Читать книгу "Игра Эндера - Орсон Скотт Кард"

И все расхохотались. Они смеялись до тех пор, пока слезы не потекли по щекам.

15. Голос тех, кого нет

Озеро было гладким и спокойным – ни волн, ни ряби. Два человека сидели рядом в креслах на причале. У самого конца пирса к балке был привязан маленький деревянный плотик. Графф зацепил ногой веревку и подтянул его, затем отпустил и стал смотреть, как он отплывает, повинуясь невидимому течению, потом опять подтянул.

– Ты похудел.

– Нервное напряжение увеличивает вес, оно же его снимает. Я представляю собой сложное химическое соединение.

– Должно быть, тебе пришлось худо.

Графф вздохнул.

– Не особенно. Я знал, что меня оправдают.

– А мы не были уверены. Они там с ума посходили. Жестокое обращение с детьми, убийство, допущенное по небрежности. Видеозаписи гибели Стилсона и Бонзо Мадрида – довольно-таки жуткое зрелище. Когда один ребенок убивает другого…

– Меня спасли именно видеозаписи. Обвинение манипулировало фрагментами, а мы показали все подряд. И тогда стало ясно, что Эндер не зачинщик. Обвинения потеряли почву. Я заявил, что делал необходимое для сохранения человеческой расы и у меня получилось. Потом мы заставили судей согласиться с тем, что обвинение проиграет дело, если не докажет одно: Эндер смог бы выиграть войну без подготовки в нашей школе. Вот и все. Списали на военное время.

– Знаешь, Графф, это большое облегчение для нас. Случалось, мы ссорились, и я знаю, что обвинение использовало записи наших разговоров против тебя. Но к тому времени я уже знал, что ты был прав с самого начала. Даже хотел выступить свидетелем защиты.

– Я знаю, Андерсон. Мои адвокаты рассказывали.

– И что ты будешь делать теперь?

– Понятия не имею. Прихожу в себя. За это время у меня накопилось несколько лет неиспользованных отпусков. Могу отдыхать, сколько заблагорассудится. А еще у меня по разным банкам валяется чертова уйма денег – жалованье. Могу жить на проценты. Подумываю, не стать ли бездельником. Звучит заманчиво. Однако я быстро устаю от безделья. Представь, мне предложили должность президента, три разных университета предложили! Они там считают, что я учитель. А когда я говорю, что в Боевой школе занимался только игрой, пожимают плечами и не верят. Но есть и другое предложение, поинтереснее.

– Посредник?

– Теперь, когда войнам пришел конец, пора приниматься за прежние игры. Это будет не работа, а сплошные каникулы. В Лиге всего двадцать девять команд. Смешно. Вдобавок после стольких лет наблюдения за нашими летающими ребятишками футбол для меня выглядит, как первенство среди улиток.

Они рассмеялись. Графф снова вздохнул и подтянул ногой маленький плот.

– Этот плот. Ты, конечно, не можешь на нем плавать.

Графф покачал головой.

– Его построил Эндер.

– Ах да. Ты же его сюда привозил.

– Все это хозяйство переписано на его имя. Я проследил за тем, чтобы он получил награду. Он никогда не будет нуждаться в деньгах.

– Если они позволят ему вернуться, чтобы воспользоваться ими.

– Никогда не позволят.

– Несмотря на то что Демосфен требует его немедленного возвращения?

– Демосфен больше ничего не требует.

Андерсон поднял бровь.

– Что бы это значило?

– Демосфен ушел в отставку. Навсегда.

– Ты что-то знаешь, старый хрыч. Пари держу, ты знаешь, кто Демосфен.

– Кто был Демосфеном.

– Расскажи.

– Нет.

– Графф, ты становишься неприятен.

– Я всегда таким был.

– Расскажи хотя бы почему. Многие из нас думали, что когда-нибудь Демосфен станет Гегемоном.

– У него никогда не было никаких шансов. Нет, толпа собранных Демосфеном кретинов-политиков никогда не убедит Гегемона вернуть Эндера на Землю. Никогда. Мальчик слишком опасен.

– Да ему же только одиннадцать. Нет, уже двенадцать.

– И потому он еще более опасен. Его так легко контролировать. Во всем мире имя Эндера произносят с восхищением, страхом и любовью. Бог-ребенок, чудотворец, мальчик, державший в руках судьбу человечества. Убийца. Любой кандидат в тираны, будет стремиться заполучить его, поставить во главе своей армии, чтобы все остальные либо перебежали на его сторону, либо в ужасе сдались. Если Эндер вернется на Землю, он захочет отдохнуть, прожить мирно остаток своего детства. Но они не оставят его в покое.

– Понятно. Кто-то объяснил это Демосфену.

– Наоборот, – усмехнулся Графф. – Демосфен объяснил это одному человеку. Одному типу, который при помощи Эндера смог бы не только захватить власть над Землей, но и примирить людей со своей властью.

– Кто это?

– Локи.

– Но именно Локи убедил всех, что Эндеру лучше пока оставаться на Эросе.

– Видимость всегда обманчива.

– Это слишком сложно для меня, Графф. Дайте мне игру. Хорошие честные правила. Судей. Старт и финиш. Победителей и проигравших. А потом пусть все идут по домам – к женам и детям.

– Слушай, подбрасывай мне время от времени пару билетиков на самые интересные матчи.

– Ты не собираешься уходить в отставку?

– Нет.

– Тебя переводят в аппарат Гегемонии, да?

– Я новый министр по делам колоний.

– Они таки начали.

– Начнем, как только получим доклады от разведчиков из бывших колоний жукеров. Придем на готовенькое; плодородная почва, дома, заводы – все на месте, только жукеры мертвы. Очень удобно. Мы отменяем законы, ограничивающие рост населения.

– Которые все ненавидят лютой ненавистью.

– А всех этих третьих, и четвертых, и пятых мы посадим на корабли и отправим к известным и неизвестным мирам.

– Ты думаешь, люди поедут?

– Еще как… Они всегда едут. Всегда находятся желающие. Те, кто хочет построить новую жизнь в новом мире. Лучшую.

– А почему, черт возьми, новой жизни не быть лучшей?

Сначала Эндер верил, что его привезут на Землю, как только все немножечко успокоится. Но все уже успокоилось, год назад как успокоилось, и теперь стало совершенно ясно, что никто не хочет его возвращения, что легче использовать в политических интересах имя и миф, чем живого, не очень уживчивого мальчика из плоти и крови.

И еще был треклятый военный суд над полковником Граффом. Тщетно адмирал Чамраджнагар пытался помешать Эндеру смотреть. Эндер тоже получил чин адмирала, и это был один из редких случаев, когда он воспользовался новыми привилегиями. Так что он внимательно просмотрел видеозаписи драк со Стилсоном и Бонзо Мадридом, видел все, включая фотографии трупов крупным планом, слышал, как психологи и юристы решают, убийство это или самозащита. Эндер составил свое мнение на этот счет, но его никто не спрашивал. Процесс ставил под удар его самого. Обвинитель оказался слишком умен, чтобы напасть на Эндера открыто, но пытался выставить его извращенцем, мерзавцем, сумасшедшим убийцей.