весьма дорогостоящее и непростое, но надо было отстаивать честь оружия, и я поручил эту миссию экипажу атомного подводного ракетоносца «Новомосковск» (тогда это была номерная лодка), которым командовал капитан 2-го ранга Сергей Егоров.