Читать книгу "Ричард Длинные Руки - эрцгерцог - Гай Юлий Орловский"

Сперва я даже не поверил, что это не игра природы. Уже встречал подобное, вот так высится среди пустыни каменный столб, а на нем целая плита, как шляпка гриба, непонятно, как туда попала и как держится.

Столб мрачно блестит на солнце свежими сколами камня, весь составлен из глыб, что непонятно, как не рассыпаются, а его всей тяжестью пытается вогнать в землю массивная плита наверху размером с двухэтажный дом.

Ну, а зубчики, уж и не знаю, то ли служат антеннами, принимающими или отводящими, то ли просто для красоты, как память о великом и утерянном прошлом…

Я пошел по крутой дуге на снижение, на ходу рассматривая шестерых человек, расположившихся в удобных креслах на площадке. Окружена небольшим каменным парапетом, примерно до пояса, над башней тень, несмотря на чистое небо.

Я посмотрел вверх и рассмотрел крохотное и очень плотное облачко, что зависло, понятно, не случайно и не само по себе. Я выставил лапы, когти слегка скрипнули по камню. Маги благосклонно смотрели, как я быстро превратился в человека, все-таки уже я как бы не простой рубака, а что-то умею и помимо.

– Простите за опоздание, – сказал я с ходу. – Здравствуйте, Великие! Меня по дороге перехватил ваш коллега… Птицелов, видите ли. Силой, чего я очень не люблю. И не отпускал. Все упреки – ему.

Они переглянулись, Сьюманс спросил быстро:

– Дейянис Быстрый?

Я кивнул.

– Да. Только не такой уж он и быстрый.

– Что с ним? – спросил он встревоженно. – Он не прибудет, это знаем, но с ним почему-то нет и связи.

Я сказал с угрюмой гордостью:

– Он точно не прибудет.

– Почему?

– Отбыл в другое место, – объяснил я, – откуда не возвращаются даже очень великие!

В мертвом молчании, когда никто даже не шелохнулся, ошеломленный страшной и невероятной для них вестью, Сьюманс проговорил потрясенно:

– Он… погиб?

Я пожал плечами.

– Не погиб, а убит. Возможно, я в самом деле посланник зла… Сам уже начинаю так думать местами. Убиваю всех, кого мог бы, наверное, переубедить. И, что неприятно, не чувствую ужаса и угрызения, как должно бы быть… наверное. Не побеждаю, а просто убиваю… что и самому не кажется победой. Кстати, ваш Великий Маг не только не быстрый, но и не такой уж и великий. Так мне показалось…

Сьюманс, побледнев, как смерть, спросил с испугом:

– Он… убит вами?

– Да, – ответил я и оглядел потрясенные лица остальных магов угрюмым и предостерегающим взглядом. – Мне очень не хотелось такого исхода. Увы! Но он не оставил мне выбора. Если вы его знаете, то поймете, почему я вынужден был именно так.

Судя по их лицам, все Дейяниса знали, но все равно на меня смотрели с негодованием и откровенным неприятием.

– Как это случилось? – спросил Сьюманс.

– Я майордом Гандерсгейма, – произнес я и снова окинул их лица внимательным и прицельным взглядом, кто да поморщится или фыркнет. – Как всякий рыцарь, я преисполнен чувства достоинства! Да, меня можно оскорбить, можно унизить… Но нельзя рассчитывать, что пройдет безнаказанно. Либо умру в попытке спасти свою честь и смыть кровью обиду, либо все-таки убью унизившего меня. Получилось последнее.

Сьюманс сказал торопливо:

– Сэр Ричард, мы это поняли.

– Похоже, – сказал я, – вы хорошо знали и Дейяниса? И понимаете, что у него нет уважения даже к коллегам. А когда стал оскорбительно обращаться со мной, как с подопытной мышью… возможно, и для вас мы все, как мыши?.. Хотел бы вас предостеречь и не забывать, что внизу под вашими башнями живут тоже люди. И у них есть достоинство. Мало кто может ответить вам на обиды, силы пока не те, но безнаказанность чревата даже для вас. Злость и обиды, они, знаете ли, имеют свойство копиться.

Один из магов спросил осторожно:

– Как он погиб?

Нечто нехорошее я уловил в его лице и вкрадчивых движениях, насторожился и ответил с нарочитой небрежностью:

– Как жалкая и никчемная тварь. Мы здесь все интеллигентные люди, а тот говнюк вел себя… В общем, я и башню его сровнял с землей. Там все равно ничего не росло.

Маг дернулся, лицо его застыло. В глубоко спрятанных глазах я наконец-то уловил страх.

Сьюманс быстро зыркнул на магов и сказал подчеркнуто вежливо:

– Сэр Ричард, прошу вас присесть. Заверяю вас, мы относимся к вам со всей уважительностью.

Садясь, я снова мазнул взглядом по лицам, по ним не видно никакой уважительности. Смотрят, как на сильного и опасного зверя, какая уж там уважительность.

– Благодарю, – ответил я и, взглянув на магов, сказал милостиво: – Вы тоже можете… не вставать.

Передернуло всех, даже Сьюманса, он оказался в роли слуги, что придвинул господину кресло, из которого я и отдал полуприказ-полуповеление.

– Великий маг Герберт Страстный, – сказал он и указал на плотного седого и довольно неопрятно одетого человека, – Великий Маг Тиграт Вдумчивый… великий Маг Тиларет Стойкий…

Они рассматривали меня, я их, как всегда бывает перед важным разговором, где решится очень многое. Я сканировал их лица, стараясь как можно быстрее выработать линию поведения в отношении каждого и понять, насколько клички коррелируют с характерами.

Великий Маг Герберт Страстный меньше всего похож на страстного человека. Даже в кресле развалился, как медуза, выброшенная волной на каменистый берег в жаркий день, только что слюни не текут из полуоткрытого рта.

Тиграт Вдумчивый похож на внимательного человека и сидит, чуть подавшись вперед, и лицо заинтересованное, и слушает внимательно, в глазах живейший интерес, словно видит разговаривающего барсука, а вот Тиларет Стойкий смотрит с явным отвращением, на лице скука и явное желание все бросить и вернуться в свою башню.

Остальные двое незнакомых мне магов по настроению ближе к Тиларету. Недоверием и откровенным неприятием веет так сильно, что начинает покалывать кожу.

– Маги Безмолвия, – представил их Сьюманс. – Точно так, как маг Герберт рассчитывает познать мир с помощью математической гармонии, так они ищут откровения в молчании.

Я поклонился.

– Молчание – золото, ага.

Сьюманс, на правах собравшего всех, величественно повел дланью, и на столе появились изысканные чаши, кубки, золотые блюда, ножи с рукоятями сплошь из драгоценных камней.

Я торопливо сосредоточился и начал заполнять стол коньяками, виски, шампанским, кагором, остро пожалел, что не довелось попробовать вин, что подаются в самых роскошных ресторанах, но и то, что у меня получается, на порядок лучше самых изысканных, что здесь пьют короли или высшие маги.

Все семеро сидят неподвижно, только взгляды перебегают от одного незнакомого блюда к другому. Повисло напряженное ожидание, напоследок я создал широкую, как тазик, хрустальную вазу и доверху наполнил ее мороженым.