Читать книгу "Неподобающая Мара Дайер - Мишель Ходкин"

То, что он говорил… Это не имело смысла.

— Ты сказал, что я пахну… беконом.

— Что ж, — ровным тоном проговорил он. — Неловкая ситуация.

Я посмотрела на свои руки, безжизненно лежащие на коленях.

— Ты спросил, можешь ли ты меня поцеловать, а потом поцеловал. А после я…

Не было слов, чтобы выразить, что это были за мертвые лица, которые я видела под закрытыми веками. Мне хотелось стереть их, но они не уходили. Они были настоящими. Все это было настоящим. Что бы ни сделал жрец сантерии, это сработало. И теперь я знала, теперь я помнила, а все, чего мне хотелось, — это забыть.

— Я сделала тебе больно, — закончила я.

И это только начиналось.

Ной потер щеку.

— Все в порядке, — сказал он и потянул меня вниз, так что я свернулась рядом с ним — голова на его плече, щека на его груди. Подо мной билось его сердце.

— Ты что-нибудь вспомнила? — прошептал Ной в мои волосы. — Эта штука сработала?

Я не ответила.

— Все в порядке, — очень мягко проговорил Ной, его пальцы легко коснулись моего бока. — Ты просто видела сон.

Но поцелуй не был сном. Ной умирал. Психушка не была просто несчастным случаем. Я убила их.

Это все было взаправду. Это все была я.

Я не понимала, почему Ной не помнит случившегося несколько секунд назад, но зато в конце концов осознала, что случилось со мной несколько месяцев назад. Джуд поймал меня в ловушку, раздавил меня, впечатав в стену. Мне хотелось, чтобы он был наказан, чтобы он почувствовал мой ужас, ужас оказавшегося в ловушке, раздавленного. Поэтому я заставила его почувствовать все это.

И бросила Клэр и Рэчел.

Рэчел, которая сидела со мной часами под огромной покрышкой на игровой площадке нашей старой школы — ноги наши были шершавыми от грязи, — пока я признавалась в пятом классе в своей неразделенной любви. Рэчел, которая сидела тихо, позируя мне для портретов. Рэчел, вместе с которой я смеялась и плакала, с которой я вообще все делала вместе. Рэчел, чье тело теперь превратилось в безжизненную плоть. Из-за меня.

И не потому, что я согласилась принять участие в плане насчет «Тамерлана», хотя и знала, что это опасно. Не потому, что не смогла наскрести хоть капельку предчувствия. Это было моей виной потому, что действительно, в буквальном смысле слова было моей виной… Потому что я изничтожила психушку, когда в ней находились Рэчел и Клэр, как будто дом был всего лишь пачкой бумажных платков у меня в кармане.

Я содрогнулась, вспомнив картины, которые вызывала в воображении после убийства хозяина Мэйбл и смерти мисс Моралес. Я не была сумасшедшей.

Я была смертельно опасной.

Рука Ноя перебирала мои волосы, и ощущение было таким восхитительным, таким болезненно восхитительным, что мне с трудом удавалось не плакать.

— Мне надо идти, — ухитрилась прошептать я, хотя мне не хотелось никуда идти.

Мне не хотелось нигде быть.

— Мара?

Ной приподнялся на локте.

Его пальцы пробежали по моей скуле, разбудив мою кожу.

Сердце мое не забилось быстрей. Оно вообще не билось. У меня не осталось сердца.

Ной мгновение изучал мое лицо.

— Я могу отвезти тебя домой, но у твоих родителей появятся вопросы, — медленно проговорил он.

Я ничего не сказала. Не могла. Мое горло было как будто полно битого стекла.

— Почему бы тебе не остаться? — спросил он. — Я могу пойти в другую комнату. Скажи хоть слово.

Мне не удалось сказать и слова.

Ной сел рядом со мной, матрас прогнулся под его весом. Я почувствовала его тепло, когда он подался ко мне, смахнул мои волосы в сторону и прижался губами к моему виску. Я закрыла глаза и запомнила это.

Он ушел.

Дождь хлестал в окно, а я зарылась в его постель и натянула покрывало до подбородка. Но от завывания моих грехов не существовало убежища в постели Ноя или в его руках.

51

Когда Ной вез меня на следующее утро домой, сидеть рядом с ним было худшей из пыток. Было больно смотреть на него, на его омытые солнцем волосы, на обеспокоенные глаза. Я не могла с ним разговаривать. Я не знала, что сказать.

Когда он остановился на нашей подъездной дорожке, я сказала, что не очень хорошо себя чувствую (правда) и что позвоню ему позже (ложь). Потом пошла в свою комнату и закрыла дверь.

Мама нашла меня после обеда в постели, с опущенными жалюзи на окнах. Солнце все равно просачивалось через них, бросая на стены, потолок и мое лицо яркие полоски.

— Ты заболела, Мара?

— Да.

— Что с тобой?

— Все.

Она закрыла дверь, а я повернулась в коконе своих простынь. Я была права: что-то со мной происходило, но я не знала, что делать. Что я могла сделать? Вся моя семья переехала сюда ради меня, переехала, чтобы помочь мне убраться от моей мертвой жизни, но трупы следовали за мной повсюду, куда бы я ни отправлялась. И что, если в следующий раз, когда такое произойдет, вместо Рэчел и Клэр будут Даниэль и Джозеф?

Холодная слеза скользнула по моей горящей щеке. Она защекотала мое лицо рядом с носом, но я не вытерла ее. И следующую слезу. И вскоре утонула в слезах, которыми так и не заплакала на похоронах Рэчел.

На следующий день я не встала, чтобы пойти в школу. И еще на следующий. Теперь мне больше не снились кошмары — к несчастью. Потому что я заслужила их. Я дышала — вдох и выдох, — тогда как Рэчел никогда больше не будет дышать. Если бы я не существовала, она бы все еще жила.

Забвение, которое приходило во сне, было блаженством. Мама приносила мне еду, но в остальное время оставляла меня в покое. Я подслушала, как они с отцом говорят в коридоре, но мне было так на все плевать, что меня не удивило услышанное.

— Даниэль говорил, что ей становится лучше, — говорил отец. — Я должен отказаться от этого дела. Она даже не ест.

— Думаю… Думаю, с ней все будет в порядке. Я разговаривала с доктором Мейллард. Ей просто нужно еще немного времени, — сказала мама.

— Я этого не понимаю. Она так хорошо себя чувствовала.

— Наверное, день рождения оказал на нее такое тяжелое воздействие, — отозвалась мама. — Она стала на год старше, а Рэчел нет. Естественно, что ей приходится нелегко. Если к четвергу, когда у нее прием у врача, ничего не изменится, начнем беспокоиться.

— Она так изменилась, — сказал отец. — Куда девалась наша девочка?

Когда той ночью я пошла в ванную, включила свет и посмотрела в зеркало, чтобы проверить, смогу ли я ее найти, на меня уставилась оболочка девочки, которую не звали Марой. Интересно, как я убила ее?