Читать книгу "Кокаиновый сад - Андрей Васильевич Саломатов"

затем упал на подушку и зарыдал.

Когда Анабеев, наконец, немного успокоился, он обнаружил, что чувствует себя гораздо лучше. Будто вместе со слезами из него вышла наружу та самая муть, которая мешала ему ощущать себя Анабеевым. В голове прояснилось, вернулась способность связно мыслить и говорить.

И только на сердце тяжелым камнем лежал ужас пережитого.

- Ну вот и хорошо,- ласково сказал врач,- вот и ладненько. Сейчас вы поспите, а завтра, если захотите, мы переведем вас в общую палату.

- Я не хочу спать, выспался,- мрачно ответил Анабеев. Он взглянул на милиционера и добавил.- Я все вспомнил. Если хотите, могу рассказать. Только вы не поверите...- Анабеев перешел на шепот, а милиционер, не скрывая интереса, быстро присел на край койки и приготовился слушать.- Там действительно был кузнечик. Вернее, не кузнечик - ребенок, новорожденный ребенок. Это он... он... убил...- Анабеев закрыл лицо руками и хрипло закричал.- Ведьма! Это Люська подослала этого гада! Ведьменка! Ведьма!

Врач поднял руку, в комнату тут же вошла медсестра со шприцем в руке. С помощью милиционера и врача она сделала Анабееву укол. Тупое, сонное безразличие навалилось на Анабеева. Он лениво шевельнул рукой, хотел было что-то сказать, но это требовало больших усилий, и Анабеев закрыл глаза.

Очнулся Анабеев поздним вечером. Под потолком тускло светила маломощная лампочка. Возможно оттого, что над ней не было ни плафона, ни абажура, комната казалась пустой и убогой.

Открыв глаза, Анабеев вспомнил и врача, и милиционера, и то, как он рыдал. Вспомнил он и Люсю, и свой разговор с ней, и младенца, завернутого по пояс в теплую пеленку. В голове у него вертелись последние слова Люси, услышанные им у двери: "беги, догоняй".

Перебрав в памяти каждую мелочь, Анабеев припомнил и что-то мелькнувшее впереди, вроде собаки, когда он, покурив, вышел из подъезда. Внезапно Анабеева осенило: "Ведь если бы я не зашел в подъезд, он меня убил бы по дороге домой". У Анабеева заныло сердце. Ему стало смертельно жаль себя, свою вдруг поставленную на голову жизнь. За один вечер он потерял все, что имел: жену, сына, покой, а главное - уверенность в том, что нет на свете такой силы, от которой нельзя было бы укрыться в собственном доме. Анабеев вдруг понял, что свернул с протоптанной дорожки и заблудился в дремучем лесу. Понял, что жить ему придется здесь до скончания века. Именно это и было самым страшным. Страшным потому, что Анабееву всю его сознательную жизнь внушали, будто все подчиняется одним и тем же законам тем самым, по которым он и жил,- что он находится под защитой государства и никакое даже самое мелкое преступление против его личности не останется безнаказанным. Анабеев вдруг ощутил себя маленьким и беспомощным. Мир перестал казаться ему незыблемым. Оказывается, существовала сила, способная смять его, растоптать, надругаться- и швырнуть в неизвестность. Это делало жизнь похожей на бессмысленное блуждание по подземным коридорам без выхода и света.

За окном завывал ветер, и ветви дерева изредка постукивали о решетку. Внезапно Анабеев уловил в этих беспорядочных звуках что-то целенаправленное, и почти сразу после этого раздался металлический скрежет и звон разбитого стекла. Даже не глядя на окно, Анабеев понял, в чем дело. Каждым волоском своим он почувствовал близость смерти, но именно это обстоятельство и помогло ему. Анабеев напрягся, соскочил с постели и встал лицом к окну. Вид младенца, разрывающего руками толстую металлическую решетку, был настолько страшен, что Анабеев невольно попятился к двери.

Сердце у него даже не колотилось, оно замерло, притаилось, боясь неосторожным движением посеять панику и тем самым обречь Анабеева на гибель. И все же нервы у него не выдержали. Ощутив спиной дерево, Анабеев со всей силы забарабанил по двери кулаками и закричал.

Как карандаши, сыпались вниз металлические прутья.

Разделавшись с решеткой, малыш выдавил ручонками стекло и шагнул на подоконник. На пол полетели мелкие окровавленные осколки, и в тот момент, когда Анабеев закричал, малыш спрыгнул с подоконника. Очутившись на полу, он присел, приподнял окровавленные руки и, как кузнечик, прыгнул. Анабеев успел даже разглядеть его бессмысленное неживое выражение лица, провалившийся маленький ротик с оттопыренной нижней губой и нескладное длинное тельце с вспухшим животом и куриными ребрами.

Анабеев резко отпрыгнул в сторону. Как и в первый раз, он услышал треск дерева, а обернувшись, увидел застрявшего в двери ребенка. Тот неумело и медленно помогал себе руками, раздирая толстые доски, как картон.

Не раздумывая ни секунды, Анабеев, как был в белом больничном белье, кинулся в развороченное окно.

Пролетев два этажа, он неудачно приземлился на левый бок, но не почувствовал боли, вскочил и побежал к забору. Сзади послышался негромкий шлепок, но Анабеев уже перемахнул через забор и выскочил на дорогу.

Впереди, метрах в двухстах стоял жилой дом, но тут Анабеев вдруг со всей ясностью понял, что он не успеет добежать, а даже если бы и успел, дом этот ему не защита.

III

Машина едва успела затормозить. Она проехала несколько метров юзом и встала. Водитель со свирепым лицом хотел было "вложить" идиоту в исподнем, но Анабеев рванул на себя дверцу, вскочил в автомобиль и хрипло закричал:

- Гони! Скорее! Гони, если хочешь жить!

У шофера не было времени на то, чтобы оценить ситуацию. Прямо над ним нависал сумасшедший со страшным ободранным лицом. Кроме того, вопль Анабеева оглушил шофера, и тот, моментально включив скорость, нажал на акселератор. Машина рванулась, повиляла по мокрому снегу и понеслась вперед.

- Ты видел?! - заорал Анабеев на ухо водителю.Видел?! Еще бы немного и нам каюк! Он перелез через забор. Видел?!

Шофер непонимающе замотал головой. Втянув голову в плечи, он обернулся, посмотрел на сумасшедшего и испуганно спросил: - Куда тебе?

- Гони, шеф! - со зверским лицом ответил Анабеев.

В облике его появилось что-то удалое, чертовски наплевательское. Глаза горели шальным огнем, и если бы не потолок, выбрался бы Анабеев на крышу и погнал бы со свистом и гиканьем плененный автомобиль по захламленным пустырям и заброшенным стройкам.- Гони-и, шеф, если жить хочешь! - хохоча, кричал Анабеев.- Он прыгает, как кузнечик! Так башка и отлетит!..

Не зная, что делать, шофер оттянул кроличью шапку подальше на затылок и прибавил газу.

- На Таганку, на Таганку давай,- вдруг