Читать книгу "Город смерти - Даррен О'Шонесси"

Едва развернувшись, он снова кинулся ко мне. Но опоздал. Я успел, приготовиться. Я налетел на него, изо всей силы поддал коленом снизу вверх. В идеале от этого удара яйца Кардинала должны были пролететь через все его тело и смешаться с головным мозгом, что означало бы конец поединка — но он вовремя сдвинул ноги вместе и принял удар на бедра. Правда, он истошно завизжал от боли, но я-то надеялся на большее.

Его пальцы нажали мне на скулы, пытаясь добраться до моих глаз и лишить меня зрения. Я снова ударил коленом и на сей раз угодил в пах — да так, что Кардинала отбросило в сторону. Но необходимого мне решающего удара вновь не получилось.

Устремившись вслед за ним, я перехватил инициативу: стал молотить его ребром ладони по шее и рукам (перед моим мысленным взором проносились старые гонконгские боевики) — я знал, что парализованные, неподатливые мускулы в конце концов его подведут. Однако мои руки заныли от боли, а его бицепсам — ничего. Он сделал выпад обеими кулаками — один устремился к моему животу, другой к моему лицу. Проворства и решительности у меня хватило на пятидесятипроцентную защиту — удар в живот я отбил.

Но тем временем другой кулак обрушился на мой нос и раздавил его в лепешку. Кровь брызнула во все стороны, попадая в глаза — я ослеп — и в рот — я начал давиться. Осоловело попятившись, я затряс головой. Щеки у меня отчаянно надувались и опадали — я пытался дышать разбитым ртом, чтобы обойтись без заблокированного носа. Кардинал с торжествующим ревом прыгнул ко мне, уже готовясь задушить, не сомневаясь в победе.

У меня оставался один, последний шанс. Собрав все силы, какие только нашлись в моем избитом теле, я размахнулся правой ногой, чтобы на прощание пнуть его, куда придется. Я предполагал лишь общее направление удара. Моя нога изо всей силы поддала его по яйцам. Ловкий и подлый, великолепный удар.

Глухо вскрикнув, он упал на спину, схватившись за свой раненый пах, и начал с визгом кататься по полу. Никто из нас не был в состоянии продолжать драку, так что мы молча условились о передышке.

Тут дверь чуть ли не сорвалась с петель и ворвались охранники с револьверами на изготовку. Прямо с порога они открыли огонь. Несколько пуль, чудом не ранив меня, просвистели в воздухе и ушли в стены. Рухнув на пол, я стал ждать смерти.

— Хватит! — взревел Кардинал. Стрельба моментально прекратилась. — Валите отсюда на хер, — прошипел он. Встал, кривясь, пытаясь не переступать с ноги на ногу. Охранники замешкались. — Вон! — заорал он. — Марш!

Они сбежали, осторожно прикрыв за собой дверь. Похоже, я вновь в последнюю минуту избежал расстрела. Скоро это превратится у меня в привычку. И пускай — отличная, по мне, привычка.

— Прежде чем я перерву вам глотку, — сказал Кардинал, ковыляя по комнате семенящей походкой, над которой я хохотал бы до колик, если бы здоровье позволяло, — не соизволите ли объяснить, к чему все эти страсти-мордасти? За каким чертом вы ко мне сегодня приперлись?

— Узнаете? — спросил я, утирая кровь, и прошел к матрасу, чтобы поднять упавшие листки. — «Айуамарка»? Куча бывших людей с перечеркнутыми именами? И я тоже перечеркнутый? Ничего не напоминает?

— На таких, как вы, не угодишь, — скривился Кардинал. — Я исполнил все ваши желания. Деньги, женщины, власть — берите, сколько хотите! Я подарил вам жизнь, предложил этот город. А чем отплатили мне вы? Может, вы мне сказали «спасибо»? Может, вы встали на колени и вызвались сделать мне минет? Нет. Ваша милость трахнула какую-то дешевку прямо у меня на лестнице. Ваша милость стала строить козни у меня за спиной. Ваша милость пробралась в мою крепость и взялась копаться в самых секретных архивах. Вы хоть раз слыхивали слово «благодарность»?

