Читать книгу "Хрустальная колыбель - Сергей Станиславович Юрьев"

– Вспомни пророчество: «И человек, странствующий не по воле своей, войдёт к последней из Древних, и сын их обретёт власть и могущество, несравнимое с тем, что было у древних властителей. Тот, кто будет стоять возле его колыбели, и станет истинным владыкой двух миров. И царствие его будет долгим…»

– Да кто ты?

В окружающей тьме образовалась прореха, а потом и всё чёрное полотно разлетелось на клочки. На краю обрыва, того самого обрыва, под которым плескалось небо, сидел Герант, только был он теперь полупрозрачен и невесом.

– Всё шутишь, Святитель… – Эрл присел рядом на корточки.

– Чего ж напоследок не подшутить… – Герант улыбнулся открыто и светло, так, как при жизни, наверное, не улыбался никогда. – Просто картину нарисовал, чтобы тебе яснее было. А Святитель теперь ты, зря я, что ли, Посох тебе оставил.

– Знал, значит?

– Творец знал, а я догадывался, что Юма ты не оставишь. – Герант уже почти слился с облаками, но голос его тоже постепенно таял. – Так что внучка своего ты найди, а то всем нам несладко сделается. Может, и назад – к Первородной Глине пятиться придётся. А Ойвану, мальчишке этому, варвару, передай, что меч я ему дарю, пусть не думает…

Глава 6

Твердыня Тьмы сложена из окаменевших сердец. Каменщик вязкую глину месил на крови. Чёрные птицы на башнях сидят в ожидании пищи.

Трактат «О знамениях», автор неизвестен

– Вот, говорят, за Пряным морем есть река Лин, и в ней зверь такой водится вроде марбы, только башка у него одна, глаза и хвост – где положено. Правда это? – Брик уже давно донимал Хаффиза дурацкими вопросами, поскольку Гейра и Траор, забрав младенца, куда-то исчезли, и ему было скучно жить.

– Не знаю я никакой реки Лин, а зверь такой точно есть – крокодил называется. – Хаффиз подавил зевок и желание порвать Проповеднику глотку – Гейра была бы недовольна. – И отстал бы ты от меня. Ну зачем тебе…

– Знание – сила! Из любого знания можно извлечь пользу – так-то, Маг. – На самом деле Брику было сейчас всё равно, о чём трепаться, лишь бы хоть чем-то скрасить ожидание, которое обещало быть долгим. – Я вот в своё время исключительно своей тягой к знаниям добился расположения Великолепного. А Дрянь ценит меня за умение этими знаниями правильно пользоваться.

– Кто ценит?

– Дрянь… Гейра, кто же ещё!

Огромный бурый пёс метнулся к горлу Проповедника, но зубы его сомкнулись на спинке кресла, дробя в щепы резное подголовье. Брик уже полз по потолку и плевал на разъярённого Хаффиза ядовитой зелёной слюной.

– Не смей! Не смей её так называть! – прорычал пёс, силясь вернуть себе человеческое обличье.

– А собственно, почему? – поинтересовался Брик. – Ей нравится… Это её даже возбуждает. И не смей на меня кидаться, шавка!

Из окованного железом сундучка послышалось невнятное бурчание, и Хаффиз откинул крышку.

– А тебе чего надо? – рявкнул он, склонившись над совершенно синей головой с трещиной от переносицы до темечка. – Без тебя тошно.

– Вот именно – без меня тошно, – немедленно согласилась с ним голова. – Зато со мной будет веселее. Хочешь – спою? Шумел тростни-и-и-к, берё-ё-ё-ё-зы гнули-и-сь, реве-е-ла буря, гром гре-ме-е-е-ел! А по утру-у-у они проснули-и-ись, а я проснуться не успе-е-е-ел…

Крышка с грохотом захлопнулась, и сундучок, пару раз кувыркнувшись, с размаху ударился об пол.

