Читать книгу "Исповедь чекиста. Тайная война спецслужб СССР и США - Фёдор Жорин"

Спустя некоторое время, военно-судная комиссия, состоявшая из командиров гвардейских полков, признав ряд нижних чинов виновными в ослушании, вместе с тем и нашла вину полковника Шварца. И приговорила его: лишить живота. Это был приговор судей суворовской школы, и он вызвал ярость гатчинцев во главе с Аракчеевым. Началась борьба, которая привела к тому, что Шварца сняли с должности, а нижних чинов оного полка сурово наказали.

В этом эпизоде, как и во всех других, мы видим столкновение боевых традиций русского офицерства с плац-парадным направлением, с мишурным блеском, за которыми скрывалось равнодушие к истинному назначению войск и нежелание понять, что же является главным в облике офицера.

Закон дисциплины и обаяния офицера

Резкое разграничение суворовцев и гатчинцев среди командных кадров старой русской армии установлено не только в наши дни, когда многолетний плодотворный путь формирования советского командира позволяет критическим взором окинуть дореволюционную эпоху строительства русских войск. И в прошлом, как мы видим, достойные русские офицеры понимали не только благородный смысл своей работы в армии, но и огромный вред гатчинских влияний, какие бы формы они ни принимали. Лучшая и неизменно прогрессивная часть русского офицерства на всех этапах своего развития непримиримо относилась к последователям плац-парадных идей, бездумным щеголям, затянутым в корсеты, искавшим славы не в бою, не среди солдат, а на паркете модных салонов.

Особенное и даже решающее значение эти принципы приобрели в новейшее время, когда в 1874 году в России была введена всеобщая воинская повинность. И тот факт, что возникновение массовой армии при сокращении сроков службы настоятельно потребовало внедрения в войска петровских и суворовских взглядов на роль офицерского корпуса, лишний раз показал, насколько эти взгляды органичны для нашего народа.

«Братья и дружина» — так обращались полководцы древней Руси к своему войску. «Братцы, ребята, други», — восклицали кутузовские генералы, выйдя перед строем солдат. «Благодетели, за мной!» — поднимал и атаку севастопольских богатырей знаменитый генерал Хрулов. Усатые канониры называли приезжавшего на бастион адмирала Нахимова по имени и отчеству: Павел Степанович. И сам Суворов для своих фанагорийцев был всегда «батюшка». Но в то же время умный офицер никогда не забывал, что тот же Суворов говорил: «Я строг».

Братство и панибратство — разные вещи. И если чувство товарищества между офицерами и в отношении к солдатам было всегда одной из благородных традиций лучшей части русского офицерства, то панибратство изгонялось нещадно.

Честь офицерского мундира

Военные звания, присвоенные офицерам, — это знаки их незыблемого полновластия. Ордена и медали, украшающие грудь командиров, свидетельствуют об их личной храбрости и воинских талантах. Форма одежды, которую носят командиры, знаки различия, награды — все это в совокупности является внешним выражением чести и достоинства офицера. Лучшая часть русского офицерства правильно понимала роль чести военного мундира. Содержание и значение формы обмундирования войск и связанных с этим правил дисциплины и порядка было всегда очень велико.

Военная форма издавна служит средством выделения вооруженных защитников страны. В глубокой древности, до возникновения наемных армий, каждый мужчина, способный носить оружие, был воином и выходил на поле боя в том платье, которое носил постоянно. Однако необходимость отличать издали свои войска от противника уже тогда привела к стремлению носить одноцветную форму или, по крайней мере, отличительные знаки.

В русской армии еще до Петровских времен одеяние русского воина считалось признаком его чести. Едва ли не первой степенью среди наград была выдача одежды. В 1469 году, например, устюжане за мужество, показанное в сечах, получили от Ивана III по триста сермяг и бараньих шуб, удобных для ратных походов. До конца XVII века в России постоянных войск почти не было. Затем появились стрельцы, составляя нечто вроде регулярной армии, имели и однообразную одежду — красную с белыми берендейками. Позже стрельцы оделись в длинные кафтаны из сукна. В мирное время они носили мягкие отстроченные мехом шапки, в военное — круглые железные. Уже тогда в деталях одежды строго подчеркивалось должностное различие. С этой целью начальствующие лица имели кожаные рукавицы и посохи, служившие в то время вообще знаком власти.

Петр I, образовавший регулярную армию, дал ей единообразное обмундирование. В характере одежды петровских войск очень ясно сказывается желание поставить ее на службу целям укрепления дисциплины, подчинения младших старшим. Отличием унтер-офицера был золотой галун, на обшлагах камзола и полях шляпы. Таким же галуном обшивались борты и карманы камзолов у офицеров. Сверх того, офицерам полагались золоченые пуговицы, белый галстук, а при парадной форме — красный плюмаж на шляпе. В строю офицеры одевали на шею еще и металлический значок. Шарфы с золотыми и серебряными кистями служили отличием штаб-и обер-офицеров.

Форма петровских войск, довольно удобная для солдат и офицеров той эпохи, существовала до «гатчинского капрала» Павла. Этот тупой поклонник палочной системы стремился превратить русскую армию из грозной боевой силы, какой она была, в строгие квадраты оловянных солдатиков. Форма одежды была бессмысленной. Традиции, связанные с деталями внешнего вида, забывались, знаменитые бляхи, пожалованные офицерам Преображенского и Семеновского полков за Нарву, были отменены вовсе. Сама ж идея мундира, как символа боевой чести, была утрачена, ибо армия готовилась не к войне, а к балетным перестроениям. «Награда потеряла свою прелесть, — писал Карамзин, — наказание — сопряженный с ним стыд». Тонкости одежды составили целую науку, которая с трудом давалась солдатам и офицерам. Больше всего хлопот причиняла нижним чинам уборка шевелюры. Каждое утро приходилось связывать волоса в косу, заплетать и мазать салом, а при парадной форме и пудрить. Косы у всех солдат должны были быть совершенно одинаковыми. Причесанному с вечера к вахтпараду солдату не разрешалось спать, потому что можно было помять букли, а кроме того, бывало немало случаев, когда крысы в казармах отгрызали кончики кос у солдат. Армия задыхалась под гнетом павловского режима.

Суворов старался вернуть мундиру российских войск его истинное значение. Он постоянно напоминал своим офицерам о славе, с которой связаны их знаки различия.

Особое значение приобрел мундир в период войн с Наполеоном. Военная пословица говорит: «Для блеска эполет нужны обнаженные мечи».

Впервые погоны были введены в русской армии в 1801 году.

Символика погон и эполет уходит в старину. Они были как бы данью памяти о тех далеких временах, когда древние русские витязи носили продольные наплечники, или оплечья, защищавшие от ударов мечей неприятеля, происхождение эполет относится к 30-летней войне. В то время в кавалерийских эскадронах, особенно среди кирасиров Густава-Адольфа, получил распространение лихой прием рубки, так называемый «удар смерти». Клинок со страшной силой опускался на плечо неприятеля и наискось рассекал его туловище. Тогда из арсенала оборонительных доспехов были заимствованы плотные металлические пластинки, прикрепленные на плечи, они ослабляли «удар смерти» и нередко спасали кавалеристов от гибели. С мундиром, со всем внешним видом солдат и офицеров каждый полк связывал представление о своей былой славе, будущих победах. Один кавалерийский начальник говорил: «Военным нужны красивые мундиры для того, чтобы каждый офицер питал любовь к ним. И если мы не дорожим и не гордимся мундиром, который мы носим и носили наши доблестные предки, то были бы дрянью лишенные чести».