Читать книгу "Судный день - Адриан Д'Аже"

Глаза Алеты пораженно округлились:

— Невысокого роста?

— Примерно пять футов четыре дюйма.[109]С этим делом у нашего заместителя директора по операциям большие проблемы. Я думаю, то, что вы мне рассказали, вполне объясняет, почему он хочет убрать вас с дороги.

— А также объясняет и еще кое-что. Отца попросили прочитать свою проповедь в тот день потому, что отец Эрнандес был в отъезде, в Гватемала-сити. Но как мог Уайли узнать, что я находилась там?

— В ЦРУ есть досье на любого — подчеркиваю, любого, — кто, по их мнению, может представлять какую-то угрозу либо их зарубежным операциям, либо самой Америке. Когда вы написали свою статью в «Археолог майя», где связали «Школу Америк» с подготовкой «эскадронов смерти» в Центральной Америке, это прозвучало для Уайли как тревожный звонок. Он не может знать наверняка, были ли вы в тот день в церкви или не были, но он точно знает, что родились вы в Сан-Маркосе и что Ариэль — ваш отец. Такие люди, как Уайли, никогда не полагаются на удачу. Если, по его мнению, есть хотя бы малейший шанс, что вы можете как-то связать его с этими убийствами, колебаться он не станет.

— Значит, в конце концов он меня все-таки достанет… — Алета содрогнулась.

— Пока я буду рядом — нет.

Доверь этому человеку свою жизнь. Вспомнив эти слова шамана, Алета сделала глоток рислинга.

— Одного не могу понять: если Уайли сейчас руководит всей шпионской сетью ЦРУ, почему вы оставались там так долго?

О’Коннор ответил ей не сразу. Прошло уже очень много времени с тех пор, когда он в последний раз был наедине с красивой и умной женщиной, и еще больше времени — с тех пор, как кому-то удавалось прорваться сквозь его защитную оболочку.

— Я всегда был благодарен Америке за то, что получил здесь возможность сделать новый старт, — наконец сказал он. — Когда я шел на службу в ЦРУ, я всего лишь хотел что-то сделать для принявшей меня страны, страны, которой я горжусь — точнее, гордился, пока к власти не пришла наша последняя администрация.

Алета внимательно слушала, стараясь понять О’Коннора. Для нее он по-прежнему оставался загадкой. Он был уверенным, но непритязательным. Он был твердым, как сталь, но при этом обладал озорным чувством юмора и мягким ирландским акцентом. Она чувствовала, что этот человек все сильнее влечет ее к себе.

— Я даже не знаю, откуда вы родом, хотя догадываюсь, что из Ирландии, — сказала она, и голос ее звучал уже нежнее. — Сейчас вы узнали обо мне немного больше, в то время как я о вас по-прежнему ничего не знаю.

О’Коннор долил в их бокалы вина.

— Я никогда не пытался скрыть мой акцент. Я родился в месте, которое называется Баллингарри. Это небольшая деревня в графстве Типперери, возле границы с Килкенни на юге. Мой отец работал в угольной шахте, но он умер, когда мне было десять.

— Простите. Я знаю, как вам должно быть больно.

— Спасибо, но это вовсе не так. Я был самым младшим из пятерых детей с очень большой разницей в возрасте — отец называл меня «несчастный случай». Мне приходилось прятаться, когда этот пьяный негодяй приходил домой, потому что, если он находил меня, он меня бил.

— А после его смерти вам стало легче? — спросила шокированная Алета.

— Ненамного. Мы переехали в многоквартирный дом на Шериф-стрит в Дублине, возле доков на реке Лиффей — это было довольно жесткое соседство. Моя мать по ночам работала уборщицей, а днем напропалую гуляла с кем попало. В конце концов один из ее дружков дал денег, чтобы я поступил в католическую школу-интернат в Дублине, открытую «братьями-христианами».

Алета заметила тень, пробежавшую по его лицу, когда мысли его вернулись в конец 70-х годов в трущобы бедного района Дублина.

* * *

— Ну что ж, О’Коннор. Мне говорили, что тебе не хватает дисциплины. Что ты на это скажешь, а?

Брат Майкл, старший брат церкви Святого Иосифа, был очень тучным, и его круглое лицо было таким же оранжево-розовым, как и стены в его скудно обставленном кабинете.

Песочного цвета волосы сильно поредели на висках, взгляд серых глаз был ледяным.

Куртис вздрогнул, когда брат Майкл хлестнул его по лицу тяжелым кожаным ремнем.

— Я задал тебе вопрос, маленькое дублинское дерьмо! Отвечай, мальчик, — сказал брат Майкл уже медленнее и с еще большей угрозой, — пока я не избил тебя до полусмерти.

— Я здесь, потому что приятель моей мамы заплатил, чтобы я попал сюда, — ответил Куртис с упрямой ноткой в голосе. Ему едва удалось сдержать слезы, когда ремень вновь ударил его по щеке.

— Ах ты маленький сопливый идиот! — Брат Майкл опять хлестнул Куртиса и толкнул его в стену головой вперед. Серебряное распятие Христа затарахтело о штукатурку над головой у мальчика. — Прочь с моих глаз!

Брат Майкл вышвырнул Куртиса из своего кабинета в коридор, где тот налетел на одного из старших мальчиков.

— Что это еще за козел?! Да я тебе сейчас голову сверну, а заодно откручу и твои вонючие яйца!

— Передай своей матери, чтобы она вышла замуж, — ответил Куртис, проворно нырнув под пронесшийся над головой правый кулак мальчишки.

В тот же день вечером новичок Куртис в общей спальне впервые пересекся с директором этого заведения, братом Бренданом.

— Отбой, маленькие подонки!

Высокий и мрачный брат Брендан тихо шел по проходу, разделявшему два ряда коек. В самом конце он остановился у койки Куртиса. Тот сделал вид, что спит, а сам продолжал смотреть через неплотно прикрытые глаза. Брат Брендан молча приблизился к изголовью кровати; он тяжело дышал, на его мертвенно-бледном лице появились крупные капли пота. Руки его скользнули под простыню на бедро Куртиса. В тот же миг Куртис левой рукой перехватил костлявое запястье брата Брендана, а правой резко вывернул ему большой палец далеко назад.

— Аааааах! — Высокий вопль брата Брендана эхом отразился от стен окутанной полумраком общей спальни.

— Еще раз прикоснешься ко мне, грязный извращенец, и я сломаю твою поганую руку!

Не сказав ни слова, брат Брендан исчез.

Куртис прождал почти час. Когда он был уверен, что все уже заснули, он тихонько вынул одежду из шкафчика, стоявшего позади его койки, оделся и выскользнул из спальни.

Стараясь держаться в тени трехметровой каменной стены, окружавшей церковь Святого Иосифа, Куртис двинулся к большому дубу; здесь он остановился и оглянулся на скудно освещенное здание у себя за спиной. Убедившись, что никого из братьев не видно, он перебросил потертую кожаную сумку со своими немногочисленными пожитками через стену, а сам взобрался на дерево. Куртис оглядел переулок, но и здесь никого не было. Он схватился за край стены, осторожно спустился, пока не повис на вытянутых руках, а затем спрыгнул на землю. Движение на соседней улице Томас-роуд было слабым, но в конце концов Куртису все же удалось остановить грузовик с грузом пива «Гиннесс» и на нем доехать до района порта.