Читать книгу "Гори, венчальная свеча! - Елена Арсеньева"

– Ты думаешь, я сделал все это ради тебя? – с трудомпроизнес он, и в его слабом голосе Лиза уловила отзвуки былого высокомерия. –Да я перервал бы себе жилы зубами, когда б решился украсть возлюбленную у моегобрата и господина! Чего бы я стоил, когда б изменил дружбе и братству радиженщины, всего лишь одной из многих? Нет, это кровь и вера пращуров моихвластно позвали меня… Я не смог этому противиться, но сам покарал себя запредательство. Нельзя быть разом русским и татарином, христианином и…

Через мгновение глаза его остекленели. Этот непримиримый,ледяной взор Лиза еще долго ощущала на своем челе.

* * *

Она подняла голову, поразившись внезапной тишине.

Остатки защитников галеры и бунтовщиков прекратили битву и,стоя друг против друга, напряженно наблюдали за боем между Волгарем иСеид-Гиреем, словно бы пришли к молчаливому согласию, что победа одного из ихпредводителей будет означать поражение всех сторонников другого.

По-прежнему в руках Волгаря было два ятагана противудивительного оружия Сеид-Гирея. Казалось, сабля Джамшида живет своей,отдельной жизнью, действует почти помимо воли своего обладателя, будто она саманаходит удовольствие в беспрерывном, причудливом сражении, изнуряя не толькопротивника, но и своего хозяина.

Если на лице Волгаря читалась только ожесточенная готовностьпродолжать схватку, пока бьется сердце, то лицо Сеид-Гирея было изуродованотяжкой усталостью, которая на глазах сменялась полным безразличием ко всему насвете, в том числе к собственной участи. Словно бы весь его боевой дух былвысосан этим неутомимым оружием, и теперь уже не Сеид-Гирей орудовал саблею, асабля – им.

Ему удалось выбить ятаган из левой руки Волгаря, однако тотне отступил ни на шаг. И чем дольше оцепеневшая Лиза смотрела на поединщиков,тем отчетливее видела, что удача постепенно клонится на сторону Волгаря.Казалось, легендарная сабля Джамшида вытянула из рук Сеид-Гирея последние силыи теперь ей уже нечем питаться – значит, и ее сила начала угасать, ее ярость –усмиряться. И вот наконец настал тот миг, когда рука Сеид-Гирея, притиснутого ксамому борту, разжалась… Таинственная сабля вывалилась из ослабевших пальцев ибесследно канула в море. В тот же миг рухнуло и мертвое тело молодого султана,который, чудилось, умер даже прежде, чем его поразил неистовый удар Волгаря.

Вопль Лизы потонул в радостных криках, которыми разразилисьпобедители. Безропотно бросавших оружие татар вязали, приковывали к скамьям,теперь их ждала участь гребцов.

Волгарь, тяжело переводя дух, рассеянно отвечал на объятия ирукопожатия сотоварищей своих, а взгляд его очей, сверкающих из-подраскосмаченных седых волос, был устремлен на Лизу. Вдруг, испустивпронзительный, торжествующий крик, он взмахнул ятаганом у самого лица своего,отсек клок бороды под подбородком и развеял его по ветру, будто избавился отнекоего знака своего позорного и мрачного рабства.

– Миленко, воды! – гаркнул он. Серб тут же вытянул из-заборта и выплеснул на Волгаря два ведра морской воды.

Со счастливым юношеским смехом Волгарь хлопнул Миленко поплечу, так что тот рухнул на колени, а потом, глотнув из бурдюка, сделал,пошатываясь, несколько шагов к Лизе, какое-то мгновение смотрел на нее шальнымиголубыми глазами. Она впервые увидела косой шрам на его лице, и какое-товоспоминание мелькнуло в голове, но не успело обратиться в мысль, потому чтоВолгарь вдруг подхватил ее, стиснул в объятиях и понес в шатер на носу галеры.

* * *

Волгарь словно опьянел от усталости, от крови, от удачи, и Лизабыла тем, чего недоставало победителю: наградой, и добычей, ибо преждепринадлежала его врагу, и просто женщиной, ласки которой он был лишен такдолго. Никакой силы не хватило бы, чтобы воспротивиться тому яростному напору,с которым он смял слабые попытки отбиться, словно она была к тому же ипротивником, коего надобно во что бы то ни стало одолеть. Однако после первых,почти звериных натисков он разжал пальцы, стиснутые на ее горле, злобные укусысменились жаркими поцелуями, а сквозь надсадное дыхание прорвались хриплыеслова забытой нежности.

Лиза, которая едва не лишилась чувств от страха и боли,пришла наконец в себя и вдруг с изумлением ощутила, что нет у нее ни сил, нижелания противиться этой буре. Более того! Все существо ее рванулось навстречувнезапной страсти Волгаря, и сладостное безумие закружило голову. Она слиласвои движения с его, она оплела его спину ногами. Ее влекло к нему так, какумирающего от жажды влечет к себе желанный источник. Чудилось, их тела,сплетенные объятиями, подъемлют и опускают волны неведомого моря. Сон ли,явь?.. Даже угроза смерти не смогла бы оторвать ее от этого тела, котороетрепетало в ее руках, передавая и ей свой трепет, зажигая и ее своим огнем.Никогда прежде, ни с кем не знавала она такого накала страсти. Тяга к этомучеловеку поразила ее, подобно тому как меткая стрела поражает свою жертву всамое сердце.

Дыхание Волгаря сделалось надрывным, и Лиза ощутила, какплоть его задела наконец заветную струну в ее лоне и снова, снова, сноватрогает эту струну. Лиза застонала, вскрикнула… Волгарь уткнулся ей в шею,стиснул плечи до хруста: «Ну… еще!» Лиза билась под ним, играла бедрами, какрыбка на мелководье. Он мелко задрожал, заметался, застонал с хрипом: «Ох…Господи!» – и замер, изливаясь в нее весь без остатка. И слаще всего было ейпонимать, что и он согласен сейчас на смерть, лишь бы не разомкнулись ихобъятые единым восторгом тела…

Распахнув изумленные, счастливые глаза, Лиза взглянула впомолодевшее, омытое блаженством лицо Волгаря и наконец узнала его.

Это был Алексей Измайлов.

* * *

Он сразу уснул, сломленный смертельной усталостью, а Лизадолго лежала, ожидая, пока бессильно раскроются стиснувшие ее руки и она сможетвыскользнуть из его объятий, не потревожив, не разбудив.

Наконец она чуть отодвинулась, приподняла край шатра и,только выбравшись наружу, вспомнила, что забыла одеться.

Впрочем, ее пока что не замечали: победители очищали галеруот трупов, швыряя их в море, и никто не удивился еще одному всплеску,раздавшемуся за бортом.