Читать книгу "Вообрази меня - Тахира Мафи"

– Куда?

– Сюда, – шепчет он, прижимая мои руки к своему сердцу. – Домой.

– Но я не…

Перед глазами замелькали вспышки света. Полуослепшая, отшатываюсь назад; я словно во сне, заново проживаю ласки из позабытого воспоминания. Похоже на боль, которую нужно успокоить, на раскаленную сковородку, которую швырнули в ледяную воду, на разгоряченную щеку, прижатую в жаркую-жаркую ночь к прохладной подушке. А жар накапливается, застилает глаза, искажая образы, приглушая звуки.

Здесь.

Сейчас.

Моя плоть к его плоти. Вот мой дом.

Содрогнувшись, я чувствую себя дико, неуверенно. Сердце сжимается, легкие бьются за глоток воздуха. Он не отводит взгляд; свет в помещении делает его глаза такого интересного бледно-зеленого оттенка, что на секунду мне думается: он не человек.

Что-то происходит в моей голове.

В крови сгущается боль, ссыхается коркой вокруг сердца. Я сражаюсь сама с собой, заблудившаяся и раненая.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я.

Парень делает шаг вперед, подходит так близко, что наши губы соприкасаются. Приоткрываются. Его дыхание ласкает мою кожу, отчего нервы у меня гудят и искрят.

– Ты знаешь, как меня зовут, – тихо отвечает он.

Хочу отрицательно покачать головой, и он ловит меня за подбородок. Теперь не столь бережно. Теперь он в отчаянии. Теперь, целуя меня, он прорывает мою оборону; от него волнами исходит жар. На вкус он словно родниковая вода с оттенком сладости и чем-то обжигающим.

Я потрясена. Я как в бреду.

Когда он отстраняется, меня трясет, сотрясаются и легкие, и даже сердце. Я словно во сне смотрю, как он стягивает футболку, бросает ее на землю, а затем возвращается ко мне. Он снова со мной, заключает меня в объятия и целует столь страстно, что слабеют колени.

Обхватив меня двумя руками, он поднимает меня и усаживает на длинный стальной стол. По разгоряченной коже бегут мурашки, холод от металла пробирает даже через штаны, и я, закрыв глаза, вздыхаю, когда он нависает надо мной, требуя поцелуя. Он прижимает мои ладони к своей груди, проводит моими пальцами по своему обнаженному торсу, и у меня вырывается отчаянный, захлебывающийся звук; удовольствие и боль оглушают меня, парализуют.

Он расстегивает мне рубашку, целует шею, щеки, губы, снова шею, а в это время его проворные руки двигаются с неимоверной скоростью. Поцелуи спускаются все ниже, исследуя, изучая мое тело, и от этих перемещений я вскрикиваю. Распахнув две половинки моей рубашки, он обжигает губами мою кожу, а потом льнет ко мне обнаженной грудью, в мгновение ока стирая дистанцию. И мое сердце взрывается.

Что-то внутри щелкает.

Разрывается.

Слышу свой надломленный всхлип. Непрошеные слезы жгут глаза, стекают по лицу, пугая. Внутри вздымаются неведомые ранее эмоции, увеличивая сердце, путая мысли. Он притягивает меня близко-близко, наши тела сливаются воедино. А потом, уткнувшись лбом в мою ключицу и сотрясаясь всем телом от нахлынувших эмоций, он просит…

– Возвращайся.

В голове песок, звуки, ощущения, все кружится без остановки. Не понимаю, что со мной происходит, не понимаю эту боль, это невероятное удовольствие. На его коже – следы от моих слез, а он лишь притягивает меня еще ближе, соединяя вместе наши сердца, пока возбуждение не запускает свои коготки в мою плоть, раскалывая надвое легкие. Я хочу с головой погрузиться в этот миг, а его хочу вобрать в себя полностью, хочу вытащить из себя самое нутро… однако что-то не так, что-то блокируется, глушится…

Что-то сломано.

Мягкими волнами накатывает понимание, теории плещутся и нахлестывают друг на друга у берегов моего сознания, пока я отмокаю в нестройных мыслях.

В ужасе.

– Ты знаешь, как меня зовут, – нежно повторяет он. – Ты всегда меня знала, любовь моя. А я всегда знал тебя. И я так… так отчаянно тебя люблю…

Боль начинается с ушей.

Она накапливается, усиливается, нарастает до такой степени, что превращается в острую муку, сердце от нее буквально останавливается.

Сначала я глохну и коченею. Потом слепну, тело обмякает.

Сердце снова запускается.

Прихожу в себя и так резко и страшно вбираю воздух, что давлюсь им, кровь приливает к ушам, к глазам, течет из носа. Я чувствую ее вкус, чувствую во рту вкус собственной крови и начинаю понимать: внутри меня что-то есть. Какая-то отрава. Что-то жестокое. Что-то плохое что-то плохое что-то плохое.

А потом слышу, как кричу, но слышу так, словно нахожусь далеко отсюда.

Под коленями – холодный кафель, в костяшки пальцев впиваются бугры бетонной стяжки. Я кричу в тишину, силой воздвигая силу, электричество заряжает мне кровь. Мой разум частично разделяется, пытаясь распознать отраву, отыскать поселившегося внутри меня паразита.

Его надо убить.

Я кричу, направляя свою силу внутрь, кричу до тех пор, пока взращенная в глубине энергия взрыва не повреждает барабанные перепонки. Кричу до тех пор, пока из ушей не начинает сочиться, стекая по шее, кровь. Кричу до тех пор, пока лампочки в лаборатории не начинают хлопать и взрываться. Кричу до тех пор, пока не начинают кровить зубы, пока под ногами не расходится пол, пока не растрескивается на коленях кожа. Я кричу до тех пор, пока сидящий внутри монстр не начинает подыхать.

И лишь тогда…

Лишь когда я точно уверена, что убила эту крохотную часть себя, я падаю.

Задыхаюсь, откашливаюсь кровью, грудь ходит ходуном. Комната плывет. Вращается.

Прижимаю лоб к холодному полу и сдерживаю тошноту. А потом чувствую у себя на спине тяжесть знакомой руки. Невыносимо медленно, но мне удается поднять голову.

Перед глазами появляется, а затем исчезает золотистый блик.

Я моргаю, моргаю снова и пытаюсь встать, опершись на руки. Меня тут же ослепляет острая, обжигающая боль в запястьях. Опускаю взгляд, изучая странный, подернутый дымкой вид. Моргаю еще раз. Еще десять раз.

Наконец-то могу различать детали.

Кожа на правой руке разорвана изнутри. Кровь размазана, капает на пол. В свежей ране синим светом пульсирует стальная, круглая коробочка, края которой и раздвинули мою разорванную плоть.

Последним усилием вырываю это мигающее устройство, этот рудимент, оставшийся от жившего во мне монстра. Выскользнув из моих трясущихся пальцев, коробочка бряцает по полу.

Теперь, подняв взгляд, я вижу знакомое лицо и выдыхаю:

– Аарон.

Он падает на колени.

Обвивает руками мое кровоточащее тело, и я разваливаюсь, разваливаюсь на куски, рыдания вскрывают мне грудь. Я плачу до тех пор, пока не взрастает по спирали, доходя до пика, боль, рыдаю до тех пор, пока не начинает пульсировать голова и не опухают глаза. Рыдаю, зарывшись лицом в его шею, впившись ему в спину пальцами, нуждаясь в точке опоры. В доказательстве.