Читать книгу "Морально безнравственные - Вероника Ланцет"

губу в рот, не отрывая от него глаз.

Не знаю, может быть, это просто эмоции из-за беременности, которые не поддаются контролю, но, чувствуя его так глубоко внутри, я разрыдалась. Я стараюсь отвести лицо, смущенная этой внезапной вспышкой.

— Шшш, малышка. Я здесь, с тобой, — его руки удерживают мою голову на месте, его взгляд непоколебим. — Выпусти все наружу, — его тон мягкий, и каким-то образом все рушится.

Я обхватываю его шею руками, мои пятки упираются в его задницу, когда я подталкиваю его вперед.

Слезы текут свободно, когда все мое тело наполняется любовью — к нему и к нашему ребенку.

— Ах, Энцо… — начинаю я, прежде чем успеваю остановить себя, — как бы я хотела, чтобы ты был только моим, — безответная любовь и тоска придают моим словам безнадежность.

— Я и есть твой, маленькая тигрица. Я весь твой, — отвечает он, его губы скользят по моей щеке, целуя слезы.

— Я бы хотела верить тебе, — шепчу я, в груди образуется плотный комок.

— Доверься мне, — его пальцы обхватывают мою задницу, проникая в меня жестким толчком. — У тебя есть весь я, — он прижимается лбом к моему лбу, его движения бедрами продолжаются.

Я чувствую, что момент близок, и хватаюсь за его плечи, прижимаясь к нему и впитывая смысл его слов.

Мне бы очень хотелось верить ему.

Но я не верю.

Все мое тело бьется в конвульсиях, когда я обхватываю его, слезы все еще текут из моих глаз. Моя киска крепко сжимает его, и он вскоре следует за мной, изливая себя внутрь меня.

Задыхаясь, эйфория от оргазма заставляет его шептать мне в уши сладкие слова.

Я держусь за эти слова, цепляясь за безнадежную надежду, которая, тем не менее, все еще существует в моем сердце.

Несчастен тот, кто любит, но никогда не может быть любим в ответ.

Даже зная, что его слова - ложь, я принимаю их. Я останусь в своих оковах, наблюдая за игрой мрачных иллюзий на стене, и каким-то образом заставлю себя поверить в их реальность.

Потому что альтернатива — долгая, удушающая смерть моей души.

 

 

Глава 19 

Аллегра

 

 

На удивление, Энцо продолжает удивлять меня. После нашего ночного приключения на кухне он начал учиться печь превосходные торты и любит время от времени удивлять меня новым рецептом.

Я никогда не ожидала этого, но у нас установился удобный распорядок дня. Большую часть времени он проводит дома, со мной, выходя на работу только тогда, когда его вызывают по срочному делу.

Мы возобновили наши посиделки в библиотеке, и со временем я начала раскрепощаться рядом с ним.

Я все еще немного настороженно отношусь к нему и его намерениям, но стараюсь наслаждаться своей беременностью.

— Посмотри на нашего малыша, — он с любовью смотрит на снимок УЗИ, прослеживая пальцами черты нашего ребенка.

— Я не могу поверить, что у нас будет мальчик, — шепчет он, почти благоговейно.

— Я знала с самого начала, — поддразниваю я. С самого начала я говорила, что хочу мальчика, в то время как он говорил, что хочет девочку.

— Еще один маленький тигренок присоединится к нашей семье. Как и его мама, — говорил он.

— Теперь у нас будет еще один красивый дьявол, как его папа, — я придвигаюсь ближе к нему, и кладу голову ему на плечо.

— Лучше ему быть другим, — говорит он так тихо, что я едва его слышу. Я поворачиваю голову к нему, мои брови сходятся в замешательстве.

— Что ты имеешь в виду?

По скрежету его челюсти я понимаю, что это деликатная тема.

— То, что ты красив, не гарантирует тебе ничего, кроме сомнений в намерениях каждого по отношению к тебе, — говорит он загадочно.

— Я не понимаю…

— Помнишь Симпозиум? — спрашивает он, и я киваю. — Легко желать плоть — это врожденное. Такова человеческая природа — тянуться к красоте. Но труднее желать душу, потому что плоть тебя сначала ослепляет или отталкивает, — он делает паузу, его рука нежно гладит мои волосы. — Но когда все желают плоть, как узнать, кто желает душу?

— Значит, ты предпочитаешь быть отталкивающим? — возражаю я, потому что наши переживания абсолютно противоположны. — А разве не наоборот? Когда все отталкивают плоть, как заставить кого-то дать тебе шанс? — может, он и вырос, когда все вокруг его обожали, но я выросла, когда все меня презирали, так что я могу подтвердить, что это тоже невесело.

— Я бы предпочел быть... нормальным, — говорит он со вздохом. — Среднестатистическим... таким человеком, мимо которого ты проходишь на улице и не смотришь дважды.

— Я бы тоже предпочла быть красивой. Мы все хотим того, чего не можем иметь.

Его пальцы внезапно хватают меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Ты и есть красивая. Для меня ты самая красивая женщина, — говорит он, и в этот раз я не спорю. Вместо этого я улыбаюсь и поднимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его. Ну и что, если он лжет? Впервые в жизни я чувствую себя красивой, и его слова приносят мне еще больше радости.

— Спасибо, — шепчу я ему в губы.

Я воздерживаюсь от того, чтобы сказать ему, что я с ним не из-за его внешности, а из-за того, что я влюбилась в него, заглянув в его сердце. Потому что это означало бы признание в своих чувствах, а я не хочу давать ему никаких рычагов давления в будущем.

Нам хорошо вот так, любящими, но без слов любви. Нам... комфортно.

Наступает мой следующий визит к врачу, и мы готовимся к нему вместе. Но по дороге в больницу Энцо звонят и сообщают о срочной ситуации в Сакре-Кёр, где живет его сестра.

— Я не хочу оставлять тебя одну, — говорит он неохотно, и я вижу, что он искренне сожалеет о том, что пропустил прием.

— Иди, помоги своей сестре. Будут еще другие приемы, — игриво подталкиваю я его.

Еще немного болтовни туда-сюда, и он, наконец, решает ехать, но не раньше, чем выделит мне вдвое больше телохранителей.

Когда мы добираемся до больницы, я убеждаю своих телохранителей подождать возле гинекологического отделения, не желая доставлять кому-либо неудобства из-за пяти грозно выглядящих мужчин.

Я вхожу в коридор и