Читать книгу "Война, какой я ее знал - Джордж Смит Паттон"

20–го дела шли особенно хорошо. Тактические силы 90–й дивизии 12–го корпуса приближались к Рейну, с юга подходя к Майнцу, что могло бы отрезать противнику пути к отступлению на протяжении всего участка к югу отданного населенного пункта. Штурмовая бригада «А» 4–й бронетанковой (командир — полковник X. А. Сирс) находилась в пятнадцати километрах к юго—востоку от Кайзерслаутерна, тогда как штурмовая бригада «Б» (той же дивизии) под началом полковника К. У. Абрамса обходила этот город, занять который поручалось командованию 80–й дивизии.

Я договорился с Пэтчем о новых границах между нашими армиями; согласно нашей схеме, мои дивизии устремлялись к Рейну южнее Вормса, отдавая Седьмой армии Кайзерслаутерн, когда (и если) они смогут войти туда. Я сказал Пэтчу, что когда мои парни возьмут Кайзерслаутерн, то я разверну в южном направлении по меньшей мере одну бронетанковую и одну пехотную дивизии для соединения с 6–м корпусом,[211]таким образом полностью замкнув в кольце остатки немецких армий, а как только данная задача будет выполнена, немедленно уберусь с его территории.

Общее число наших потерь (как в боях, так и от иных причин) составляло 19–го восемьсот человек, в то же время мы захватили в плен приблизительно двенадцать тысяч немцев, не считая тех, которых убили в ходе нашего наступления.

Уже в то время я удивлялся, а теперь, вспоминая те дни, удивляюсь еще больше тому, каких усилий стоило мне выпросить разрешение взять Трир, равно как и на прорыв 4–й бронетанковой дивизии к Рейну. Что ни говори, мне пришлось развить бурную деятельность, чтобы получить право перейти Мозель в южном направлении.[212]

Когда мы с Пэтчем разговаривали, он решил немного подшутить, сказав: «Джордж, я забыл поздравить тебя с тем, что ты стал последним, кто вышел к Рейну». Я ответил ему: «Позволь мне поздравить тебя с тем, что ты стал первым человеком, который ушел с Рейна», имея в виду тот случай, когда его 6–й корпус (командующий генерал—майор Э. X. Брукс) получил приказ отходить после того, как вышел к берегам Рейна.

21 марта операция в Палатинате практически завершилась, поскольку 90–я дивизия 12 корпуса достигла Майнца и штурмовала город силами двух полков. 4–я бронетанковая вошла в Вормс, а 11–я бронетанковая подходила к этому городу с юга. 12–я бронетанковая 20–го корпуса окружала Маннергейм, а 10–я бронетанковая повернула к югу от Нойштадта и держала курс на Ландау.

80–я дивизия закончила зачистку Кайзерслаутерна, в то время как 94–я и 26–я дивизии двигались в этом направлении, невзирая на некоторую сумятицу, которую 6–я бронетанковая из Седьмой армии внесла в действия 26–й дивизии появлением своих машин прямо на пути маршировавшей пехоты.

Я провел консультации с Эдди в Зиммерне. Стало очевидным, что немцы осведомлены относительно наших планов осуществить форсирование Рейна в Майнце, куда они направили два полка с приказом держаться до последнего человека. Поэтому мы решили создать дымовую завесу в месте предполагаемой переправы около Майнца, чтобы сбить с толку противника, а самим переходить реку в Оппенгейме.

Лучше места для переправы, чем Оппенгейм, не придумаешь. На нашей стороне находилась бухта, где помещались несколько барж, но самое главное, туда можно было проникнуть через город незаметно для тех, кто находился как на этом, так и на противоположном берегу. Мы могли скрытно от неприятеля спустить на воду десантные лодки и неожиданно для него начать форсирование реки. Эдди присмотрел эту точку несколько месяцев назад.

Так или иначе, я до сих пор корю себя за ошибку, которую совершил, не выбрав для переправы место севернее слияния рек Майн и Рейн, то есть — севернее города Майнц. Причиной, по которой я отказался от данного намерения, стало опасение оказаться лишенным возможности маневра на возвышенностях к северу от слияния двух рек. С другой стороны, поступи я подобным образом, можно было бы избежать форсирования Майна в районе Франкфурта в устье этой реки. Это был как раз тот редкий случай, когда я решил как следует подстраховаться и в результате перестраховался.

В любом случае мы намеревались перейти Рейн в ночь на 22–е силами 5–й пехотной дивизии. Я изложил Эдди свой весьма соблазнительный план использовать две сотни L–4, чтобы перевезти на другой берег стрелковое подразделение. Задействовав самолеты, мы могли доставлять на восточный берег по две сотни человек каждые полчаса. Чрезвычайно оригинальная идея принадлежала начальнику артиллерии армии бригадному генералу Р. Т. Уильямсу.[213]

Договорившись обо всем с Эдди, мы полетели к Майнцу, где встретились с командиром 80–го корпуса генералом Мидлтоном и условились с ним, что он форсирует горловину Рейна в окрестностях Боппарда или около Лорха. Оттуда он затем сможет двинуться на Масштаттен, привлекательный как место пересечения нескольких дорог и дававший возможность выбирать, куда направиться дальше, на северо—восток к Лимбургу или же к Майнцу, но уже с востока, дабы облегчить задачу переправляющимся на том участке частям 12–го корпуса.

Получение необходимого мостового оборудования оказалось делом крайне затруднительным, и тем, что нам вообще удалось добыть все необходимое, мы обязаны нечеловеческим усилиям командующего инженерно—саперными частями армии генерала Кон—клина, а также сотрудничавшему с нами подразделению ВМС.

В тот момент остро встал вопрос организации питания личного состава, и мы были вынуждены принять меры для экономии.

21 марта стало заключительным днем операции на территории Палатината, однако прежде чем поставить точку в данной главе, я должен отметить, что форсирование Рейна в Оппенгейме было осуществлено без каких—либо задержек: мы просто изменили направление движения 5–й и 90–й дивизий с южного на восточное, в то время как остальные части двух корпусов продолжали наступать на юг. Подобный маневр сбил с толку немцев, решивших, что мы не собираемся переходить Рейн на том участке. Замысел этой операции родился в голове генерала Эдди и был блестяще исполнен генералом Ирвином.