Читать книгу "Святой Камбер - Кэтрин Куртц"

Объединение земель было завершено к исходу летней кампании. Рорик, средний сын Сайхира, так отличился в боях, что получил большую часть бывших владений своего отца в Истмарче. Младший сын графа, тоже Сайхир, был наделен графством Марли, севернее прежних границ Истмарча, потому что и он обнаружил немалую храбрость и преданность. Сам Синил был в восторге оттого, что у него на службе три сына Сайхира, он и мечтать не мог о таких надежных и могущественных союзниках, способных водворить порядок в его владениях.

Наибольшие почести достались самому Сайхиру: впервые в истории Гвинедда ему жаловался титул герцога и право последнего владения землями Клейборн – новое герцогство получило название по имени главного города в северо-западной части Хелдора. Герцог Сайхир становился наместником короля в Хелдишских владениях. Должность предоставлялась и всем потомкам герцога Клейборнского, покуда род его не прервется. Рэндалл, управляемый теперь Званом, добавлялся к титулу клейборнских герцогов. При жизни герцога Рэндалл был во власти его старшего сына, фактически являясь самостоятельным графством. После смерти Сайхира Эван становился герцогом Клейборнским и графом Рэндаллским, объединяя земли и титулы окончательно. Словом, к концу лета у Сайхира появились немалые поводы порадоваться.

А в Валорете для Камбера недели и месяцы бежали так же быстро, как и для Синила в Хелдоре, хотя и не наполненные военной горячкой. К концу лета положение королевы Меган сделалось очевидным, ее радостным оживлением любовались все, кто любил обычно такую грустную королеву. У Эвайн тоже проступали признаки приближавшегося материнства. Ребенок должен был родиться вскоре после Рождества. Рис, ходивший за обеими, не мог припомнить, когда еще был так доволен – здоровьем и настроением Меган и развитием сына, которого носила под сердцем Эвайн.

Сын Меган станет еще одним принцем Гвинедда, и, видит Бог, он нужен им. Но мысль о собственном ребенке каждый раз просто будоражила. В этом они с будущей матерью были полной противоположностью: он горячо радовался, а Эвайн делалась все более спокойной и ровной, наполнялась неземным умиротворением. Черты лица и линии тела приобретали мягкость и плавность, прежде Рис не видел своей жены такой… Даже Йорам – большой любитель пикировки с сестрой – оставил свои колкости.

Камбер тоже заметил перемену в дочери и в отношении к ней Риса и Йорама. От их неуклюжего внимания он старался оберегать Эвайн, помогал ей приспособиться к своему положению и старался не утруждать. Подолгу бывая вместе, они и теперь иногда занимались переводами, раздумывали над таинственными фигурами преград и их предназначением, но чаще просто отдыхали – в контакте сознания освобождали от напряжения мозг.

Отец и дочь не забывали и о сложностях двойной жизни Камбера и более всего размышляли над последствиями возможного объявления его святым. Для племени дерини и даже для будущего страны канонизация скорее всего была благотворна. В этом мог сомневаться разве что щепетильный Йорам.

Кощунственность причисления живого к лику святых, да еще священника, божьего слуги – вот что страшило и не давало покоя. Что произойдет с живым Камбером в тот момент, когда его объявят святым? Это не дано знать смертным. Он надеялся, что и не придется узнать.

Отсутствие Синила предоставило его канцлеру значительную свободу. Она была употреблена на то, чтобы выяснить как можно больше о камберианцах и попытаться что-то предпринять. Новости, донесения из провинции и дворцовые слухи понемногу складывались воедино.

Случайно встретив гавриллитского аббата отца Эмриса, явившегося ко двору с жалобой о посягательствах на земли Ордена неподалеку от аббатства святого Неота. Камбер узнал, что Кверон Кайневан покинул Орден еще в апреле. Эмрис до сих пор недоумевал, почему. Священник-Целитель имел безупречную репутацию как в самом Ордене, так и в миру. Эмрис не мог объяснить, ни почему Кверон ушел, ни куда он подевался.

Из другого источника Рису стало известно, что Кверон участвовал в покупке частично укрепленного и сильно разрушенного замка под названием Долбан, стоявшего у дороги из Валорета на северо-восток к Кэррори. Дальнейшее расследование показало, что отца Кверона пару раз видели в том районе уже не в белом облачении своего бывшего Ордена и что за отремонтированными стенами Долбанского замка энергично ведутся строительные работы.

Последнее обстоятельство немало удивляло. Откуда у Кверона взялись деньги на покупку особняка, ведь, как и каждый священник, он дал обет бедности? Однако дворцовые события помешали Камберу завершить расследование. Несмотря на то, что Синил по-прежнему находился в Хелдоре и должен был вернуться не раньше середины сентября, Совет (вернее, та его часть, что пребывала во дворце) собирался дважды в неделю, разбирал текущие дела и отправлял подробные отчеты королю. Королева-правительница с немалым трудом заставляла себя высиживать на заседаниях. Энском, всегда радевший о заботах церкви, все лето переносил приступы болезни и чаще отсутствовал, чем присутствовал.

Чем хуже становилось архиепископу, тем больше времени проводил Камбер у его постели, повинуясь не долгу, а глубокой симпатии и привязанности. Многолетняя болезнь желудка одолевала состарившегося архиепископа. Даже такой умелый Целитель, как Рис, был в состоянии лишь облегчить страдания, а это умел делать и Камбер. Его Энском и предпочитал видеть около себя.

По настоянию архиепископа, Риса и Йорама отрядили съездить в Кэррори, а на самом деле проведать Долбан и выяснить тамошнее положение дел. Разведчики появились неподалеку от замка в середине августа и провели там почти неделю. Представились купцами-путешественниками, наблюдали за сновавшими туда-сюда рабочими и расспрашивали некоторых.

Выяснилось, что особняк куплен через посредника по имени Джон, расплатившегося золотом. Теперь с работниками расплачивается бейлиф Томас, он же имел дело и с жителями деревень, приносившими съестные припасы. За золото и серебро бейлифа от крестьян требовалось помалкивать о том, что они видели внутри. Пользуясь деринийскими способностями, Рис и Йорам узнали, что большинство строений похожи на монастырские. Старая часовня Долбана была восстановлена и, как утверждали некоторые, значительно расширена. Через долбанские ворота проследовало огромное количество прекрасной древесины и камня, а один старый плотник рассказал о большой статуе человека в плаще, под капюшоном, поставленной возле нового алтаря из розового мрамора.

Если хозяин этого места был тут, без сомнения, им являлся маленький сухощавый человек в серой одежде, время от времени прогуливавшийся по крепостным стенам в ночные часы. Его облик как нельзя более точно совпадал с описанием Кверона вплоть до толстой рыжевато-каштановой гавриллитской косы длиной до пояса. Рис и Йорам не видели его собственными глазами, но человек, по которому они считывали мысли, не мог солгать. Сомнений не оставалось: Кверон был в Долбане.

Для окончательного выяснения ситуации они перед отъездом нанесли ночной визит в Кэррори. Элинор не было – вместе со своим новым мужем и сыновьями она отправилась проведать родню супруга; но Умфрид, старый бейлиф Кэррори, охотно впустил молодых людей.