Читать книгу "Ночь богов. Тропы незримых - Елизавета Дворецкая"

– Здравствуй, Лада, матушка моя, – с трудом выговорила Лютава.

Она прекрасно видела черты лица здешней Лады, ничем, кроме красоты, не схожие с чертами ее матери, но знала: эти две женщины – одно. Даже три женщины – две смертные и одна богиня. Как Семилада становилась Ладой, так богиня становилась ее матерью, а Благодара, дочь Ильмены, через Ладу становилась Семиладой.

– Здравствуй, дочка! – приветливо ответила Лада, потом подошла и ласково ее обняла. – Соскучилась? Навестить пришла? Умница. Я тоже тут скучаю по тебе, все одна сижу, долги нитки вожу да все думаю: как там детки мои?

Она вздохнула: ее собственным детям еще не исполнилось пяти лет, и Лютава по годам никак не годилась ей в дочери, но сейчас все живое было ее детьми. Особенно то, что нуждалось в ее материнской заботе.

– Я к тебе за помощью пришла, матушка, – продолжала Лютава. – Беда у меня. Так судьба моя складывается, что самое главное дело мое пропасть может без моей вины.

– Что же так? Иди, давай сядем. – Лада подвела ее к лежанке. – Волхве, ты ступай пока, наверху подожди. Надо будет, мы тебя кликнем.

Яровед поклонился и вышел. Проскрипела лестница, потом хлопнула тяжелая крышка. Лютава и Лада остались вдвоем в священной обители Велеса, и на Лютаву вдруг нахлынуло восхитительное чувство покоя, безопасности и любви. Здесь она может оставаться столько, сколько позволит богиня, а богиня любит ее, свою дочь, и всем сердцем желает ей помочь.

– Что там у тебя? – расспрашивала Лада, держа ее за руку. – Рассказывай, не бойся. Чем смогу, помогу тебе.

– Отец мой, князь Вершина, прислал меня сюда, чтобы отдать в жены князю Бранемеру.

– А ты не хочешь, я вижу? У тебя другой жених есть?

– Есть у меня жених, только я его не знаю. Жениха мне должен указать мой дух-покровитель, и это – не князь Бранемер. Мне суждено сына родить, и будет тот сын витязем славным. А у князя Бранемера детей нет, вот он и хочет взять меня в жены, чтобы этот сын был его сыном и наследником.

– Ну, кабы тебя не силой к печи волокли,[17]то лучше и не придумаешь, – несколько озадаченно отозвалась Лада. – Чем тебе Бранемер не жених? Он и сам всем витязям витязь.

– Это правда, матушка. Будь я свободна, лучшего жениха и во сне бы не увидела.

– Так в чем дело?

– Я тебе, матушка, тайну мою открою. Мой дух-покровитель сам был некогда витязем славным, кудесником и оборотнем, жил в дунайских землях, и уж три века тому миновало. Греки от одного его имени трепетали, а славяне в песнях и сказаниях славили. Достойную он жизнь прожил, цесаревну греческую в жены взял, трех сыновей вырастил. Погиб – все жены славянские глаза исплакали на его погребении. И вот три века прошло, и приходит пора ему вновь в земной мир вернуться, в потомке своем возродиться. И избрал он меня, чтобы стала я его матерью в новом рождении, а он – моего сына духом своим оживил. Для того должна я сделаться женой одного из его прямых потомков. Кто этот человек – я не знаю. Но обещал мне Радомер, что я увижу его через два месяца. Но это не Бранемер! Это другой кто-то. И придет он с Днепра – вот все, что я знаю. И стать Бранемеровой женой я не могу, потому что он – не потомок Радомера и не сможет дух в его сына войти. А я Радомера обмануть не могу. Он сам меня избрал, при посвящении мне явился, учил, помогал, оберегал, жизнь мою спасал не один раз. Не могу я его предать и его воли ослушаться.

