Читать книгу "Путь Пилигрима - Гордон Диксон"

Опасность может возникнуть, только если офицер, поймавший его в арсенале прошлой ночью, организует поиски за пределами здания штаба. Тогда всю метрополию Рима уже прочесывают в поисках зверя, которого видели в запретной зоне здания.

И это тоже было смешно.

Или нет?

Сама идея розысков здесь, говорила логическая часть рассудка Шейна, абсурдна. Если даже алааги в римском штабе позже проверили количество инструментов для резки стен и обнаружили пропажу одного, то тот факт, что они не смогли найти его или того зверя, с которым говорил Чагон Еэн, вряд ли был таким уж важным, чтобы оправдать общегородской розыск. Прежде всего, оборудование автоматического контроля главного входа в штаб - являющегося, о чем знал любой младший алаагский офицер, единственным путем, которым зверь мог бы вынести такой инструмент,- показало бы, что этим путем ничего не ушло. Поэтому инструмент должен находиться где-то в штабе. Что касается самого странного зверя, то, возможно, он находился в здании временно для выполнения каких-то строительных работ… слишком много времени ушло бы на проверку всех приказов последних нескольких дней и слишком ничтожен был шанс для отыскания ключа к его идентификации. Кто бы он ни был, этот зверь наверняка не вынес инструмент из здания. Поэтому инструмент в конце концов найдется, и нет нужды напрасно беспокоиться.

Шейн посмотрел через лобовое стекло. Они были уже недалеко от замка. Он пытался думать о другом, но беспокойство не проходило, и мысли сами собой возвращались к тому же предмету, вокруг которого крутились.

…Не практично и не выгодно было бы для младшего офицера потратить уйму времени на поиски таинственного зверя-нарушителя. Прежде всего ясно, что зверь смог проникнуть в хранилище только потому, что сам офицер беззаботно оставил дверь открытой. Если чувство чести алаага заставило бы Чагон Еэна обвинить себя в халатности и начать розыск, существовал практический предел времени, которое он мог бы потратить на это.

Алааги считали себя прежде всего воинами. Но по сути дела, как думал теперь Шейн, они были настоящими администраторами. Практически все их время уходило на управление системами подчиненных зверей на разных планетах, эксплуатация которых позволяла им обеспечивать себя. Доказательством этого служила ограниченность их развлечений: только игры и просмотр фильмов о прошлом своей расы.

Несмотря на все это, чем ближе подъезжали они к замку, тем больше возрастала тревога Шейна. Шанс был один на миллион, но что, если Чагон Еэн или кто-то из его начальников связали появление зверя в хранилище оружия с лондонским сообщением о живом Пилигриме? Что, если алааги располагают таким оборудованием для слежения, какого даже Шейн не может себе вообразить? Что, если, войдя в замок, он окажется в ловушке, подстроенной алаагами и, возможно, отрядом Внутренней охраны?…

Шейн почувствовал острую необходимость поделиться с кем-нибудь этими опасениями, если только вообще можно было обнародовать это, как подсказывал ему разум. Но говорить было не с кем, кроме Иоганна, который только что остановил машину и начинал задним ходом заводить ее на парковку у поребрика, примерно в паре кварталов от замка.

Не было смысла пытаться говорить об этом с Иоганном. Тот сопротивлялся любым попыткам Шейна втянуть его в разговор. Первой мыслью Шейна по этому поводу было подозрение, что этот человек копирует неприязнь к нему Джорджа Маротты. Но длительное совместное путешествие, работа по изготовлению подставки для посоха, на котором будет укреплено полотнище со знаком Пилигрима, убедили Шейна в том, что молчание Иоганна вызвано чем-то другим.

Вообще-то он казался робким. Или, быть может, «робкий» было неподходящим словом. Быть может, как бы нелепо это ни звучало, он считал Шейна принадлежащим к некоей особой категории людей, что начисто исключало все разговоры между ними, не считая самых необходимых.

Как бы то ни было, сейчас они прибыли на место назначения. Спрятав под плащ подставку для превращения посоха во флагшток, с посохом в руке, Шейн выбрался из машины.

– Ждите меня здесь,- сказал он Иоганну.

Иоганн кивнул.

Шейн влился в поток людей, которые в это позднее утро направлялись к замку.

Он не привлек ничьего внимания, поскольку среди толпы туристов не он один был одет в плащ пилигрима. Тем не менее, пока он шел, в нем продолжали расти тревога и страх. Он начал потеть под своей рясой, несмотря на то что сконструированная чужаками одежда обладала свойством уравновешивать температуру поверхности тела.

Он почувствовал неожиданную, почти злобную зависть к Иоганну, сидящему в безопасности в машине. Тому не придет в голову беспокоиться о нем - разве Шейн не Пилигрим? Кроме того, Иоганн, не наделенный, казалось, особым интеллектом, скорее всего, не способен сконцентрироваться на чем-либо, кроме собственных сиюминутных дел. Шейн постарался выкинуть из головы мысль о Иоганне. Он должен сосредоточиться на предстоящем деле.

Замок Сан-Анджело, первоначально построенный как мавзолей для императора Адриана и укрепленный позднее папами римскими, более всего напоминал крепость в форме барабана. Принуждая себя не обращать внимания на мрачные предчувствия, Шейн в плаще и с посохом появился на верхнем уровне цилиндрической части крепости, среди небольшой группы туристов, выбрал место на полпути к внешней стене с амбразурами и принялся за работу.

Ему нужно было всего лишь достать из-под плаща свернутую рулоном и раскрашенную простыню вместе со сложенной металлической подставкой, заготовленной им вместе с Иоганном. Разложив подставку, он прямо установил на ней посох, развернул флаг и прицепил его краем с проделанными небольшими отверстиями к загнутым гвоздям, прибитым к посоху. Ветерок был совсем слабый, и полотнище флага начало медленно колыхаться.

Отвернувшись от флага впервые с чувством удовлетворения и облегчения после мрачных предчувствий, Шейн увидел нечто неожиданное. Он был полностью окружен, зажат туристами, столпившимися на площадке. Все они глазели на него, следя за его действиями в благоговейном и изумленном молчании. Выход для него был заблокирован, если только ему не придется прокладывать путь прямо через толпу. Люди понимали, что смотрят на легендарного Пилигрима - или на кого-то, идущего его путем,- похоже было, что через мгновение они приступят к нему с вопросами. Некоторые из них протягивали к нему руки, пытаясь прикоснуться.

Он заставил себя не поддаться первому паническому рефлексу и не попросить их уйти с дороги. Разговаривать здесь и сейчас было бы слишком обыденно, по-человечески. Вместо этого, не показывая закрытого капюшоном лица, он в молчании простер руку с вытянутыми пальцами и стал продвигаться вперед.

Они расступались перед ним, заходя за линию, обозначенную вытянутыми пальцами. Все еще молча, они расчистили ему путь, и он прошел через толпу к балкону на этом же уровне и активизировал как подъемное устройство, так и прибор для уединения. Став невидимым, он сделал шаг в пространство и, контролируя спуск с помощью устройства, благополучно опустился снаружи здания. Оказавшись на земле, все еще невидимый, он как можно быстрее проделал обратный путь до автомобиля, где его ждал Иоганн.