Читать книгу "Эти двери не для всех - Павел Сутин"

Берг проводил взглядом "Буран" Немчинова и огляделся. Два подъемника расходились кверху V-образно, тросы тянулись за сосны и там пропадали из виду. Между будками стояли двое на лыжах, они не обернулись на шум двигателя, от одного из них тянулся дымок. Берг почувствовал сильный аромат трубочного табака. До того как те двое повернулись, Берг знал, что увидит загорелые лица. И он их увидел.

– А ты не торопишься, Гаривас, – сказал один, вынув изо рта трубку.

– Всем привет, – сказал второй.

– Что, Гаривас, жаба давит? – спросил тот, что курил трубку. – Через наш подъемник будешь кататься?

– Хоть говенная, а все же валюта. Все же тратить исключительно жалко, – ответил Гаривас и подмигнул трубачу.

– После двенадцати ски-пасс на "Жандри" стоит сорок франков, – укоризненно сказал второй. – В полтора раза дешевле. Зато не надо дыру грузить.

Берг испытал мимолетное раздражение. Он не любил бывать в чужих компаниях, где говорили на своем жаргоне. Еще он увидел, что у этих двоих к петлям "молний" пристегнуты закатанные в пластик карточки.

"Прямо настоящий клуб, – уважительно подумал Берг. – Даже ски-пассы".

Вдруг раздался неясный звук – то ли хлопок, то ли щелчок. Слева от Берга неожиданно оказалась полная женщина лет пятидесяти, в полартексе и на красных "Россиньолях". Она подъехала к будке подъемника, слегка потеснила Берга, сказала: "Разрешите…" – подцепила бугель к тросу и стала подниматься.

– Вера Сергеевна, вы обедать пойдете? – крикнул ей в спину тот, что курил трубку.

– Я не хочу, – громко ответила женщина. – А Николай Федорович скоро спустится.

Она поднялась выше и пропала за соснами.

"Что за чертовщина", – подумал Берг.

От подножья горы до будки было метров тридцать. И Берг, хоть и стоял лицом к горе, не видел, чтобы дама на "Россиньолях" проехала эти тридцать метров. И она не стояла у подъемника, когда Немчинов подвез их на "Буране".

– Ну что, Сань, поднимайся, – сказал Гаривас.

Берг достал из-за пазухи бугель, бросил под ноги свернутый фал, подцепился к тросу и стал подниматься. Склон располагался слева от трассы подъемника, и чтото показалось Бергу странным. Надо сказать, Бергу здесь многое казалось странным.

И тут он сообразил – что. Лыжню под тросом укатали до льда. То есть поднимались здесь сегодня много раз. А склон слева оставался нетронутым. На эту горку поднимались сегодня, и лыжню под тросом раскатали сегодня – снег последнюю неделю шел ежедневно, и вчера тоже шел. Лыжню под тросом раскатали, а горку – нет. А всего-то склона было – Берг уже прикинул – метров двести. Пять человек за час разъездили бы всю гору.

Тогда Берг решил, что поднимаются здесь, а катаются справа от подъемника.

Наверное, из-за сосен склон, где катаются, не виден. Но странно, потому что эта гора-то – отличная. Крутая, без бугров, чего здесь не кататься? Но, видно, справа еще лучше…

Берг выкатился к верхней опоре, бугель звякнул об отбойник. Возле мачты лежали шишки и окурки, а снег был разбит и расчерчен лыжами. Толстушка на "Россиньолях" сматывала фал и косилась на Берга.

Нос и щеки толстушки (надо ли говорить "покрытые густым загаром"?) были жирно намазаны зелеными полосами из "карандаша".

Берг смотал фал, посмотрел на кроны поскрипывающих под ветром сосен и сказал толстушке:

– Погода, конечно, не очень…

– Не знаю, – недоуменно ответила та. – Разве что задувает. И то редко…

Берг вежливо улыбнулся и поехал. На нетронутом снегу ехалось прекрасно. Он взял чуть левее, поюлил между соснами и выскочил к нижней опоре. Там не было ни Гариваса, ни трубача. Стоял второй из той пары и держал в руке маленькую плоскую выгнутую фляжку в желтой коже. У Берга была похожая фляжка, лежала в кармане. Он посмотрел на склон – склон отсюда просматривался на две трети, – по горе никто не ехал. Он накинул бугель на промасленный трос и стал подниматься.

Сосны шумели от ветра, крутились, поскрипывая, колесики на мачтах, гудел мотор подъемника. Обычные звуки. Но чего-то не хватало… Звука лыж.

Гариваса на горе не было, не было толстушки, не было того курильщика со скипассом. Никого. Только сосны. Берг спустился на этот раз с противоположной стороны от подъемника. На горе по-прежнему не было ни души, а у подъемника уже толпились люди. С десяток лыжников.

Берг остановился возле худого лыжника с торчащей седой бородой. На макушке у бородача еле держалась вязаная шапка с помпоном, одет он был в допотопную выцветшую штормовку поверх свитера, грудью навалился на палки, тяжело дышал и улыбался. Седые пряди на его лбу слиплись от пота.

"Астматик, что ли… – подумал Берг. – Горка короткая, а он так устал…" Он сочувственно и уважительно посмотрел на бородача. Берг тепло относился к тем, кто катался не взирая на возраст и болезни. А еще к тем, кто приезжал кататься на электричке. Когда-то он и сам ездил кататься на электричке. И на автобусе.

Седой выпрямился, оказался на голову выше Берга, мощно толкнулся палками и одним движением скользнул к подъемнику.

"Вот тебе и астматик", – хмыкнул про себя Берг.

– Саня! – Рядом, как чертик из табакерки, возник Гаривас.

– Где ты был? – обиженно спросил Берг.

– Проехался разок, – ответил Гаривас. Он сиял. – Погода чудесная.

Дул порывистый промозглый ветер, над соснами нависало тяжелое серое небо.

– Цепляйся, – сказал Гаривас. – Давай, Сань. Пора. Сейчас все покажу.

Наверху они смотали фалы, Берг достал сигареты, закурил. Гаривас попросил у него сигарету и тоже закурил – Ну вот что Саня, – сказал Гаривас торжественно. – Значит, так. Реакция у тебя хорошая. Я так полагаю, что без истерик обойдется. Здоровая у тебя, значит, психика. Да. А я все время рядом буду. Понял, да? Я рядом. Ну-ка, посмотри вон туда. – Он показал палкой.

– Ну? – недовольно спросил Берг.

Ему все это не нравилось. Эти исчезновения, появления, пронизывающий ветер, множество незнакомых людей. Черт, ведь мог же спокойно выспаться с теплой Машкой… трахнулись бы не спеша, как люди… позавтракали бы вдвоем, сделал бы ей оладьи с яблоками, покатались бы в Крылатском…

Гаривас взял его за плечо, слегка встряхнул и спросил, показывая подбородком вниз:

– Сосну с отметиной видишь?

– Вижу.

Ну ясно, Гаривас затеял очередной свой розыгрыш.

На склоне, ниже, стояла сосна, на стволе – жирная синяя метка.

– Сильно толкнись, разгоняйся и поезжай, – сказал Гаривас. – Понял?

– И чего? – сердито спросил Берг.

– А ничего. – Гаривас вдруг хохотнул. – Будет тебе и материализм, и прагматизм, и кофе, и какава с чаем!

Берг посмотрел в лицо своему другу и вдруг понял, что тот вовсе не собирается его разыгрывать.