– Да, вот так кощуна! – в задумчивости протянула Лада. – Что же нам делать?

– Но ведь Бранемеру не жена нужна, а дети, наследники. У него есть уже две жены. Может, ты, матушка, знаешь, в чем дело, что за порча на нем лежит, почему детей нет. Может, есть иное средство? Родят ему старшие жены сыновей, а я и не нужна буду, своим путем пойду. Вот такой помощи прошу у тебя, матушка. Если ты не поможешь никто уж мне не поможет, и погибнет жизнь моя.

– Давай попытаемся. – Лада встала, и Лютава тоже поднялась. – Помогай мне.

Она встала посреди покоя, подняла руки, как крылья, закрыла глаза и запела:

Гой-ма мати Ладо мати

Ладо светло божество!

Лада пела, покачиваясь и пританцовывая, а Лютава подхватывала припев, как повторяет за жрицей воодушевленная толпа. И при первых же словах священного призыва подземелье исчезло – богиню Ладу не приходилось долго звать, она и так все время здесь – и при первом призыве она вошла в них.

Ладо внемли нам Ладо

Ладо светло божество…[18]

Исчезли темные стены и блеск огня в светильниках, перед глазами раскинулась сияющая, шумящая листвой, дышащая ласковым теплом летняя роща. Березовые ветви качались над головой, словно танцуя, между ними мелькало голубое небо с кружевами снежно-белых облаков. Солнечные лучи пронзали рощу насквозь и падали в траву; они были так осязаемы, что хотелось их погладить. Сама Солнцева Дева распустила золотые косы, готовясь войти в круг священного танца, и Лютава танцевала вместе с ней, чувствуя воодушевление и волшебную радость слияния с благодетельным божеством.

Она видела перед собой богиню Ладу – ту, что стояла рядом с ней в подземелье, и ту, что вечно жила в этой солнечной роще. Сияющее, как солнце, лицо смотрело на нее с радостью и лаской, и она узнавала в нем черты своей матери.

– Беде твоей легко помочь, родная моя, – говорил ей ласковый голос, и мягкая рука нежно сжимала ее руку. – На Бранемера мачеха, мать младшего брата, порчу навела, чтобы у него сыновей не было и все после него Витиму досталось. Да порчу снять можно. Пусть он в Купальскую ночь в Десну-реку закинет сеть, да не простую, а жемчужную. Пошлю я ему рыбу, да не простую, а с шестью золотыми перьями. Правое перышко пусть даст жене своей съесть, и тогда родит она ему сына. Вот и вся мудрость. А ты иди, дочь моя, иди дорогой судьбы твоей, ты ее не предавай, в сторону не сворачивай, тогда и она тебя не предаст, к счастью и радости выведет. Как через лес идешь – иди вперед, не блуждай, не кружи, тогда и к свету выйдешь. Иди, дочь моя, я тебя благословляю.

Свет стал меркнуть. Сквозь него пятнами начала проступать тьма, как дно проступает сквозь отходящую воду. Шум летней рощи отдалился и постепенно стих. Лютава открыла глаза. Она по-прежнему стояла в подземелье, в роскошно убранной клети, где коротала зиму священная жертва Велесу от племени дешнян.

– Вот тебе богиня и совет дала. – Лада улыбнулась, и в ее лице сиял отсвет солнечной рощи. – А мы, глупые, не догадались сами! Ну, княгиня Колоха, ну, чудесница! Браняту нашего сглазила! Уж мы с ней разберемся, как я отсюда выйду. А ты, значит, домой хочешь вернуться?

– Домой? – Лютава присела на лежанку и прижала руки к лицу, пытаясь прийти в себя. Не хотелось расставаться с теплом и светом летней рощи, которую она все еще чувствовала вокруг себя, но оставшийся наверху суровый зимний мир ждал ее и требовал немедленно что-то делать. – Не сразу, наверное. До конца Велесовых дней у вас побуду.