Читать книгу "Нет тебя прекраснее - Диана Холквист"

Родители помолчали, словно собираясь с духом, потом отец кивнул, и Рут быстро заговорила:

– Дело в том, что, когда я с ним, я всегда становлюсь слишком критичной, можно даже сказать, придирчивой… – Она бросила вопросительный взгляд на мужа. Мистер Тоби одобрительно кивнул, но Рут тут же возразила сама себе: – Хотя я вовсе не пытаюсь его критиковать. Я только хочу помочь…

– Рут! – Отец Джоша жестом заставил жену умолкнуть и сам повернулся к Опре: – Видите ли, нам передали слова мисс Чен, которые она произнесла на этом шоу. И вот, миссис Уинфри, мы решили прийти сюда и защитить себя, свое имя и своего мальчика. Мы собираемся сказать то, что должно быть сказано.

С этими словами он вытащил из кармана пиджака листок бумаги с заранее заготовленной речью, водрузил на нос старомодные очки и принялся читать. Опре ничего не оставалось, как сидеть и слушать – вместе с миллионами телезрителей по всей Америке.

– «Наш сын частенько приводил нас в смятение и растерянность своими поступками, – читал мистер Тоби. – Но мы и понятия не имели, какое смятение в его душе вызывают наши собственные действия. Самый страшный родительский грех, самое плохое, что может случиться, – когда ребенок думает, что он нелюбим. Ведь самое главное в жизни – это семья и родные люди. И мы хотим сказать нашему сыну: «Джош, мы тебя очень любим и всегда любили»».

– Правда, ты отверг наш образ жизни, – вставила Рут.

Отец строго взглянул на нее, и она умолкла.

Опра наблюдала за происходящим молча.

– Прости, я молчу, – пробормотала мать Джоша. – Меня тут вообще нет. – Она скрестила руки на груди и откинулась на спинку кресла.

Отец Джоша поправил очки, но крупный план показал, что глаза его наполнились слезами, поэтому он кашлянул и торопливо перешел к заключительной части:

– Я хочу заявить, что мы гордимся своим сыном!

Он вынул из кармана обширный носовой платок и высморкался.

– Смотрите, это доказательства, которые вы так любите! – Рут наклонилась и зашуршала большим пластиковым пакетом, который стоял на полу подле ее кресла. Она извлекла из него солидный альбом в твердом переплете и бросила его Опре на колени: – Смотрите!

Ведущая не позволила себе поморщиться, хотя альбом явно весил немало. Она открыла его и принялась перелистывать страницы.

– Давайте-ка покажем это нашим зрителям, – сказала она через несколько секунд и подняла альбом так, чтобы он попал в поле зрения камер.

Джош, которому шестнадцать, улыбающийся, с коробкой хлопьев для завтрака в руках – его первая рекламная съемка.

Джошу семнадцать, и он на сцене, явно непрофессиональной, скорее всего школьный театр.

Отзывы рекламных агентов, театральные программки, отпечатанные на ксероксе…

– Здесь все, – послышался голос матери Джоша. – У меня есть все до единого отзывы из газет и журналов, все фотографии, все статьи, заметки и анонсы, где только появлялся мой сын! Я принесла сюда один альбом, но дома у меня еще шесть таких же, и я вам со всей серьезностью заявляю, что это наше самое ценное имущество!

Жасмин посмотрела на Джоша. Он таращился на экран с открытым от изумления ртом.

– Почему она мне никогда ничего не говорила? – прошептал он.

– Знаете, когда-нибудь эти альбомы будут стоить целое состояние! – с улыбкой воскликнула Опра.

Рут взглянула на нее удивленно; потом с сочувствием и сказала поучительно:

– Они уже стоят целое состояние, милочка!

Эта часть программы кончилась довольно быстро и как-то несколько скомкано, с точки зрения Жасмин. Опра перешла в другую студию, где ее ждала Шарлиз Терон, чтобы показать телезрителям, как та готовит куриные грудки по своему фирменному рецепту. Мо выключила телевизор.

Все молчали. Жасмин поглядывала на Джоша с сочувствием, потому что точно видела, как он украдкой вытер слезинку, набежавшую на глаза во время передачи. Однако теперь он вполне владел собой, хоть и находился в состоянии глубокого шока.

Мо протянула ему конверт:

– Это пришло сегодня на твое имя.

Надпись на конверте гласила: «Джошу Тоби, нашему сыну».

Он подержал конверт в руках, а потом передал его Жасмин. Она открыла письмо, вынула сложенный лист бумаги и принялась читать вслух:

«Мы ждем тебя в гости в субботу. Приходи к ужину. Если хочешь, приводи с собой Жасмин. Или Клео. Нам все равно. Главное, чтобы ты пришел, потому что мы очень хотим тебя видеть. С любовью, мама и папа».

– Они просят прощения, – сказала Жасмин, стараясь не обращать внимания на то предложение, где ее предлагали поменять на Клео.

Джош упал на диван, потом сел ровно и спросил:

– А можно еще раз посмотреть все сначала?

И они посмотрели программу снова.

Три раза.

И вот наступила пятница, день, который, как надеялась Жасмин, никогда не настанет. Она осталась в номере отеля и делала вид, что читает солидный том под завораживающим названием «Европейский костюм 1490–1790». Шестнадцать минут назад Джош ушел на встречу с Клео. Жасмин казалось, что прошла вечность, хотя она так и не успела просмотреть раздел о жилетах периода Тюдоров.

Жасмин честно пыталась сосредоточиться и рассматривала гравюру, на которой был изображен лондонский лавочник. Похоже, этот человек весьма тщательно следил за модой своего времени… Нужно быть готовой к тому, что Эми сказала правду и Клео все же одержит вверх. Актриса очень красива, сексуальна и имеет статус суперзвезды. И теперь, когда родители Джоша публично заверили своего сына, что они любят его и будут любить независимо от того, какую именно девушку он назовет своей невестой… Вдруг теперь Жасмин уже не нужна Джошу?

Нет-нет, это яркий пример панического мышления! Это любовь, а не благотворительный проект. И Джош не раз доказывал ей свою страсть, и сегодня утром тоже…

Но тогда почему все было так четко разыграно? Неужели Клео знала, что родители Джоша устроят публичное покаяние? Именно поэтому она согласилась встретиться с ним только после этой передачи? Зато согласилась встретиться немедленно.

«Господи, ну что за жизнь? Я начинаю думать, как репортер «желтой» прессы. Вот и заголовочек могу предложить: «Клео Чен совершила обходной маневр, который позволит ей вновь оказаться в постели Джоша Тоби»».

Нужно сохранять ту уверенность, которой Джош наполнил ее сегодня утром. Он сказал, что любит, и она всем сердцем хочет в это верить. Он решил участвовать в театральной постановке только ради нее. «И вообще, я уже обосновалась в постели Джоша, и больше здесь ни для кого места нет!» Вот так-то. Жасмин поерзала на удобной кровати и провела рукой по простыням из египетского хлопка, словно прикосновение ткани могло придать реальность происходящему.

Ну, и всегда остается вероятность того, что Эми солгала и Джош предназначен не Клео, а ей, Жасмин.