Читать книгу "Еще не поздно. Время собирать камни - Павел Дмитриев"

Надо отметить, девятьсот одиннадцатый практичным семейным автомобилем назвать сложно. Чудовищно тряская подвеска, шумный двигатель, склонность уходить в занос даже на сухой дороге, если чуть сильнее газануть. Безумно острое рулевое управление, требующее постоянного внимания. Регулярная замена свечей, не выдерживающих советского бензина. Это притом, что их аж две на цилиндр, да попробуй, доберись на оппозите! А еще идиотские напольные педали, для нажатия на которые требовалось тянуть носок ступни. Но зато какой прием! Даже мой бывший «нативный» «Равчик» таким похвастаться не мог. Наконец-то получилось и погонять с удовольствием, и не терять бездну времени на обслуживание автохлама под марками «Москвич» или «Жигули».

Имелась только одна советская проблема: банды пацанов пересмотрели тупых фильмов типа «Берегись автомобиля» и решили устранять социальную несправедливость кто как может. Обычно фантазии хватало лишь прятаться в кустах и кидать куски гравия в стекла проносящихся мимо иномарок. Малолетним балбесам и дела не было до того, что они могут кого-то убить, – бросил и убежал. Хорошо хоть на Porsche триплекс. А вот доставка нового стекла из ФРГ по особому заказу мне встала в две месячные директорские зарплаты. Ладно, хоть кооператив сноубордов позволял не сильно переживать из-за денег.

Впрочем, автохлопоты – сущая мелочь. Даже не так! Жалко, что они закончились, потому как сейчас стало незачем прятаться от главной, а может быть, глобальной проблемы. Мое пятилетнее, безбедное и даже отчасти счастливое затыкание дырки на месте директора НИИ «Интел» подошло к концу. Строго говоря, ощущение грядущих перемен появилось уже давно, но… Именно в прошлую пятницу, восемнадцатого сентября тысяча девятьсот семидесятого года провалившийся вместе со мной из будущего ноутбук, он же секретный суперкомпьютер МЭП, способный за сутки перемолоть больше цифр, чем за месяц все ЭВМ СССР, вместе взятые, перестал работать окончательно и бесповоротно. Без всякого преувеличения историческое событие, только со знаком минус.

Порвалась последняя ниточка, связывающая меня с «родным» две тысячи десятым годом. А так как все остальные артефакты давно были описаны, засняты и уложены в личные архивы советских вождей, то нужно признать: как специалист и хранитель сверхсекретной информации Петр Воронов стал им абсолютно не нужен. Более того, история этого мира явно шла иным путем. Поэтому и мои попытки оракулствовать о политике не стоили ломаного гроша. Неудивительно, что внеплановый вызов на Старую площадь я воспринял с немалым трепетом. В психушку засаживать меня вроде как нет особого смысла: без материальных свидетельств из будущего тяжело найти того, кто согласится поверить в бредни попаданца. Но можно на всякий случай отправить на ПМЖ куда-нибудь типа Анадыря, подальше от ученых и посольства США, такое с товарища Шелепина вполне станется. И что тогда делать? С женой, дочкой и ее, надеюсь, маленьким братиком?

…Встретил меня Александр Николаевич в своем похожем на небольшой стадион кабинете вполне традиционным мелочным разносом. Там план недодавили, тут неправильно документы оформили, а этим брак отправили. И вообще, советские люди по улице Горького на Porsche не гоняют по ночам, так что надо быть скромнее и не способствовать росту социальной напряженности. И без моей наглой буржуйской рожи Министерство Правды во главе с товарищем Месяцевым с ног сбивается, пытаясь обосновать появление эксплуататоров в стране победившего пролетариата.

Знакомая и старая как мир тактика, но попробуй не поддаться панике! Тем более что неприятный факт налицо: недоглядели, на днях к нефтяникам ушла крупная партия недоработанных контроллеров. И секретные, по идее, документы я умудрился отправить обычной почтой. Даже прецедент с гонкой по Тверской имел место быть, хорошо хоть гаишник от удивления не додумался погоню устроить и только зло махал жезлом вслед. Хотя пора бы ему и привыкнуть – нынче иномаркой в Москве удивить сложно.

Между тем, видимо догадавшись по моему виду о подходе к нужной кондиции, товарищ Шелепин неожиданно добавил в голос отеческие нотки:

– А почему ты в партию не вступаешь? – Он неожиданно требовательно заглянул мне в глаза. – За пять лет уже мог убедиться, как это важно. Ведь не дурак, наверняка понимаешь, что иного пути для роста у тебя нет!

– Э-э-э… – беспомощно проблеял я, стараясь выгадать секунды, чтобы привести в порядок мысли. – Пока вообще не думал об этом.

Вроде, если начальник намекает на карьерный рост, значит, высылка за полярный круг откладывается. Однако меня как будто окатило арктическим морозом: пришел тот самый северный полярный лис, визит которого я старался отсрочить любой ценой. Проще говоря, меня только что спросили: «А ты, парень, вообще свой?» В ушах явственно зазвучал мотив: «Но если надо выбирать и выбор труден…»[299]

Не первый раз намекали на партбилет. И даже не второй. Эта идея лейтмотивом звучала все последние пять лет, ведь беспартийный советский директор – это само по себе дикий нонсенс, что-то типа говорящей лягушки. Оно понятно, ведь вся вертикаль власти в СССР построена не на писаных и, кстати, вполне демократических законах, а также органах власти типа Совета Министров или Парламента, называемого тут Верховным Советом. Реальность устроена тупо и невероятно просто: любое лицо, принимающее решение, состоит в КПСС, а значит, обязано исполнять все прихоти ближайшего по иерархии партийного вождя. Отказаться от такой сомнительной чести в теории возможно, но при этом придется положить на стол известную красную книжечку. В нынешние далеко не людоедские времена такое не смертельно, вот только… пожалте, барин, в слесаря! Иначе говоря, шансы остаться на руководящей должности после выдворения из КПСС стремятся к нулю…

– Ну, так что? Сколько думать можно? – недовольно поторопил меня Председатель Президиума. – У тебя «Интел» вразнос пошел, вырастил коллектив на свою голову! Как раз есть хорошая возможность сделать отдельный главк в МЭПе, а тебя двинуть в замы начальника. Параллельно тебя через первые этажи[300]ЦК протащим, чтобы кабинетного опыта поднабрался.

– Как-то неожиданно… – осторожно промямлил я. – Хоть минутку бы…

Александр Николаевич недобро поглядел на мою тушку, явно недоумевая: чего ж тут колебаться? Но возражать не стал. Лишь дернул трубку телефона, скомандовал секретарше принести чаю.

Надо сказать, задуманный скорее как прикрытие, НИИ «Интел» на самом деле вошел в стадию неконтролируемого роста. Причем сам по себе, вопреки моему желанию и более чем скромным администраторским талантам. Воспитанная на «Понедельнике» молодежь – страшная сила. Особенно если вдосталь давать ресурсы, не стоять за душой, да еще кинуть несколько плодотворных идей, зарубив откровенные тупики. Так что на сегодня под моей шаткой крышей выползала из стадии личинок сразу куча проектов.