Читать книгу "Вовлеченные в грех - Шерон Пейдж"

— Ты не должен делать это один, Девон, — обняла его за шею Энн. — Я хорошо знаю трущобы. Мы можем поискать его вместе, я помогу тебе. По крайней мере хоть займусь чем-то и не буду сидеть и ждать, не постучат ли в мою дверь сыщики с Боу-стрит.

Глава 22

Девон помог Энн изменить внешность с помощью темного парика и плаща с капюшоном, и вот теперь они медленно колесили по извилистым лабиринтам узких, вымощенных булыжником переулков, удаленных от Уайтчепел-Хай-стрит. Энн прижалась лицом к стеклу, и чем больше они углублялись в трущобы, тем все больше сбивалось с ровного ритма ее дыхание.

— Что такое, любовь моя? — тихо спросил Девон.

Энн оторвалась от окна, губы у нее дрожали, руки сжимались в кулаки. Девон никогда не видел ее такой, даже в тот момент, когда гонялся за ней по докам. Она готова была разрыдаться. Девон приподнял ее и посадил к себе на колени.

— На улицах похищают сотни детей и принуждают их работать в борделях. Я бы собственными руками уничтожала такие места. Я бы убивала этих подлых негодяев, которые крадут детей… — Энн прикрыла рот руками. — Ой, я думаю, если бы я сказала это на скамье подсудимых, никто бы не поверил, что я невиновна.

— Ангел мой, чувствовать ярость по отношению к сутенерам и зазывалам вполне естественно.

— По правде говоря, — Энн закусила губу, — когда я ударила Мадам кочергой, я была в ярости и стремилась причинить ей боль. Я не собиралась ее убивать, но мне хотелось, чтобы она почувствовала боль. Мне просто повезло, что я не стала убийцей на самом деле.

— Ты чувствуешь себя виноватой, потому что у тебя были мысли об убийстве.

— Да, — с болью в глазах согласилась Энн. — И поэтому я ничуть не лучше, чем она.

Девон не смог сдержать сардонического смеха.

— От этой ведьмы ты отличаешься точно так же, как ангел отличается от дьявола. Что касается твоих мыслей в тот момент, когда ты замахнулась кочергой, Энн… — Девон вздохнул. Тут у него был богатый опыт. — Не думай об этом. Я сам научился этому на войне. Надо действовать без сомнения и сожаления и идти дальше.

— Ты не научился, как это делать. Тебя изводят ночные кошмары.

— Так поступает человек, обладающий свободным от эмоций разумом. Вот почему многие люди пережили войну, не превратившись в сумасшедших, преследуемых кошмарами развалин.

— Ты — никакой не развалина, тем более не сумасшедший, — вскинулась на него Энн и ахнула, догадавшись. — Хотя к тебе вернулось зрение, тебе все равно снятся ночные кошмары?

— Сомневаюсь, — пожал плечами Девон, — что они когда-нибудь исчезнут.

— Девон, я понимаю, тебе приходилось стрелять в людей, но тебя бы самого убили, если бы ты не воевал на поле боя. Из-за трусости.

— Энн, ангел мой, а какая смелость в том, чтобы стрелять в мальчишку, которому не больше пятнадцати лет?

Энн беспомощно смотрела на него, не зная, что ей делать. Что сказать. Что чувствовать.

— Что ты имеешь в виду? Тебе пришлось застрелить ребенка?

— Он был солдатом, Энн. Когда французы потеряли в сражении войско, они стали отчаянно пополнять свои ряды молодыми парнями. Наши солдаты не слишком отличались от их солдат: в военно-морской флот шли служить двадцатилетние юноши. Но от понимания этого не становится легче, когда целишься в лицо ребенка.

— Этот кошмар не дает тебе покоя? — Энн дотронулась до его руки чуть выше локтя. Она была напряжена и тверда как железо. — Что тебе пришлось застрелить мальчишку…

— Я не застрелил его. И пока я мешкал, он убил капитана Таннера. Хоть и слишком поздно, но я попытался схватить парня, не дать ему выстрелить. Но кто-то пальнул в меня, ранив в плечо. Завязался рукопашный бой. Мальчишка пытался воткнуть мне в голову свой штык. Я увернулся, но он ударил меня им по голове, и я потерял сознание. Вот от этого удара я и ослеп, но дело не в этом. Если бы я выстрелил, отец Томаса, возможно, остался бы жив.

Это ужасно. Он винил себя за то, что не убил молодого солдата, за то, что не спас отца Томаса Таннера. При этом он знал, что ненавидел бы себя всю жизнь, если бы застрелил мальчишку.

— Я должен спасти Томаса, — тихо сказал Девон.

Теперь Энн понимала, почему он здесь. Он искал себе прощение за то, что ему был дан дьявольский выбор, где после любого решения, какое бы он ни принял, он оставался виноват. Энн порывисто поцеловала его холодные, крепко сжатые губы. Этот поцелуй ничего не изменил, но ей хотелось, чтобы он знал: она ни в чем его не винит.

— Мы обязательно спасем Томаса. — Энн посмотрела в окно, как раз когда они в опасной близости к стеклу проезжали мимо кирпичной стены. Уличный фонарь осветил табличку на стене. Блэкберд-лейн. — Это здесь.

Со стороны бордель выглядел точно так же, как многие другие здания, тихим и спокойным. Окна были закрыты ставнями. Горела единственная лампа, но она располагалась в стороне от входной двери, поэтому любой, кто заходил сюда, оставался в тени. Никого не волновало, какой ужас приходилось выдерживать мальчишкам, зато проявлялась большая забота о том, чтобы не запятнать репутации «джентльменов».

Девон, похоже, предвидел желание Энн выскочить из экипажа и начать колотить в дверь, поэтому он положил ей на плечо руку:

— Мы должны тщательно все спланировать. Нельзя врываться туда и требовать ребенка. Мне нужно войти, не вызывая подозрений. А ты должна остаться здесь.

— Я пойду с тобой.

— Ангел мой, ко мне вернулось зрение, поэтому такой необходимости нет. И потом, леди не сопровождают джентльменов в бордели, подобные этому. — Он назвал ее леди, на этот раз даже не задумываясь.

— Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.

Девон нахмурился.

— Мне кажется, — вздохнул он, — будет правильнее, если мы не пойдем через парадную дверь. Лучше проскользнуть через черный ход.

Из тени зловонного переулка Энн наблюдала, как Девон направился к задней двери, с легкостью пробираясь сквозь темноту. Прислонившись к стене, стоял какой-то мужчина. Должно быть, охранник, на тот случай если сюда нагрянут сыщики с Боу-стрит. Девон вплотную приблизился к мужчине, не издав ни звука, и Энн поняла теперь, что он был одет во все черное: черная рубашка, черные брюки, черный камзол и без шейного платка. Он почти растворился в темноте.

Затаив дыхание, она видела, как Девон нырнул в темноту около борделя, потом бросил что-то пролетевшее мимо головы охранника. В темноте раздался стук упавшего на землю предмета.

— Кто здесь? — крикнул мужчина, отвернувшись от того места, где прятался Девон, и сосредоточил все свое внимание в том направлении, откуда донесся звук.

Марч действовал молниеносно. Охранник без сознания неуклюже рухнул прямо ему на руки раньше, чем Энн смогла понять, что произошло. Девон с поразительной осторожностью положил обмякшее тело на землю, и Энн поспешила к нему на заднее крыльцо. Дверь здесь оказалась открытой.