Читать книгу "Единственные - Далия Трускиновская"

Но Илона не знала всей правды. Да, собственно, в правде и не нуждалась. Она себе нашла другое развлечение – роман между Артурчиком и Ксюшей.

Когда пара приходила, ее ждала мисочка с конфетами и вафлями. Ее ждал термос с чаем или с кофе, куда заранее Илона бросала сахар, а в кофе подливала сгущенки. Но Ксюша и Артурчик пропали – вдруг, без предупреждения. Какое-то время Илона их ждала, потом перестала – ну, разбежались и разбежались. Она понимала, что этот роман – не навеки.

И все же было немного обидно. Ей нравилось заботиться о молодежи. Она, принося иногда Галочке с рынка абрикосы или халву, говорила: это для твоих спиногрызов. И обе смеялись.

Время ускорило свое течение. Если бы Илона бегала подрабатывать в иное место – не так было бы заметно. А на рынке смена времен года очень даже видна – посиди под снегопадом, накрывшись полиэтиленовой пленкой, посиди на солнцепеке в дурацкой грошовой шляпке, деваться-то некуда.

Дела у Ромы шли хорошо, он все чаще закидывал в холодильник дорогую еду, пару раз взял Илону в хорошие магазины – приодеть, и хорошо еще, что предупреждал об этом заранее, чтобы она договаривалась с тетей Феней. Заезжал-то он за женой днем. Потом она вешала одежду в шкаф, даже не пытаясь найти ей применение. Рома иногда говорил, что надо бы сходить в театр или на концерт, но все никак не удавалось.

Он много работал, дома был неразговорчив, и Илона иногда пыталась как-то ему угодить – стряпала хороший ужин, прибиралась. Он благодарил, но ни разу не поцеловал, и это было обидно. Ведь любил же, проходу не давал, в постели был пылок и неутомим, и что? Спокойное «спасибо, Илусенька».

Она встала однажды перед зеркалом с немым вопросом: неужели настолько подурнела? Да, постарела, так ведь и Рома уже давно не мальчик. И он вполне мог завести себе другую – моложе и без хвоста дурных воспоминаний!

Нюша, которой она однажды, под хмельком, пожаловалась, сказала: сама, дура, виновата, сама все проворонила, такого мужика нужно было на руках носить и пылинки с него сдувать. Илона согласилась – не рассказывать же Нюше историю брака во всех подробностях.

– Да заведи ты себе наконец хахаля! – прикрикнула на нее однажды тетя Феня. – Пока совсем старухой не стала!

После чего личная жизнь Илоны оказалась у тети Фени смыслом жизни. Сама она немало погуляла, трижды была замужем, вырастила дочь и сына, и считала, что жизнь удалась.

– Если ждать, пока Ди Каприо к тебе посватается, так все там паутиной зарастет, – говорила она. Ди Каприо был ее кумиром, она пять раз смотрела «Титаник» – и всякий раз обливалась слезами.

Вскоре случай завести хахаля был организован.

Тете Фене исполнялось шестьдесят – почтенная дата, и отметить ее надо пышно и роскошно. Имея множество знакомых, она могла бы хоть кафе снять за разумные деньги, но кафе ее не устраивало – там толком не развернешься.

– Сауна! – вдруг додумалась она. – Только сауна!

И началось!

Сауну ей нашли в двадцати километрах от города, на бывшей заводской базе отдыха. И завод-то «Старт» уже давно скончался, и у базы появились другие хозяева, а новый адрес не приживался. Вот скажешь «стартовская база отдыха» – и всем все понятно. Кроме сауны, на втором этаже которой были комнаты отдыха, имелись еще домики, так что сауна могла принять довольно много гостей.

– Я не поеду на ночь, – сказала Илона. – Я не могу.

– Так он же у тебя бывает в командировках! Ты повыспроси его, вдруг совпадет?

Действительно – совпало. Рома на два дня собрался во Владимир, где присмотрел хорошую типографию. Там можно было размещать заказы на календари и, если все пойдет по плану, печатать цветной «Секс-Шанс», хотя тут стоило подумать – газета, видно, прошла пик спроса и теряла популярность. Подгадил прогресс – молодежь предпочитала знакомиться в Интернете.

Давно уже в Илониной жизни не было праздников. Она достала и разложила на тахте свои наряды. Хотелось блеснуть перед теми, кто всегда видел ее на рынке в сером халате и в косыночке. Для походов в театр Рома купил ей платье – закрытое, правда, но очень хорошее платье, вишневого цвета. Пока еще будут те обещанные театры! Илона уложила в большую сумку платье, туфли, с немалым трудом найденный старый купальник, на всякий случай – и полотенце. Подарок она купила полезный – комплект для ванной комнаты, куда входили и ароматические соли, и хороший шампунь с кондиционером, и массажная щетка.

Тетя Феня собрала хорошую компанию – пятнадцать человек, наняла микроавтобус, куда все влезли с большим трудом. Клава из мясного отдела сидела рядом с Илоной и на ухо объясняла ей:

– Да вон же, вон, рядом с Витькой! Фенька ему про тебя наговорила! Ты смотри, не теряйся, мужик хороший! Крепкий! Светка из рыбного с ним жила, пока за своего Петрова замуж не вышла.

– Так это когда было?!

– Чшш… ну и что?..

Крепкому мужику Илона понравилась, да и тетя Феня их старательно сводила. Спиртного привезли две огромные сумки, закуска – самая лучшая, какую удалось найти на рынке, веселье пошло безудержное, банная обстановка добавила эротики – к полуночи все сидели в хорошо натопленной комнате, завернувшись в полотенца, и были очень довольны.

Илона уже давно не напивалась по-настоящему. Ощущения полной свободы тоже давно не было. Немудрено, что она оказалась на втором этаже, в комнатушке, где помещалась только кровать, в компании крепкого мужика. Он приставал, она громко хохотала. И вдруг в голове что-то случилось – то ли дверца захлопнулась, то ли дверца отворилась, то ли вообще что-то взорвалось.

Она вдруг поняла, что отсюда нужно бежать, иначе случится мерзкое, гадкое и непоправимое. Чужой мужик показался страшнее смерти – и то, что он собирался сделать с ней, сильно смахивало на смерть.

Илона соскочила с постели и голая побежала вниз – к банной раздевалке, к своим вещам. Вслед услышала матерщину.

Она не протрезвела, нет, просто ей стало очень страшно. Она даже не знала, который час, когда впопыхах натягивала одежду. И она вывалилась из сауны в ночь – было четыре часа утра, но осенью это еще ночь.

База отдыха стояла в совершенно медвежьем углу. Когда еще был жив завод – была жива и деревушка в двух километрах от нее, туда раза четыре в неделю ходил автобус. Но деревушка померла. И автобус перестал ходить.

Илона не знала здешней географии. При ней что-то говорили про электричку. Она поняла так, что сауна довольно близко от той дачи, где они тогда, молодые и жизнерадостные, встречали Новый год. Это было вечность назад, дачу унаследовала Ромина двоюродная сестра и продала ее фактически на слом, там теперь стоял особнячок богатого человека. Но Илона этого не знала – и вдруг ей показалось, что именно туда следует идти, туда, где важная точка пространства – там можно начать сначала! И ответить на смешной Ромкин поцелуй! Собраться с силами и ответить! Пусть бы это не было любовью – но это спасло бы все предстоящие ей годы, это не позволило бы скатиться вниз… или все же позволило бы?..