Читать книгу "Вверх тормашками - Сьюзен Андерсон"

Вероника шмякнула его по руке, отнюдь не шутливо.

— Ты, должно быть, потешался над моими жалкими сомнениями!

Его улыбку как ветром сдуло.

— Я никогда не видел ничего забавного ни в твоих, ни в моих сомнениях. Поверь мне, Душистый Горошек.

— Я могу тебя убить, Купер Блэксток!

— Нет, ты не сможешь. — Он снова притронулся к ней. — Ты любишь меня до безумия. Ты, вероятно, испытала такое облегчение, что у меня есть богоугодная работа, что готова петь. — Куп нагнулся к ней поцеловать ее возле уха. — И признайся, — пробормотал он, — ты читала меня?

Вероника вздернула нос.

— Может быть.

— Может быть! Черт побери, ты читала меня. И больше того, ты считаешь, что мои вещи великолепны. Я готов держать пари.

Она пожала плечами, однако слегка запрокинула голову, позволяя его губам блуждать у нее на шее.

— Ладно.

Куп рассмеялся:

— Ты не уступишь ни на дюйм, не правда ли? Мне всегда это нравилось в тебе. — Когда Вероника ухмыльнулась в ответ, он обхватил ее за изящный маленький подбородок и, приподняв ее голову, посмотрел в глаза. — Вероника Дэвис, — произнес он, — я люблю тебя до беспамятства. И заявляю тебе прямо сейчас, дорогая моя маленькая командирша, что мы с тобой должны закатить чертовски веселую свадьбу.

— Угу, — согласилась она, уютно устраиваясь около него. — Я верю, что так и будет.

Эпилог

— Не могу поверить, — сказал Зак Тейлор, — что еще один надежный человек на грани краха.

Куп ухмыльнулся и откинулся назад в кухонном кресле, поставив его на две ножки. Зак Тейлор приехал из Северной Каролины, чтобы послезавтра быть его шафером. Эти первые три минуты друзьям пришлось обменяться ударами.

— Ну, позволь уж мне иметь на этот счет собственное мнение. — Куп отсалютовал бутылкой пива. — Много шуток. Умный разговор. Постоянные любовные ласки. Это не крах, Полночь. Это славная жизнь. Ты должен сам испробовать когда-нибудь, настоятельно тебе советую.

— Нет, спасибо. Не желаю. У меня есть Глиннис. Из слабого пола этого мне почти достаточно, чтобы нести ответственность еще за кого-то.

— Как твоя сестренка?

— Все так же. По-прежнему влюбляется в неудачных парней и тратит все мои деньги.

— Могло быть и хуже. — Куп криво усмехнулся в потолок. — По крайней мере у тебя есть деньги. Так что ей есть что тратить.

— Конечно, я бы хотел, — сказал Зак, — чтобы она в ее возрасте научилась правильно распоряжаться своими. Боже мой, Айс скоро уже вступит в права управления собственностью. Как только я об этом вспоминаю, меня бросает в холодный пот. Она если не превысит остаток счета в банке, то разбазарит свои деньги на любого шустрого болтуна, который расскажет ей печальную историю. И это при ее интересе к жизни. Я даже думать не хочу о том ущербе, какой может причинить основному капиталу кто-то из тех проходимцев, с кем она встречается. — Зак отпил пиво и взглянул на Купа поверх бутылки с высоким горлышком. — Ну ладно, хватит о моих проблемах, а то ты, наверное, чувствуешь себя победителем.

— Угу. — Куп чувствовал, что его лицо расплывается в глупой улыбке, но его это ничуть не волновало. — Я никогда не представлял, что можно испытывать такие чувства к женщине. Она заставляет меня… — Его прервал громкий стук открывшейся двери. С черного хода неожиданно появилась женщина, являющаяся объектом их обсуждения. Ворвавшийся ветер выхватил у нее из рук дверь, так что она стукнулась о стенку и отскочила обратно. Вероника рассмеялась и ногой захлопнула ее за собой.

— Извините за беспокойство. Лучше было бы два раза сходить к машине, чем пытаться унести все это в один присест. Нет, не вставайте, — сказала Вероника, когда мужчины начали опускать свои кресла обратно, на все четыре ножки. — Я просто вывалю все это прямо здесь. Лиззи с Дессой сегодня завершили наконец подгонку парадных платьев для кукол, — рассказывала она, вынимая бифштексы к обеду. — Подождите, вы еще их услышите. Рассуждают умнее умного.

Вероника продолжала вынимать бакалею, прислушиваясь к разговору мужчин. Она улыбалась про себя, осязаемо чувствуя на себе пристальный взгляд Купа. Сознание, что вся его любовь и внимание предназначены ей, возбуждало в ней трепетное волнение, которое становилось все сильнее.

Через несколько минут, закончив дела, она достала из холодильника пиво для себя и понесла его к столу, где сидели мужчины. Зак был не такой рослый, как Куп, но столь же мускулистый и крепкий. И чувствовалось, что этот человек так же уверен в себе. Внешне они являли собой разительный контраст. Вероника представила их идущими бок о бок и подумала, что вид этой пары должен был вызвать трепет в сердце не одной женщины.

— Когда я смотрю на вас двоих, вы напоминаете мне Белоснежку и Красную Розу.

Оба воззрились на нее с одинаковым выражением оскорбленной мужской гордости. Вероника откинула голову назад и рассмеялась.

— Ребята, не рассматривайте это как нокаут вашему мужскому достоинству. Видит Бог, тестостерона здесь достаточно, чтобы утонуть кошке. Я имела в виду только цвет ваших волос, их резкий контраст. Волосы Зака такие же темные, как твои брови, Куп. — Она встретилась со взглядом светло-серых глаз Зака. — Из-за этого вы получили прозвище Полночь?

— Нет. Я очень хорош в темноте.

Даже сходя с ума от любви к Купу, она была совершенно лишена, на все сто процентов, иммунитета против этого грудного голоса и маленького шрама над верхней губой. Непроизвольно ее губы растянулись в насмешливой улыбке.

— Да я в этом и не сомневалась ни на минуту.

Зак сверкнул белозубой улыбкой, выделяющейся на его смуглом лице. Таком же загорелом, как у Купа, когда они с Вероникой встретились первый раз.

— Теперь мне понятно, почему Куп без ума от вас, леди. Но я имел в виду свое исключительное ночное зрение.

— О! — На этот раз насмешливость Вероники была обращена к себе самой.

— Куп говорит, что вы с ним собираетесь обосноваться здесь.

— Это ли не сюрприз! Фоссил — то место, где я меньше всего хотела жить. И вдруг мы оба поняли, что нам здесь нравится. Не говоря уже о таком дополнительном вознаграждении, как возможность оставаться рядом с Эдди и Лиззи. — «А также с Мариссой и детьми», — подумала Вероника. — О Боже, это напомнило мне, — она повернулась к Купу, — сегодня один покупатель уже примеривался к «Тонку», но ты в тысячу лет не догадаешься, кто это.

Куп вопросительно поднял бровь.

— Дарлин Старки!

Он медленно опустил свое кресло.

— Ты шутишь. Я не вполне представляю ее в роли барменши.

— Она и не собирается. Видимо, она убеждена, что «Тонк» — это кладезь информации. Ты ведь знаешь, что она обожает обо всем узнавать первой. — Несколько секунд Вероника рассматривала свой безукоризненный желто-коричневый маникюр, украдкой взглядывая на Купа с мимолетней удовлетворенной улыбкой. — Ну зачем мне надо ее разубеждать? Кто я такая!