Читать книгу "Кольцо златовласой ведьмы - Екатерина Лесина"

Она была все еще бледна – неестественной бледностью, как бывает с людьми, заглянувшими по ту сторону жизни. Вне панциря своего костюма, с распущенными волосами, слабая, Елизавета, пожалуй, была даже красива. И выглядела в большей степени женщиной, чем прежде.

– Расскажи, что случилось.

Елизавета неловко попыталась спрятать руку под одеяло.

– Да ладно тебе, подумаешь, кольцо. Ну, поженились или собрались…

– Поженились. – Голос ее глухой, сиплый.

– Давно?

– Два года…

Вот это, действительно, новость! И врать Елизавета не станет: проверить-то легко. А значит, следовало признать, что Серега крайне наплевательски относился к папашиной личной жизни. Или папаша не слишком-то спешил обнародовать радостное известие, что было вовсе на него не похоже.

– Свидетельство… в сейфе.

– Он не хотел говорить?

– Я. – Она вытащила руку из-под одеяла. – Я не хотела.

Елизавета посмотрела на кольцо. Красивое. И камень хороший. Впрочем, в чем-чем, а в жадности папашу не упрекнешь.

– Ты… и другие… вам это не слишком-то понравилось бы.

Интересно, когда это папашу волновало, что Сереге что-то не понравится? Да и… что не понравится? Поженились и поженились. Молодцы.

– Вы не очень-то меня любили. И сейчас, наверное…

Что есть, то есть.

– Все нормально, – Серега накрыл рукой холодную ладошку Елизаветы. – Ну, взрослая ж тетка! Серьезная! С зубами! А боишься какой-то фигни. Вот чего я тебе сделать бы мог? Нахамил бы пару раз… я тебе и так хамлю, а тут бы, глядишь, и попридержал бы язык. Семка и вовсе заткнулся бы. Да и прочие… а ты – в молчанку играла.

– Он тоже так говорил.

Удивительно даже не то, что мышка-малышка Елизавета решила промолчать о столь серьезных переменах в своей жизни, сколько то, что папаша с ней согласился. Он никогда не позволял бабе его жизнью рулить, а тут вдруг передумал.

– И что я – трусиха, – Елизавета закусила губу и уставилась на него несчастными глазами.

– Доктор сказал, что он выживет. А вот со здоровьем что будет – вопрос. Инсульт у него. И последствия пока предсказать сложно.

Вот и конец сказки про Золушку, которая вышла замуж за принца, даже не за принца – за короля, который втрое принца старше. Инсульт. Инвалидность. И хорошо, если только коляска…

– Он выберется, – Елизавета умела улыбаться и становилась от этого даже красивой. – Он очень сильный. И добрый.

Ну да, примерно такой же, как матерый аллигатор.

– Вчера он… я плохо помню, все путается, – Елизавета сжала ладонью лоб. – Он попросил зайти, сказал, что есть важный разговор, и… и я пришла. А он сказал, что ему надоело играть в тайны, творится непонятно что, и он хочет быть уверен, что со мной будет все нормально… он кольцо это мне на палец надел. И налил вина. Я не пью вообще… а он сказал, что, если пригубить, ничего страшного не случится. Полглотка… вино как вино. У него закружилась голова, он присесть захотел. А я его поддержала… думала, что поддерживаю, но все вдруг куда-то поплыло… и потом – не помню, что было. Здесь очнулась. Сказали, что сделали мне промывание… и кровь переливали, жить буду. Я буду жить!

Она вцепилась в одеяло и повторила эти слова еще два раза, точно саму себя убеждая.

– Будешь, – сказал Серега. – И ты будешь, и он выживет. А как выйдете отсюда, свадьбу нормальную сыграете, чтоб платье, там… цветы…

Лимузины, голуби… как-то это не увязывалось со «светлым образом» отца.

– Ты мне не веришь, – Елизавета вздохнула. – Ты же разговаривал с ним. Знаешь, кто такая Вика…

Девчонка, которую угораздило перейти отцу дорогу, хоть она и знать не знала о существовании некоего Антона Сергеевича.

– Она – не человек. Ламия!

– А я, в таком случае, – охотник за нежитью, – не выдержал Серега.

Они и правда поженились. Два года тому назад. Свидетельство о браке, выданное ЗАГСом городка, название которого ни о чем Сереге не говорило, отыскалось среди документов отца.

И черновик завещания. Очень интересный документ…

– Ты и правда умный дурак, Антон Сергеевич, – сказал Серега, убирая черновик в карман. – Грозный. Страшный, но – дурак…

Осталось решить, что ему теперь делать.

День. Второй и третий. Четвертый ничем не отличается от предыдущих, разве что Вике принесли журналы, целые кипы глянцевых нарядных журналов, которые призваны были развеять ее тоску.

К этому времени Вика успела возненавидеть телевизор, со всеми его каналами вместе.

И вид из окна, забранного решеткой.

Вежливость охраны, которая исполняла приказ хозяина со всем возможным старанием.

Собственную беспомощность.

Она требовала выпустить ее. Она кричала. Угрожала. Умоляла. Просила о встрече с Серегой, который вдруг оказался слишком занят, чтобы уделить ей хотя бы пять минут.

А кроме Сереги, никого пускать к ней не велено… приходили и Стась, и Семен, и даже Эльвира, которая уселась за дверью и громко принялась рассказывать разные сплетни. Поскольку не велено было лишь пускать их, охрана беседе не мешала. А Вике – все веселей.

Сплетни были интересные.

…Елизавета и Антон Сергеевич выжили и жить будут, к великому огорчению Эльвиры, которая не считала подобный исход дела справедливым.

…Елизавету уже выписали, и она теперь бродит по дому, как печальный призрак.

…оказывается, у этого призрака уже два года – статус законной супруги, но Эльвира в этот статус, равно как и в байку о великой любви, ни на грош не верит. Все эти два года она регулярно спала с многоуважаемым Антоном Сергеевичем, который, впрочем, и прежде не особо-то тяготился необходимостью супружескую верность блюсти.

…ныне ситуация изменится, поскольку инсульт действует на мужиков куда серьезней брачных клятв. И вообще, непонятно пока, насколько хорошо большой хозяин оправится.

…а Елизавете роль соломенной вдовы весьма и весьма по вкусу. Она притворяется несчастной, и все вокруг нее носятся, как оголтелые и угорелые, но долго так не продлится.

…глазки у Елизаветы жадные, руки – и вовсе загребущие, вот убедится, что право имеет, и рулить начнет от имени дражайшего супруга, который – овощ овощем и возразить не сумеет.

…и Эльвиру достало уже притворяться милой девочкой, тем более что Лизка – не мужики, она это притворство видит и вообще не потерпит конкуренток. А значит, Эльке скоро укажут на дверь.

…ей, в принципе, Вику жаль – ведь ей в этом гадюшнике суждено остаться.

…а Серега куда-то уехал. Куда, никто не знает, но Лизка на него за этот отъезд зла. Мол, бросил семью в тяжелые времена. И вообще, он на редкость ненадежный человек, которому совершенно невозможно доверить более или менее серьезное дело.