— Почему мое имя перечеркнуто? — орал тем временем я. — Почему ты хочешь меня убить? Что случилось с И Цзы и Адрианом? Кто такие?..

— МОЛЧАТЬ! — Его нечеловеческий вопль отразился от потолка. Закинув голову, он зашелся лаем, точно гончий пес на травле. — Вопросы! Вечные вопросы, чтоб их!.. Я вам сказал: не расспрашивать, не соваться, а вы? Ну прямо как заводной попугай, право слово!

Но меня было уже не остановить.

— Кто я? Почему я в этом списке? Откуда я приехал? Где ты меня нашел? Почему у меня нет прошлого? При чем тут Ама? Почему ты раньше меня не убил? Ты знал, что я сегодня буду здесь? Ты отыскал меня в больнице или я добровольно вызвался? Каким способом ты добиваешься, чтобы люди исчезали? Зачем? Как ты заставил Леонору позабыть И Цзы? — Я выдавал вопросы с пулеметной скоростью, а сам все ближе подходил к нему, яростно жестикулировал и, наконец ткнул его пальцем в грудь. — Кто я? Что ты сделал с моим прошлым? Что ты сделаешь с моим будущим? Откуда я взялся? Как тебе удается…

Он затрясся. Его щеки задрожали, зубы оскалились, точно у вервольфа. Кулаки то сжимались, то разжимались. Голова закрутилась на шее так, что позвонки затрещали. Он рвался в атаку. Набирался сил для безумного, яростного рывка, противостоять которому я никак бы не сумел. Мои физические силы были на пределе — а Кардинал, похоже, только-только закончил разминку. Я сознавал: несмотря на молодость и отличную спортивную форму, тягаться с ним я не могу. Правильно сказала Леонора: это сверхчеловек.

Но нападать он не хотел. Я был нужен ему живым, по крайней мере еще какое-то время. И он попытался обуздать гнев. Приставил ладони к вискам и энергично надавил — мне уже показалось, что его череп сейчас взорвется. Лицо у него побагровело, ноздри раздулись так, что через них легко проскочил бы теленок. Он отвернулся, высматривая, на чем бы сорвать гнев. Глаза у него выкатывались из орбит. Наконец его взгляд остановился на пышном кресле — том самом, в котором ему так нравилось посиживать и принимать гостей. Он рванулся к креслу, ухватил его и швырнул в окно с бронированным стеклом. Стекло, предназначенное для того, чтобы отражать пули, должно было бы отразить кресло в сторону метателя — но не выдержало. Мелкие осколки брызнули во все стороны и унеслись вместе с креслом вниз, в черную неизвестность ночного города.

Кардинала это немного успокоило.

Он пригладил волосы рукой, осторожно растер себе щеки, перевел дух. Подошел к окну, оценил на глаз масштабы ущерба. Укоризненно цокнул языком.

— Ах, мистер Райми, если бы я только швырнул этим креслом в вас, я бы спас себя от позорной ничьей и, что в данный момент меня волнует больше, по-прежнему имел бы куда присесть. Хорошее кресло достать непросто. Впрочем, у меня есть кое-какие деньжишки и влияние. Полагаю, в конце концов я им обзаведусь.

Он ухмыльнулся — передо мной вновь был прежний Кардинал, невозмутимый хозяин ситуации.

— А знаете, у меня уже несколько десятков лет не бывало такой приятной драчки, — заявил он. — Вот разве что когда я был чумазым мальчишкой и бегал по сточным канавам, задирая каждого встречного. Да, все это было — пока я не стал самой крупной шишкой в городе, пока были шишки покрупней меня и победа над ними что-то означала. Да, тогда было очень приятно давать сдачи — я как-то даже и забыл об этой детали. Отличная встряска. Надо как-нибудь опять попробовать, если я найду такого же ценного, как вы, противника.