Читать книгу "Другие времена, другая жизнь - Лейф Г. В. Перссон"

Через полчаса позвонила Мартинес. Ее приятель из криминалистического отдела сказал, что у него кое-что для них есть, и просил зайти.

Очень кстати, подумала Хольт, хоть разомнусь немного. Она не привыкла работать за письменным столом, и, если бы совсем недавно кто-то сказал, что ей придется этим заниматься, она бы не поверила. Удовлетворение приносит только оперативная работа, это знает каждый полицейский, заслуживающий этого звания, но она не могла не признать, что до сих пор ей не приходилось участвовать в следствии, которое продвигалось бы так быстро и эффективно, а она вроде бы ничего и не делала, только сидела, уставившись в дисплей, или перебирала бумаги. То, что сейчас происходит, подумала она, это и есть настоящий прорыв в следствии, и скоро мы все рука об руку подойдем к триумфальной арке полицейской славы. Если, конечно, Юханссон не предпочтет проделать этот путь в одиночестве, охладила она собственный пыл.

— Пожалуйста, присаживайтесь, девушки, и чувствуйте себя как дома, — встретил их эксперт-криминалист. Пивное брюхо удивительным образом сочеталось в нем со старомодной вежливостью.

— Спасибо, — ответила за всех Хольт, подавляя желание отпустить шуточку.

— Ну, посмотрим, как сказал слепой… — Криминалист сдвинул очки на лоб и достал копию протокола из Центральной лаборатории, испещренную пометками. — Невероятно, в моем мрачном кабинете — три такие красивые женщины…

— Приятно слышать, — сказала Хольт. Она все же носила звание комиссара полиции и решила опередить Мартинес, пока та что-нибудь не ляпнула.

— Вам будет еще приятнее, когда вы узнаете о некоторых выводах, которые я сделал касательно находок, зафиксированных нашими коллегами из ЦКЛ, — продолжил он и хитро прищурился.

— Не понимаю, — ответила Хольт.

— Подождите-подождите, сейчас все объясню, — сказал криминалист со значительной миной. — Итак, растительные и животные масла, эфиры, твердый растительный жир, следы воска, три различных красителя… И к тому же…

— Весь этот химический бред означает, что на полотенце были следы обычной губной помады, — с невинным видом перебила его Маттеи.

Встреча с экспертом надолго не затянулась. В коридоре Мартинес заключила смущенную Маттеи в объятия и поцеловала прямо в губы, после чего они, по-девчачьи хихикая, вернулись в проекторную.

— Вот уж не подозревала, что ты знаешь все эти химические фокус-покусы, — заметила Хольт.

Юханссон полезет на стенку, подумала она. Малышка Маттеи скоро утрет ему нос.

— А я и не знаю, — улыбнулась Маттеи. — Перед встречей с криминалистом я полезла в компьютер и нашла стандартные программы для сопоставления химических веществ. А насчет помады… Есть такая упрощенная памятка, я ее свистнула из ЦРУ.

— Обалдеть! — сказала счастливая Мартинес. — Ты видела его мину? «Следы обычной губной помады», — передразнила она. — Дядька чуть не лопнул!

— Надо отдать ему должное, — заступилась за него Маттеи, просматривая заметки криминалиста в протоколе, — он определил и цвет помады, и, с большой степенью вероятности, марку. Темная вишнево-красная помада высокого качества, дорогая, скорее всего французская… Точно не американская: в Америке один из красителей запрещен законодательно. Похоже, «Ланком», куплена во Франции, не предназначена на экспорт.

Даже если не принимать во внимание цену, трудно представить, чтобы крашеная блондинка Иоланта пользовалась такой помадой, подумала Хольт, и все же с полькой решила на всякий случай поговорить.

— Думаю, самое время побеседовать с нашим уважаемым шефом, — сказала Хольт. — Как считаете?

Ей пришлось отправиться в кабинет Юханссона одной, поскольку и у Мартинес, и у Маттеи были другие дела, с их точки зрения поинтереснее, чем разговоры с начальством.

— Пли, — пошутил Юханссон, откинувшись в кресле и ободряюще кивнув заместителю руководителя следственной группы.

Чтобы доложить обстановку, Хольт понадобилось меньше пяти минут.

— Вот такие коврижки, — закончила она.

М что мы будем делать дальше? — мысленно задала она себе вопрос.

— Боюсь, придется поговорить с фру Штейн, — ответил ясновидец Юханссон.

— Не рано?

— А что изменится? — спросил Юханссон. — Пусть утверждает, что никогда и ни при каких обстоятельствах ноги ее не было в квартире Эрикссона.

Хотя мы ведь не расследуем убийство, подумал он. Расследованием убийства мог бы, в конце концов, заняться его лучший друг Бу Ярнебринг и еще несколько отборных парней из уголовки, это, в общем, их дело. Хорошо, если бы так…

— Понятно, — сказала Хольт. — Только есть риск, что она вдруг припомнит, что незадолго до того действительно заходила к Эрикссону. Может быть, встретила кузена Тишлера, и тот предложил на минутку зайти к приятелю. Даю голову на отсечение, что Тишлер будет клясться, что так оно и было.

— Это верно, — покивал Юханссон. — Такую версию она все равно рано или поздно предложит, когда почувствует, что становится жарко.

Но не раньше, чем поговорит с адвокатом, подумал он.

— Я так понимаю, что ты ищешь возможность избавиться от этого дела и спихнуть его на стокгольмскую полицию, — пристально взглянула Хольт на начальника.

Попробуй, скажи, что это не так, подумала она.

— Конечно, — не стал отпираться Юханссон. — С самого начала. Всей этой истории не место в нашей конторе, но я думаю, тебе до смерти хочется поговорить со Штейн. Давай обсудим такую возможность.

— У меня есть идея, — сказала Хольт.

Сразу после ухода Хольт Юханссон попросил секретаршу, чтобы его ни под каким видом не беспокоили. Он заказал кофе и огромный пакет венских хлебцев в ближайшей кондитерской. Поскольку жена уехала в командировку, у него был целый день и вечер, чтобы спокойно прочитать протокол осмотра места преступления и изучить результаты судебно-медицинского вскрытия.

Когда через пару часов Юханссон встал из-за стола, чтобы немного размяться, он был совершенно уверен: он в мельчайших подробностях знает, что произошло в квартире Эрикссона десять с половиной лет тому назад.

Черт! — подумал Ларс Мартин Юханссон. За долгие годы службы он так и не смог привыкнуть, что от него столь часто зависит судьба другого представителя человеческого рода. Надо бы позвонить Ярнису, это же он нашел мертвого Эрикссона. И от этой мысли почувствовал облегчение.

— Убийство Челя Эрикссона, — сообщил Юханссон. — Припоминаешь?

— Я там был первым, — ответил Ярнебринг, — так что кое-что помню. Бекстрём изображал начальника следственной группы, Вийнблад… Ну, Вийнблад и есть Вийнблад… Так что ничего удивительного…

— Что следствие проведено из рук вон, — продолжил за него Юханссон.

— Дунай впадает в Черное море… У Пиноккио деревянная пипка… Я-то думал, ты пригласишь меня куда-нибудь выпить. Однако если тебе удастся раскрыть убийство десятилетней давности, то придется мне приглашать самого себя… на сосиску по дороге домой.