– Зря ты так, Маг. Зря… – Проповедник смотрел на Хаффиза с укором, выстукивая пальцами по столешнице замысловатую дробь. – Он тебе это припомнит и правильно сделает.

– Заткнись!

– И это ты зря. Вместо того, чтобы, не покладая ничего, думать, чем порадовать нашу госпожу, нашу Хозяйку, когда она осчастливит нас своим возвращением, ты тут на всех кидаешься и рычишь, как недорезанный. Такое поведение недостойно Избранных! Такое поведение достойно лишь проходимца, случайно затесавшегося в наши ряды. В то время как Хозяйка жертвует своим драгоценным временем и собой лично, пытаясь вбить в голову сопливого мальца нужные жизненные ориентиры и истинные ценности, думая о нашем общем будущем, её верный пёс только и делает, что скулит, ничем не помогая общему делу. Вместо того, чтобы неустанно приближать светлый час воцарения Тьмы, некоторые из Избранных своим бездействием, своим равнодушием…

Брик говорил и говорил, и каждое слово било Хаффиза, словно обухом по голове. Хотелось куда-нибудь спрятаться, чтобы не слышать этих суровых и, чего греха таить, справедливых обвинений. Маг стремительно уменьшался в размерах и вскоре стоял на столе, словно фигурка, украшающая светильник. Сначала Проповедник хотел прихлопнуть его ладонью, как последнего хомрика, но в последний момент передумал, схватил за ногу и бросил в сундук к голове. Крышка хлопнула ещё раз, и изнутри послышалось довольное чавканье.

Испытания закаляют дух! Излишняя преданность не может пойти на пользу никому. Как бы там Гейра его ни окрутила, если Хаффиз и выберется из этого сундука, то он должен стать иным, обновлённым, более стойким и к угрозам, и к чарам. Главное – выдержать достаточный срок, заодно и голова занята будет, а то от её воплей уже тошнит…

Брик раскрыл незаконченную рукопись, взялся за перо, но свежие мысли никак не хотели приходить в голову. Что ж, если вдохновение не приходит из будущего, следует поискать его в прошлом… А ведь это было совсем недавно. Небольшое селище, притулившееся на склоне Южной Гряды, скромная часовенка в еловой рощице – приход, доставшийся по наследству от дяди, утренние и вечерние поклонения, венчания, погребения… Десятины хватало на скромную жизнь, даже оставалось кое-что, чтобы приторговывать возле замка. Когда являлись бледные меченосцы, всегда можно было укрыться за стенами, пока воины сражаются… Но однажды с войском лорда Бранборга из-за гор являются Служители из Храма, и оказывается, что обряды здесь неправильные, каноны неверные и служить может лишь тот, кто удостоится некоего Откровения, как будто Творцу делать нечего, кроме как с каждым Служителем якшаться… Гейра явилась вовремя, приоткрыв перед ним малую часть той великой Истины, той несравненной Тайны, которая таилась в Небытии. Вскоре стала понятной простая вещь: если существующие истины не устраивают или просто недоступны, можно создавать другие, более удобные и приятные… Теперь Гейра могла бы и удалиться в тень – не с её куриными мозгами, затуманенными дымом корня пау, решать, что делать с этим миром. У неё фантазии только на то и хватит, чтобы уродов плодить, у которых, кроме пасти, – ничего. Вот ей бы в голову не пришло, что знания можно не добывать, а творить. Во что люди верят, чего боятся – то и есть Истина, Свобода и Жизнь. Главное в этой жизни – однажды посметь переступить через запреты!

Он погладил чистые листы, лежащие перед ним. Если бы эти книги дошли до сознания каждого из тех, кто пребывает сейчас в темноте, невежестве, слепой вере и неосознанном страхе… А из-за того, что какой-то Дряни оказалось невтерпёж выпустить порезвиться своих зверушек, погорела верная возможность выбраться из этой дыры…