Читать книгу "Один - Михаил Кликин"

И, черт возьми, где мои собаки?!

– Ждите, – сказал я и ушел в дом. Меня не было минут десять, а они, насколько я мог судить, даже с места не сдвинулись, так и стояли на тех же местах в тех же позах, что и раньше.

Я отпер дверь и вышел к ним.

– Меня зовут Брюс, – объявил я гостям, наставив на них двустволку. За спиной у меня висел «калашников», на поясе болтался тяжелый тесак – я выглядел как разбойник, как лиходей-оборванец, но в тот момент меня совсем не беспокоило, что подумают обо мне эти люди.

– А теперь давайте поговорим, – сказал я и медленно сел на ступеньку крыльца.

* * *

Еще недавно их было семеро. Они прятались на каких-то ранее охраняемых складах – там было все необходимое для выживания, включая подземные убежища, бетонные заборы, оружие и провизию. У них было столько солярки, что на первых порах они не глушили дизельный генератор даже на ночь. Пятнадцать лет они не покидали свое убежище, через мощную военную оптику наблюдая с вышек за странной жизнью обращенных и оставаясь при этом незамеченными.

А потом в один день все кончилось – обращенные пришли за ними, и остановить их не могли ни бетонные стены, ни огонь, ни электрический ток.

Сбежать удалось троим. Они ушли от преследующих их тварей на дрезине-«пионерке», которая все пятнадцать лет стояла на запасном пути под крышей. Когда кончилась солярка, беглецы двигали дрезину вручную, пока не уперлись в тупик. Так они оказались в шести километрах от Холмянского, в лесу около заброшенной военной точки. А уже оттуда они вышли ко мне, обнаружив один из складов, который я устроил в соседней деревне…

Все это мне выложила Нина. Она, кажется, была в этой команде главной. И я поверил ей, хотя у меня оставалось много вопросов.

– Мы не хотим мешать, – сказала она. – Мы уйдем. Но нам нужна передышка.

– Ладно, – сказал я и опустил ружье. – Вы можете пока остаться.

А потом я вспомнил про запертую в подполье Катю. Что эта троица подумает, если узнает о ней? Они решат, что я маньяк и насильник. Я сам бы так решил, окажись на их месте.

И что бы я тогда сделал?..

– Стойте! – приказал я, вскинув ствол. – Вы должны немедленно уйти.

Они переглянулись, неуверенно улыбнулись, будто услышали непонятную им шутку.

– Но вы разрешили, – сказала Нина.

– И сразу передумал, – ответил я.

– Мы не можем уйти.

– А я не могу позволить вам остаться.

– Вы не понимаете.

– Так объясните.

Она посмотрела на меня своими странными глазами – будто насквозь прожгла. И сказала:

– Я беременна.

* * *

Они поселились в горнице, дав мне обещание не ходить в саму избу. Я им поверил, но скобы в дверь все же вбил и нашел в чулане навесной замок с ключом.

Теперь у моих гостей было все необходимое: места для сна, крыша над головой, пища, вода и одежда. Я даже разрешил им бродить по округе, если они этого захотят, но попросил ставить меня в известность, когда они надумают уйти от дома дальше чем на двести метров – это могло быть опасно.

Меня удивило, как к этой троице отнеслись собаки. Я-то думал, что мне придется отбивать чужаков от моей разношерстной своры. Но псы проявили удивительное благодушие: один раз обнюхав гостей, они больше к ним не подходили. Это было странно. Впрочем, я придумал десяток разных причин такого собачьего поведения.

А вот другие странности я так просто объяснить не смог.

И странностей этих становилось все больше и больше.

Странное

Не могу сказать, что появление людей сильно изменило мой привычный уклад. Я точно так же рано вставал и много работал. Обязательные дела отнимали кучу сил и времени, но я все же исхитрялся и находил возможность заняться разными пустяками, которые наполняли смыслом мою жизнь. На тот момент таких пустяков было два: я мастерил насос, который, используя силу ветра, должен был качать воду из пруда на огород, и пытался изобрести инструмент, с чьей помощью смог бы перекапывать землю быстрее и с меньшими усилиями, нежели при использовании обычной лопаты. Мне пришлось отложить эти дела из-за гостей: во-первых, я не хотел, чтобы они считали меня чудаковатым изобретателем, а во-вторых, я должен был сейчас работать за четверых, ведь проку от городской троицы пока было немного.

Они ничего не умели, но при этом каждый из них ел раза в три больше моего. Я поражался, как вообще они могли выжить, – на мой взгляд, эти люди были совершенно не приспособлены к существованию в страшном новом мире. Как могли они мне помочь, если даже ни топор, ни лопату держать правильно не умели? Разве только послужить приманкой для обращенных.

Каждый день я навещал своих квартирантов и всякий раз удивлялся их безразличному спокойствию, с которым они реагировали на любые мои слова и действия. Они и разговаривали со мной так же: немного отрешенно, ровно, практически без интонаций в голосе. Я думал, это у них из-за пережитого стресса, и первые дни все ждал, что они отойдут от шока и начнут говорить нормально – по-человечески; станут интересоваться моей жизнью, вопросы задавать. Но нет – они не совались в мои дела (чему я был рад) и с пустыми разговорами ко мне не лезли. А вот я к ним заглядывал часто: просил то за водой сходить, то навоз помочь вытащить, то сено закидать на поветь. Никто никогда не отказывался, даже сказавшаяся беременной Нина с готовностью отзывалась на любую просьбу. Но прежде, чем мои квартиранты брались за работу – даже самую простую – мне приходилось долго растолковывать им, что именно и как нужно делать.

Несмотря на это, Вася и Степан оказались полезными помощниками. Недостаток опыта у них компенсировался силой. Мне только нужно было придумать, как эту силу наилучшим образом применить. И я придумывал: ребята чистили пруд, выгребая водоросли, черпая привязанной к тросу бочкой жирный ил – отличное удобрение, кстати; они помогли мне свалить два старых вяза, затеняющих дальнюю часть картофельного участка; они перетащили дрова с улицы в сарай. Они работали без перекуров, без устали, хотя даже я, привычный к подобной работе, уже с ног валился бы на их месте, не выдержав взятого темпа. При всем при этом здоровяками парни не казались – Вася был всего чуть пошире меня в плечах, а долговязый Степан из-за худобы выглядел если уж не больным, то болезненным.

Как все же обманчива внешность!

Вопреки моим ожиданиям, совместный труд ничуть нас не сблизил. Прошло несколько дней, а мы по-прежнему жили отдельно и почти не общались. У меня-то имелась причина не пускать чужаков в свою часть дома. Но почему они не пытались как-то сойтись со мной? И почему так неохотно рассказывали о своей прошлой жизни? Уже на второй день нашего знакомства у меня появилось подозрение, что гости чего-то ждут – здесь, в Плакине. И чем дольше я за ними наблюдал, тем больше убеждался, что моя догадка верна. Однажды я не выдержал: