Читать книгу "И снова мир - Михаил Васечко"

нашей земли черпали кровь на протяжении многих столетий и высосали её всю, не оставив ни капли. Последнее, что у нас оставалось, чем мы так сильно дорожили, – заповедник Вирунга. Ради своей сиюминутной выгоды магнаты уничтожили целое наследие. Если юхи, как вы говорите, желают нам всего того, что вы перечислили, то я готов пожертвовать всем.

– В чём же вопрос?! – строго произнёс куратор.

– По вашему мнению, мистер Шох, можно ли им доверять или же они такие же поборники демократии, как и эти? – Конголезец поочерёдно наводил указательным пальцем на правителей мировых держав.

– Возможно, их внешний вид и ужасен, но их внутренняя сущность показалась мне благородной.

Удовлетворённый ответом Константина конголезец занял своё прежнее место, и в этот момент один пронырливый человек, отодвинув в сторону нескольких журналистов, прямиком направился к Шоху.

– Я же уже предупреждал. – Главный куратор поспешил к смуглому человеку в бордовом костюме, преграждая путь к трибуне, на которой выступал Константин.

– Один вопрос, прошу, только один вопрос! – произнёс человек с арабским акцентом.

– Соблюдайте, пожалуйста, регламент, иначе мне придётся выгнать вас отсюда!

Мустафа, вытащив из кармана остро заточенный карандаш, изо всей силы воткнул его в глазницу куратора, после чего подбежав к трибуне прокричал:

– Смерть юхам и их пособникам!

Атташе Уильемс, находясь рядом с Константином, сумел закрыть его своим телом, после чего произошёл мощный взрыв. Начинённый изнутри взрывчаткой смертник разлетелся на куски, забрав с собой на тот свет изрядное количество членов совета, в том числе и двух сотрудников «Иллюмити ньюс», сидевших рядом с редактором.

Глава XIV

Канг Ли ожидал в приёмной генерала Сюина, пока тот совещался с кем-то из своих товарищей. Молодой невзрачный мужчина с короткими усиками пил чай, читая новости с планшета, встроенного в секретарский стол. Раздался звонок. Секретарь, встав со своего места, открыл двери в кабинет.

– Вы можете входить, – сообщил секретарь.

Заместитель председателя поклонился, пройдя внутрь, он столкнулся в проёме плечом с выходящим из кабинета довольно странным, маленьким, серым, уродливым человеком в тёмных очках.

– Простите, – извинился Ли.

– Вечно вы, люди, куда-то спешите, всё равно оставаясь позади, – злобно проговорил человечек.

Ли закрыл за собой двери. Генерал попросил заместителя председателя присесть в кресло напротив него.

– Какой странный дерзкий человек сейчас был у вас.

– Элисар просто не в настроении, уж простите ему, таков его нрав.

– Что с его цветом кожи?

– Врождённый дефект.

– Надеюсь, мы с ним больше не увидимся.

– Я тоже на это надеюсь.

– Вы хотели со мной о чём-то поговорить, генерал?

– Да, я хотел бы с вами закончить наш прошлый разговор.

– Мне кажется, мы решили больше к нему не возвращаться, разве нет?

– Дело в том, что ситуация несколько усугубилась.

– Вот как?

– Понимаете, Ки Хуань выдохся, мы все это понимаем, но он всё так же обожаем своим народом. Экономика трещит по швам, мы донельзя сократили военный контингент у границ с Россией, а ещё на носу Шанхайская олимпиада.

– Мне нечего вам ответить, генерал Сюин.

– Вы можете и не отвечать, у меня нет допуска к нему, он не подпускает меня ни при каких условиях. Во всех военных ведомствах идут проверки в отношении моей персоны.

– Вам есть чего бояться, генерал?

– Все мы не без греха, иногда хочется и пожить.

– Ки Хуань, в отличие от вас, взяток никогда не брал, он всю жизнь работал на благо трудового народа!

– Потише, заместитель председателя, хотя жучков в моём кабинете и не обнаружено, нас могут услышать.

– А разве вы не боитесь, что я мог пронести подслушивающее устройство?

– Нет, не боюсь, потому как знаю, что второго шанса у вас не будет, ни при каких условиях, даже если что-то произойдёт с Дяо, Ки назначит своим преемником Цзу.

– До сих пор Ки хорошо справлялся с поставленной задачей.

– Порой слишком хорошо значит слишком плохо, видимо, перестарался.

– Я должен ещё подумать.

– Если я не запамятовал, вы, кажется, обучались в МГИМО?

– Совершенно верно.

– Канг Ли, времени на подумать уже не осталось. Россия может применить против нас свои санкции, к вашей персоне там относятся лояльно, памятуя о вашем пребывании в Москве.

Сюин вытащил из открытого сейфа небольшую коробочку, передав её Ли. Повертев квадратную коробочку в руках, Ли обнаружил на одной из сторон еле заметный крестик, нанесённый, по всей видимости, карандашом.

– Что это?

– На прошлой неделе нашим врачам удалось выкрасть медицинскую диаграмму Хуаня. Теперь мы знаем, с какой частотой бьётся его сердце, вам необходимо всего лишь направить резонатор на грудь председателя.

* * *

Народные представители находились в главном здании собрания, обсуждая дальнейшую экономическую и политическую стратегию в отношении России, а также вели ожесточённый спор по преодолению экономического кризиса. В ходе обсуждения предлагалось даже отменить олимпиаду.

Канг Ли сильно вспотел, в его руках находилось то самое, переданное ему Сюином устройство. Канг вспоминал свою прежнюю жизнь, свои лишения, муки матери, а также мистическую смерть своих братьев. Ему помнились года, когда он, будучи студентом, подрабатывал ночью на мучном заводе, загружая огромные фуры мешками с мукой. Сквозь видения своей нищей юношеской жизни он видел в перспективе другую, шикарную, великолепную жизнь властителя одной из самых могущественных стран мира. Стать властителем он мог, только превратившись в подлеца, такого же подлеца, как и генерал Сюин. Для этого ему необходимо было убить того, кого любил и кем восхищался китайский народ. «Как же она сладка, как желанна, – думал про себя Ли. – Власть не сахар, и всё же слаще, власть не вино, и всё же больше пьянит, власть не красивая женщина, и всё же намного желаннее».

После всех выступивших представителей на трибуну поднялся председатель Китайской Народной Республики Ки Хуань. Сгорбленный тощий человек в помятом сером пиджаке заговорил так, словно на трибуне находился сам Геракл. Его грубый сильный голос заставлял вздрогнуть даже самого стойкого человека.

– Я говорю вам, дорогие мои товарищи, что великий Китай никогда не пойдёт на поводу мирового капитала, мы самостоятельны, мы независимы, мы горды тем, что у нас есть наш трудовой народ, народ-победитель, который не отступит ни перед чем. Мы пойдём в светлое будущее дорогой победителя, выстеленной честным трудом, трудом свободного человека, а не раба!

Зал оживился, забурлив, послышались многочисленные аплодисменты, народные представители ликовали.

«А что, если Сюин не прав, что, если политика и курс Ки верны, а что, если мы все ошибаемся, жестоко ошибаемся, а что, если при моём правлении жизнь в стране ещё больше ухудшится? Ещё секунда, и он сойдёт с трибуны, а завтра я