Читать книгу "Иешуа, сын человеческий - Геннадий Ананьев"

О том, что шатер приготовлен только один на двоих, она решила пока умолчать. Поставить его, что называется, перед фактом, а затем очаровать всей своей страстью.

Время для этого, как она посчитала, вполне подоспело.

Нашла Иисуса она быстро. Мария предполагала, что он будет именно там, где исповедовался ей; показав письмо из Эдессы от Абгара, и не ошиблась. Иисус лежал на разостланной хламиде лишь в одном хитоне и вроде бы даже дремал, ибо веки его были сомкнуты. Она присела рядом.

— Радуйся, равви. Тебя ждут в караване. Они не изменили своего решения.

— Спасибо, Мария, за все.

Побыв с Иисусом около часа и обговорив с ним место, где она обождет его, она покинула рощу: вот-вот начнут подтягиваться апостолы, а видеть ее они не должны ни в коем случае.

Иисусу оставалось теперь только ждать урочного часа и волей своей определить, когда брат его и все апостолы сойдутся в указанном им месте. Теперь он чувствовал себя совершенно спокойно, ибо весть Марии Магдалины была весьма кстати.

Вот и последний апостол — Фома. Вечно в чем-то сомневающийся, задающий порой такие наивные вопросы, что не вдруг на них найдешь ответ.

«Пусть немного потомятся. Пообсуждают меж собой предстоящее».

И вот, надев хламиду, он стороной обошел место встречи, чтобы появиться со стороны Иордана, в лучах склоняющегося к закату солнца. Эффект этот им был предусмотрен с уверенностью в полной его удаче.

Удалось: апостолы увидели учителя их, Мессию, медленно ступавшим не по земле, а по воздуху, как бы нисходящим свыше. Ближе он и ближе. Вот уже идет по траве, приминая ее, как обычный человек. Вот он — рядом, вот он поклонился и изрек взволнованным голосом, необычно глухим, басовитым:

— Вот я… Сын Божий богоявлен вам.

Поражены апостолы. Они оповещены были о том, что пред ними предстанет учитель их, дабы заповедовать им волю Отца Небесного устами Сына своего, они внутренне готовились к этому чуду, к этому святому сошествию, но увидевши живым и здоровым учителя своего, рты, что называется, разинули, не в силах молвить ни слова.

Первым обрел дар речи апостол Фома:

— Ты ли это, равви? Ты ли Сын Божий?!

— Я. А кто же еще?

Фома подошел к нему, пощупал хламиду, взял руки его, чтобы увидеть шрамы на кистях. Он даже потрогал их, и тогда — бух в ноги.

— Прости, Сын Божий, неверующего!

Пали ниц и все остальные апостолы. Пал и брат его Иаков.

— Встаньте, — повелел Иисус. — Встаньте и слушайте, кто имеет уши. По воле Отца моего, я сорок дней очищался от грехов своих. Я с креста вознесся духом своим и услышал глас, как шум водный, который говорил; я есть первый и последний, я есть начало всему. Тогда я вскинул очи свои туда, откуда голос, и увидел семь золотых светильников — Отец Небесный. Волосы его белы, как снег на вершине горы, а очи его как пламень огненный. Он держал на ладони своей семь звезд, и из уст его выходил острый с обеих сторон меч, и лицо его, как солнце, сияющее в силе своей. Я пал к ногам его как мертвый, и он положил на меня десницы свои и сказал: «Не бойся. Я есть первый и последний, живущий во веки веков, имеющий ключи от ада и смерти».

Умолк, оценивая, воспринимаются ли апостолами слова его. Остался доволен: верный ход.

— Открыл мне Отец мой тайну семи звезд и тайну семи светильников. И показал мне книгу написанную, запечатанную семью печатями, и сказал мне: «Никто не достоин был раскрыть сию книгу и снять печати ее и посмотреть в нее. И только ты, лев от колена Давидова, победил и можешь раскрыть эту книгу и снять семь печатей с нее». После чего ангел поведал мне, какова тайна каждой печати. Я не могу, по воле Отца моего, поведать вам тайны сии, я их поведаю Иоанну, который станет богословом во время свое. Теперь же слушайте завет Отца моего вам через меня, Сына Его.

Ученики вновь пали ниц, боясь даже взглянуть на Сына Божьего. Те, кто до этой минуты воспринимал учителя именно тем, как он называл себя сам — Сыном Человеческим — раскаивались. Те же, кто верил в него как в Мессию, как в Сына Божьего — торжествовали, считая, что равви достойно оценит их незапятнанную веру.

— Встаньте! — решительно потребовал Иисус. — Не в поклонах суть верности вашей мне, а в деяниях. Имея уши, слушайте Завет Всевышнего через уста мои. Вот я возношусь телесно в лоно Отца моего Небесного, вам же продолжать дело великое: нести Живой Глагол Божий о Царстве Небесном на земле. Оно придет. Грядет со вторым моим пришествием. Наступит тогда на земле царство бедных и обездоленных, царство любви и справедливости, царство милосердия и сострадания. Я вернусь по воле Отца моего, и станет на всей земле рай. Не только на земле Израиля зацветут сады Ахеменидов, но и повсюду вырастут чудесные сады, в которых воцарится вечное счастье.

Дав время ученикам своим уложить поплотнее в головах своих услышанное, Иисус заговорил о том, о чем думал много прежде, но еще ни разу не произносил вслух:

— Внушайте людям, ходя из города в город по земле всех колен Израилевых, что закон Моисея обветшал, а к ветхой одежде не пришивают заплат из небеленой ткани, не вливают вино молодое в мехи ветхие. Уверовавший в Отца Небесного и Сына Его не только из сынов Авраамовых, но и всех народов — суть сыны Авраамовы. Все люди— сыны Божьи. Отец Небесный примет каждого, кто любит его, кто верен правде и чести. Тем жить после второго пришествия в царстве свободной мысли, в царстве равенства всех людей, в царстве вольного духа.

— Равви, когда ждать второго пришествия твоего? — спросил апостол Фома. — Что отвечать людям, если они спросят об этом?

— Точное время знает только один Отец Небесный. Он не открывает эту тайну никому — ни ангелам, ни сыну.

Понял Иисус: не удовлетворен ответом Фома. Да и не только он один, но не мог же он сказать, когда вернется. Он верил, что вернется обязательно, верил и в то, что после его возвращения уверовавших в Живой Глагол Божий прибавится стократно, и Царству Божьему на земле быть, но он пока сам не знал и не мог даже представить, когда возвращение его осуществится. Ответил вновь уклончиво:

— Говорите слушающим вас так: Сын Божий сказал, чтобы не ждали, но всегда были готовы, бодрствовали и держали свои лампады зажженными. Он явится по слову Отца Небесного.

Увы, и этого мало. Апостолы не вопрошали больше, но он-то знал, чего им нужно: по каким знамениям определить приближение второго пришествия? К такому повороту он не был подготовлен, поэтому пришлось ему говорить по неподготовленному заранее.

Вопросил с недоумением:

— Вы жаждете слышать о знамениях? Скажу: Сын Божий придет, когда его не ожидают. Он появится, как молния, которая пробежит от одного края горизонта до другого. А знамения? По цвету неба на восходе и на закате вы знаете, будет ведро или будет дождь, так неужели вы не сможете определить, когда наступит время второго пришествия? Мне же велено Отцом моим Небесным раскрыть лишь малую толику столь великой тайны, известной ему одному: нынешний род не пройдет, как все это сбудется. Некоторые из вас не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого Сына Божьего, грядущего в царстве своем…